На закат от Мангазеи - Сергей Че

- Служивые… Нашли-таки. Разыскали старого бродягу. Сколько лет от вас бегал. Хотел в этой глухомани тихо сдохнуть. Не судьба.

Он не глядя пошарил рукой по столу, наткнулся на бадью с брагой, потащил ее к себе. Кокарев одним ударом вышиб бадью со стола. Та опрокинулась, ударилась о бревна. Вонь стала сильнее.

- На том свете выпьешь.

Разбой растянул губы в ухмылке.

- И то правда, воевода. Зажился атаман Антип Кудряшка. И кудряшек-то никаких не осталось. Хорошо пожил. По Волге хаживал. На Камне горные заводы громил. И даже здесь жирных купчин за подбрюшье ухватить получилось. В золоте купался. Вас, свиней дворовых, резал. Челядь царскую. Девок ваших портил, а потом татарве продавал. Пора на покой. Не трать время. Руби буйную голову.

Атаман картинно уронил голову на грудь, тряся сальными волосьями.

Воевода сплюнул.

- Связать эту шваль. Протрезвеет, еще поговорим.

Глянул на казаков.

- Нашли чего интересное?

Казаки забубнили.

- Много чего нашли, воевода.

- Все избы добром ворованным забиты.

- А ежели по делу, так внимательнее смотреть надо.

- Они это были, - громко сказала Иринья, выходя из ближайшей избы. В руках у нее была маленькая шкатулка, инкрустированная зелеными каменьями. – Моя вещица, бусы в ней хранила. Подвески. Ничего не осталось.

При виде девки атаман вдруг позеленел, заорал как блаженный, распихал казаков, пытавшихся его связать, рухнул задом на землю и отполз, забился в угол, не сводя с нее протрезвевших глаз.

- Нет! Нет! Уберите ее от меня! Уберите!

Иринья смотрела на него спокойно, не отрываясь.

- Ты его знаешь? – спросил ее воевода.

- Первый раз вижу, - ответила она. – Зато он меня, видно, хорошо знает.

- Она же мертва, - бормотал разбой. – Она давно мертва. Ее прикончили. Я сам это видел.

Макарин шагнул к нему:

- Что ты видел?

- Белбог, тебя призываю, - продолжал причитать атаман, раскачиваясь. – Нум всевластный! Святые угодники!

- Что ты видел, вор?! – заорал воевода.

Разбой осекся, его глазки бегали в панике от одного к другому, стараясь не смотреть на Иринью.

- Н-ничего. Показалось наверно тогда. Ничего не видел. Браги дайте.

- Никакой браги, смерд, пока говорить не начнешь.

Разбой забился глубже в угол, втянул голову в плечи. Его била крупная дрожь.

- Ясно, - воевода огляделся. – Казачки! Надо б ворота починить. А то неровен час нагрянет кто. – Несколько казаков бросились исполнять повеление. – Кстати, почему девку развязали?

- Я разрешил, - сказал Макарин.

- Добренький, - скривился Кокарев. – Смотри, как бы она тебе нож в спину не всадила. А то ведь может. Ей же все нипочем, она и так уже дохлая, если этому вору верить.

- Пойду я по избам, - вежливо сказала Иринья. – Может еще чего найду.

- Я за ней прослежу, - сказал Шубин и двинулся следом.

Кокарев хмыкнул, поглядев им вслед.

- Покойнички вы все, служивые, - проскрипел разбой. Глазки у него теперь горели не страхом, а злорадной ненавистью. – Это чудище в бабьем обличье вас всех скоро обглодает и не подавится. Мы из-за нее десятерых в том бою потеряли. Она при жизни не человеком была, а уж сейчас, когда из могилы выползла…

- Обмельчал тать полуночный, - насмешливо сказал воевода. – Бабы испугался, аж в штаны наложил.

- Смейся, холоп царский, смейся. Посмотрел бы я на тебя той ночью.

- Ну так расскажи, авось мы тоже забоимся.

- Да что рассказывать, все равно не поверишь, пока сам не увидишь. А как она по палубе шла и ничто ее не задевало, ни пули, ни стрелы, ни сабли, этого я никогда не забуду. Резала всех как свиней, а сама – призрак с горящими глазами.

- Я гляжу, ты всегда пьешь много, - сказал Кокарев. – Ты мне лучше скажи, куда вы остальные корабли из того каравана запрятали. Мы только один нашли.

Тать полупал глазами, соображая.

- А не было никаких остальных. По плану мы их должны были догнать, но тут вылезла она и стало не до погони. Только один коч захватили. Да и тот полупустой, десяток мешков с дрянной рухлядью, не больше. Несчастное то предприятие для нас оказалось.

- А людей с того коча куда дели?

Разбой осклабился.

- Нешто кормить всех надо было? Кого рыбам сразу отправили, кого сюда привели.

- И где они? – осведомился Кокарев.

- Да вот же, все тут, - разбой указал на человеческие черепа на шестах вокруг центрального столба. – Штук семь точно из этих. Зима приближалась, надо было бога Карачуна задабривать. С этим у нас строго, - он ухмыльнулся.

Воевода сжал кулаки так, что побелели костяшки.

- Среди команды был здоровенный рыжий детина, - сказал Макарин. – Видел его?

- Немец что ли? Ну еще бы не видеть. Это он нас на караван навел. Послал незадолго до его выхода весточку, где пойдет, когда. Уговорились, что все добро наше, кроме каких-то безделушек с головного коча. А так как с головным кочем дело не задалось, то и детина этот осерчал. Убил нашего колдуна Жиромира да и убег. Больше я его не видел. Но мы ему все равно очень благодарны. Даже пару жертв Карачуну принесли от его имени и за его здоровье. За то, что от этой бабы спас.

- Это как? - заинтересовался Кокарев.

- А просто. Приложил ее башкой о мачту так, что шея треснула. Потом голову свернул для надежности. Сам видел! Обшмонал, как курицу, искал что-то, но не нашел, свалил ее в лодку вместе с двумя другими мертвецами. Да и отправил в