Прощай, Америка! - Александр Золотько

Вот и нужно выжить это время. Выждать и выжить.

До деревьев всего с полсотни метров осталось. Всего полсотни метров.

И опять оказалось, что засаду организовал толковый специалист. Ударил пулемет. Не тяжелый, не крупнокалиберный, обычный. С фланга. Судя по плотно взлетающим фонтанчикам земли, пулемет работает со станка, его не дергает, пулеметчик только меняет направление огня.

Пристрелялся.

Это страшно – фланкирующий огонь на короткой дистанции. Люди падают один за другим, это, наверное, выглядело бы смешно – небольшие фигурки в камуфляже спотыкаются-спотыкаются-спотыкаются… Животики надорвешь.

В общем грохоте и не расслышишь, что начал работать еще один пулемет, и те, что бегут слева, не видят, как падают их товарищи на правом фланге, не замечают, как смерть мелкой рысью приближается справа, а когда замечают, то уже ничего нельзя сделать, можно только упасть, нелепо взмахнув руками, схватившись за разорванный живот, захлебнувшись кровью из пробитых легких…

Умирать-умирать-умирать-умирать…

Камера на вертолете мелко дрожала, словно от возбуждения. Земля за бортом качнулась, дернулась…

Мимо телевизионщиков пронеслась тень – оператор не успел навести на нее камеру, но Лукаш уже знал, что там происходит. Угадал.

Снова появились вертолеты. Замечательные вертолеты США, бронированные монстры, специально обученные жечь и убивать. Оператор попытался захватить в кадр вертолет, но потом решил, что успеет, что взрывы, вспышки, обломки деревьев и дым будут смотреться по телевизору лучше, чем просто стреляющий геликоптер.

Взрывы-взрывы-взрывы…

Разлетаются в щепы деревья и на их месте встают громадные кусты взрывов. Не исключено, что по вертолетам открыли ответный огонь… хотя вряд ли. В таком аду сохранить хладнокровие…

Лукаш бы убежал. Попытался бы убежать. И вот стрелки, устроившие засаду, тоже побежали. Попытались бежать. Если бы кто-то и стал стрелять по вертолету в ответ, то никакого толка от этого не было бы. Пули калибром пять и шесть вместе с семь шестьдесят два полетят на фиг в рикошете, а ничего крупнее у засады и не было, не ждали они вертолетов.

Наконец, оператор все-таки поймал героев дня в видоискатель. Черные, зловещие, угловатые, смертоносные… Изрыгают огонь, расстреливают все, что шевелится там, внизу, где раньше была лесопосадка.

Телевизионщики отлетели подальше от места боя, набрали высоту – им не хочется схлопотать шальную пулю. Это раньше засада могла не обращать внимания на массмедиа, а в суматохе и от обиды… Попытаться хоть кого-то захватить с собой.

Появилась цепочка «черных ястребов». Вертолеты приземляются возле расстрелянных грузовиков, из них выпрыгивают солдаты – не национальные гвардейцы, а настоящие, даже издалека видно, как ловко они двигаются. В «хоуки» начали грузить раненых и убитых, солдаты перебежками пошли к засаде… к тому месту, где еще несколько минут назад стояли деревья и были люди. Теперь там дым, пыль и огонь.

– Такие дела, – сказал Лукаш и выключил телевизор.

Такие дела.

Лукаш вдруг заметил, что держит в руках бутылку водки, дверца холодильника так и не закрыта. «Почти полбутылки принял, – поздравил себя Лукаш. – Незаметно так, в азарте. Как пиво под футбол.

Это, брат, не футбол. Это брат – круче. Это Америка. Рукой подать до Вашингтона. Кстати…»

Лукаш включил инфоблок, глянул по карте. Сто восемьдесят с копейками миль. И все по шоссе, почти без поворотов. Это что же происходит такое в Соединенных, блин, Штатах?

Полный беспредел происходит. Это вам не шайка мародеров, атакующая городок в провинции, это даже не снайпер, ставящий на уши столицу государства, это кто-то легко, в одно касание, уничтожил роту национальной гвардии. В прямом эфире.

Реалити-шоу.

И что? Кто навел порядок? Миротворцы? Национальные гвардейцы по приказу губернатора штата? Фигушки! Только армия США! Громадными буквами – АРМИЯ США, блин на фиг, мать его к хренам собачьим!

Задолбанная, безденежная, униженная и оплеванная армия США.

Офицеры и сержанты, выходящие за пределы базы только в штатском, чтобы снова не набили рожу с криками «Дармоеды!». Солдаты, продолжающие дослуживать срок контракта только потому, что все равно некуда деваться, жрать что-то нужно, правда ведь? Бездельники и убийцы, тяжким бременем висящие на шее налогоплательщиков, вдруг оказались молодцами, вступились за конституционный порядок и законность. На своей территории, между прочим.

