Троглобионт - Дан Борисов

– Гарри а это… происшествие с Энн никак не связано с 11-ым сентября?

– Русские тоже так думают, ну и пусть думают. Ерунда это всё – никакой мистики в природе не существует, всё в жизни, особенно в политике, имеет реальные корни. Я всю жизнь в разведке и знаю, о чем говорю.

– Послушайте, Гарри, а нельзя всё-таки сделать что-нибудь… перевести её к нам, в Нью-Йорк? Может быть, через Госдеп попробовать…

– Хотланд, дружище, – Гарри мгновенно поменял выражение лица на крайне серьёзное и даже злобное, – Вы и так уже устроили нам незапланированный геморрой по дипломатической линии… эти двое тут так, с боку припеку, а вы… вот лично вы, – он грубо ткнул палец в грудь Хотланду, – Вы нарушили закон, не только России, но и Штатов. Так что, скажите спасибо, что мы замяли это дело… сидите в своём Нью-Йорке тихо и никаких жалоб! – он опять вдруг резко повеселел, – Кстати, похожий случай был на Ближнем Востоке – Моссад направил одного чудика в Сирию…

Когда этого весёлого парня высадили на Садовом кольце, возле американского посольства, все, даже Алекс, вздохнули с облегчением.

На следующий день Хотланд с Диком покинули территорию России. Они улетели в Нью-Йорк ни с чем. Алекс задержался в Москве по каким-то своим делам.

Энн после обеда еще проходила процедуры физиотерапии и встретилась с Егором только за ужином. Егор ел с аппетитом, но Энн поковыряла чуть-чуть в своей тарелке и отложила вилку.

– Егор, я не могу уже здесь… почему они меня мучают? Я хочу домой.

Егор чуть не подавился куском рыбы. Он посмотрел на Энн, думая о том, как, интересно, она представляет себе их дом? но ответил весело и беззаботно:

– А я ничего… мне даже нравиться стало.

– Если ты будешь надо мной смеяться… – она не знала, что будет, если будет вот это «если» и ничем не продолжила. Ей захотелось плакать.

– Ну, что ты, Аня, я… я нисколько не смеюсь. Какой тут смех. Дело в том, что положение наше с тобой слишком странное… Мы с тобой оба помним себя только здесь, в клинике, как мы будем общаться с другими людьми? с теми, что нас знали раньше? Хуже всего то, что одни будут говорить одно, другие другое, мы им на слово будем верить?

– Рано или поздно это положение кончится.

– А вот этого я боюсь больше всего, – теперь уже совсем искренне сказал Егор.

– Мы такие же люди, как все. Я всё вижу, всё понимаю…

– Мне кажется, чем дольше мы здесь пробудем, тем лучше, – в этом Егор был опять совершенно искренен, – Впрочем, не думаю, что это будет так, Алексей Петрович сказал мне, что нас скоро уже выпишут.

– Скорей бы. Мне каждый день здесь мука какая-то.

После ужина они погуляли по двору, посидели на скамеечке под кленами, посмотрели новости по телевизору. Сколько-нибудь интересных передач или фильмов в тот вечер не было, и они разошлись по своим комнатам.

Энн немного развлекалась на прогулке, но сейчас, оставшись одна, опять загрустила. Странность их положения здесь никак не укладывалась у неё в голове. Их пытаются лечить от амнезии, это понятно и нужно, но само по себе отсутствие памяти об индивидуальном прошлом не столько тревожило её, сколько непонятные отношения с Егором. Почему их развели по разным комнатам? Ну, ладно, процедуры проводят индивидуальные – это тоже понятно, но спать-то они должны вместе?

Она легла в постель, так и не включив света в комнате. Мысли, бродившие в её голове по замкнутому кругу, незаметно усыпили её.

3. Нежданный гость лучше татарина

На следующий день теперь уже Егора посетили гости. Генерал Троцкий, уже не первый раз бывая в Москве по делам, заезжал в лечебницу, проведать своего офицера. Генерала с Егором связывали не только служебные отношения. То, что рассказывал генерал про встречу в Чечне, было правдой, ну, почти правдой, за исключением некоторых деталей, но дело было не только в этом. Троцкий был другом семьи Градовых. После нелепой гибели его родителей, Егор стал ему кем-то вроде сына, тем более, что своих детей генерал не имел. Он понимал, что это нехорошо, но это именно он перевел Егора из Средней Азии на Финскую границу. Что поделаешь? слаб человек. Он начал хлопоты по переводу Егора месяца за три перед своей женитьбой. Тоска тогда на него напала, хотелось видеть рядом хоть одно родное лицо. Правда, виду он не подавал, был внешне холоден с Егором, как с обычным подчиненным ему офицером, ну, почти как с обычным.

В этот раз генерал приехал вместе с женой. Егор спустился в холл, где они его ждали, сидя на диванчике. При виде Егора оба встали ему навстречу. Егор холодно кивнул Лидии, но с генералом пришлось поздороваться гораздо более тепло. Троцкий сразу раскрыл объятья и прижал Егора к себе.

– Пора уже гнать тебя отсюда, совсем уже стал, как жеребец стоялый, – с показной грубостью сказал генерал, все еще не выпуская Егора из своих объятий и ласково похлопывая его по спине, – Иванов сказал, что скоро уже выпустят вас отсюда.

– Еще один эксперимент остался, – всё-таки высвободившись, ответил Егор, – Гипноз не помог ничем.

– Да, и бог с ним с гипнозом. Приедешь домой, начнешь работать… на месте, может и вспомнишь что? а?

– Может быть.

– Там двухкомнатная квартира освободилась, в твоем же доме, приедете – сразу туда. Федералы ремонт сами сделали, оборудовали всё, вещи разложили. Я заходил, смотрел: такое впечатление, что семейная парочка только на выходные отъехала. Специалисты! Тапочки в прихожей, халаты и зубные щетки в ванной. Даже завидно стало, – генерал немного деланно засмеялся.

За разговором они вышли во двор. День был сухой и солнечный. Неубранные еще сегодня разноцветные листья шуршали под ногами. Лида, молча, шла сзади. Она смотрела себе под ноги и, играя листьями, поддавала их носком черной туфли на тонком каблуке. На ней было легкое черное пальто с ярким золотистого цвета шарфиком. Прическа выглядела небрежной, но такая небрежность дорого стоит, потому что специальных ухищрений и потраченного на это времени было почти не заметно. Не смотря на свой довольно высокий рост, она сейчас выглядела веселой девочкой, задумчиво шалящей с осенними листьями.

– Да, вот что, чуть было не забыл, – генерал внезапно остановился, будто действительно только что вспомнил, – Вы погуляйте тут с Лидой, а я зайду еще тут… к начальству, разговор небольшой…

Только когда генерал ушел, Лида подняла голову и прямо посмотрела в лицо Егору.

– Ну, здравствуй, Егор.

– Здравствуй, Лида.

Несколько минут они молчали, просто глядя друг на друга. Так и не зная, с чего начать разговор, Егор предложил присесть.

– Вон лавочка…

– Нет, лучше походим немного, – ответила на это Лида, – Эти листья так забавно шуршат.

Она подошла, взяла Егора под руку, и они двинулись вдоль дома. Егор всё-таки нашелся.

– Видишь ли, Лида, Георгий Александрович мне гораздо больше, чем просто начальник, больше, чем товарищ по службе… Если бы тогда я знал, что его жена…

– Я всё знаю, Егор.

– Тем более… если знаешь, то ты поймешь… нам надо забыть, что было и…

– А если я не могу?… Ты вот уже забыл? Только скажи честно, не ври мне… себе не ври!

– Ну… – Егор после этого «ну» молчал дольше, чем это было нужно для намеченного им решительного разговора, – Ну, предположим, что нет, но это не меняет дела.

– Вот видишь? ты не можешь забыть, а я женщина, я тем более не могу, – Лида торжествовала, она выиграла первый раунд с разгромным счетом, теперь нужно было развить успех.

Егор посмотрел на неё довольно строго, но её это не смутило, даже когда он сказал:

– А я смогу!

– Егор, ты не знаешь наших отношений с Георгием Александровичем…

– А я не хочу их знать… – он запнулся на полуслове, вдруг осознав, что сделал большую глупость. Он ведь мог сразу сослаться на амнезию, сделать круглые глаза, мол: «О чем это вы, мадам?» но теперь уже было поздно. И сразу на Егора навалилась какая-то тоска и апатия.

Лида истолковала эту заминку по-своему и начала планомерное наступление.

– Неужели ты не заметил, что он нарочно оставил нас вдвоем?

Она с жаром еще много чего говорила, не догадываясь, что Егор её практически не слышит. Правда её смущал несколько отсутствующий взгляд любовника, и она решилась на последнее средство, чтобы его расшевелить. Они зашли в глухой угол двора и момент получился очень удобный для того аргумента, что она заготовила заранее. Она остановилась сама и остановила Егора, повернув лицом к себе.

– Я поняла – у тебя память затуманило, хорошо же, сейчас ты вспомнишь меня окончательно… – элегантным жестом правой руки она стянула с шеи шарфик, а левой расстегнула пуговицы пальто.

Такого поворота событий Егор, конечно, не ожидал. Под пальто у Лиды оказались из одежды только черные чулки на поясе того же цвета и золотая цепочка с крестиком.

– Ну… что ты застыл, здесь нас никто не видит… – она во все глаза теперь следила за Егором и никак не могла понять, какой эффект это действо на него произвело. Чего она ждала после этого? Как и большинство женщин, она видела сцену из мелодрамы: он бросается к ней, целует страстно и говорит всякие нежные слова, но сейчас почти сразу она поняла, что этого не будет, что она ошибалась, готовя это ослепительное шоу.