А ведь армии не так, чтобы можно было действовать на своей территории, если Лукаш не ошибается. А он, блин, не ошибается! Существует куча соглашений и постановлений, предписывающая армии сидеть на базах и не высовывать нос наружу.

Склады закрыты и опечатаны наблюдателями ООН, на каждой базе, в каждой казарме имеется специальный офицер-сержант-прапорщик из какой-нибудь Ботсваны-Ганы-Бангладеш-Малайзии, требующий у бригадных генералов и полковников беспрекословного подчинения с неукоснительным выполнением всех постановлений Совета Безопасности и личных приказов его, прапорщика-сержанта-офицера из Камеруна-Непала-Словении-Монголии.

Сколько звезд и орлов полетело с погон из-за того, что генералы и полковники не смогли смирить гордыню, срывались и посылали наблюдателей САМОЙ Организации Объединенных Наций к свиньям собачьим. Сами срывали с себя знаки отличия и ордена и дважды (а, может, и больше) стреляли прямо в физиономии под голубыми касками.

На американскую армию даже внимание переставали обращать, и вдруг…

Герои! Молодцы! Лучше всех!

Лукаш сунул бутылку обратно в холодильник, захлопнул дверцу. Нет, понятно, что армия должна была отреагировать, раз пошла такая пьянка. Если никто не принимает меры, то…

Все красиво, только… Не настоящее все какое-то. Как будто кино про войну. Вроде все ярко, актеры хорошие, боевая техника аутентичная. Немецкая за немцев, русская за русских, а потом вдруг соображаешь, что фабула киношки надуманная, сюжет нереальный…

В Вашингтоне вертолет появился через… через час, прикинул Лукаш. Всего через шестьдесят гребаных минут после того, как снайпер начал свою работу. Какая готовность сейчас у американской армии? Часовая? Бросьте, не смешите.

Вертолеты стоят с пустыми баками, значит, их нужно заправить. Керосин – на складе. Привезти. Боеприпасы, снаряды с ракетами, также на складах, и, прежде чем их оттуда извлечь, нужно получить разрешение. Откуда? От начальника базы? Хренушки, маловато власти нынче у начальника базы, сейчас за такой приказ начальник базы сядет всерьез и надолго. Значит, нужно отправить запрос в Вашингтон и не просто так, а самому президенту. А тот должен провести консультации с представителем Совета Безопасности, у него тоже есть свой прапорщик-надзиратель в звании генерал-майора Бундесвера. А тот также не имеет свободы действий в Штатах. Вернее, не может разрешать американцам действовать самостоятельно… И будет герр Мильх связываться с Брюсселем, а те – с членами Совета Безопасности…

То есть получается, что американцы сами все сделали. Вот так вот лихо продемонстрировали, что есть еще порох в пороховницах! Интересно, это с одной базы все вертолеты, один какой-то полковник взял на себя смелость, или это общее поветрие?

Такие вот смешные дела творятся в распадающихся на мелкие кусочки Соединенных Штатах. Обхохочешься по самые уши.

В дверь номера постучали.

– Да! – крикнул Лукаш, не вставая с кровати. – Кого там черт принес?

– Меня, – сказал Джон Смит. – Я решил зайти за вами, Квалья попросил проконтролировать, чтобы… А у вас тут прохладно. Хорошо.

– Хотите водки, Джон? – спросил Лукаш.

– Хочу, в клубе как раз планирую принять вовнутрь чуть больше обычного… Но в клубе, – Джон Смит вошел в номер и прикрыл за собой дверь.

Еще бы, в номере работает кондиционер, аккуратный, добропорядочный и даже где-то чопорный британец не мог оставить дверь нараспашку.

– Квалья боится, что я не приду?

– Ну… В принципе, можно обойтись и без вас, но тогда тематическая вечеринка превратится в беспредметную пьянку.

– А вы точно уверены, что ее не отменят? Все-таки погибшие в Нью-Йорке. И вот сейчас я смотрел репортаж из Вирджинии… Траур все-таки… Неприлично праздновать и веселиться…

– Вы знаете, Майкл, – Смит вытер лицо платком. – Я подумал приблизительно об этом же… Не столько, правда, об убитых, сколько о том, не опасно ли собираться вместе в такое время… Даже позвонил Квалье, уточнил. А он сказал, цитирую: «А чего пиндосов жалеть? Кто виноват, что они довели страну до такого состояния? А журналистов никто не тронет, теракты без журналистов теряют всякий смысл, превращаются в мелкие недоразумения». Конец цитаты. Я подумал, что при всем цинизме фразы есть в ней глубинный смысл…

– Нас не будут убивать, вы об этом? – уточнил Лукаш. – И не грех по этому поводу выпить.