Непал для братвы - Сергей Николаевич Окунев

килограмм по сорок-пятьдесят, нес только свои личные вещи и радиоприемник с запасом батареек. Но на каждом привале он, послушав через наушники последние известия или комментарии к ним, косноязычно, но вдохновенно пытался воодушевить остальных сообщениями об увеличении надоев, привесов, поворотов рек и прочей бредятины. Сначала его пытались вежливо заткнуть, но безуспешно. Предложение Ортопеда скинуть его в какую-либо пропасть встретило непонимание коллектива, опасавшегося очень серьезных разборок при возвращении. Правда, на одной из промежуточных баз от него удалось избавиться простым и надежным способом – кто-то (это не выяснялось, чтобы случайно не проговориться) добавил в его пайку перловой каши пару ложек касторового масла. Это обеспечило беспокойную ночь всей группе, но зато наутро у него не было сил даже встать. Все выразили глубокое сочувствие, но обещали выполнить партийное задание за себя и за того (сего) парня и, пока он не пришел в себя, рванули из лагеря. В лагере была радиосвязь, вызвали спасателей, и партайгеноссе с триумфом стащили на носилках в ближайшую больницу. Однако в течение всего остального похода крылатые слова «гидростатическая вата», «летательный исход», «карманы», «перегибы» и коронная «товарищ Маркс сказал» сохранялись в лексиконе отряда. После похода и излечения он был признан особо ценным партийным работником и пошел на повышение – возглавил спортивно-массовую работу на уровне областного Комитета партии, так и не научившись говорить по-человечески.

…Между тем долинка, по которой сползали наши туристы, поневоле стала ощутимо отклоняться к югу, то есть в сторону, противоположную предполагаемого направления «приземления» Стоматолога, но склоны были крутые, и лезть на них было бы бессмысленно.

– Ладно, – решил Стас, в который раз пытаясь сориентироваться, – доберемся же мы когда-нибудь до обитаемых районов, там уж и сообразим, что делать. Тем более что и бакинских и местных хватает.

– Слушай, Ху, – спросил он, – а нам еще долго идти, ты вроде бы говорил, что народишко здесь есть.

– Конечно, есть, – подтвердил Ху, – вон, смотри внизу, где трава начинает расти, несколько тропинок проглядывается. Если бы звери, то одна бы тропинка была, да" и то узкая, а смотри, две полосы на расстоянии – не иначе, тележка или еще чего ехало, значит, люди недалеко, вот вниз по ней и пойдем. Мало-мало времени пройдет.

– Смотри, какой глазастый, – с уважением сказал Стас, – ты впрямь заместо следопыта можешь быть. Если правильно дорогу найдешь, то окромя договоренных еще пару штук бакинских получишь!

– Не понял, – откликнулся Ху, что такое «штука бакинских»? Ну, это, по-твоему, по-китайски две тысячи долларов, – разъяснил Стас.

– Это хорошо, – оживился китаец, – две тысячи долларов мне хватит служанку купить и к фанзе пристройку сделать.

– Как купить? – не понял Стас, – ну, нанять для хозяйства я понимаю, пристройку к дому тоже понятно. Ты чо? Вроде рабовладельца хочешь быть? Чему же ты тогда в Союзе научился?

– Здесь немножко не как в Союзе, – Ху заулыбался, – тут только у бедняка одна жена может быть, а настоящий человек должен служанку в доме держать. А то как же, если жена ребенка носит, я что, голодный ходить должен или и квартал красных фонарей? Она сама служанку мне подберет, да следить будет, чтобы все по законам и обычаям делала. Я не знаю, как у вас там, в России, сейчас стало, но когда я учился, очень мне не понравились ваши женщины. Никак не поймешь, чего они хотят, да и сами они этого не знают. А у нас всегда было по Конфуцию: уважение к предкам и к мужу. Правда, сейчас тоже в Китае все меняется, но до Непала это не скоро дойдет.

– Смотри, какой умный, – сказал Стас – ты вот мне лучше расскажи-ка про этого вашего Конфуция, что-то я о нем слышал, а понять никак не могу, он что, вроде Папы Римского у вас или вроде царя-государя?

Ху, никак не ожидавший подобных вопросов, попытался объяснить Стасу о понятии «Дао»– пути, законах «неба», следовании «предкам», а так как Стас всегда мыслил конкретно и пытался выяснить все досконально, то беседа стала полезной и для китайца, который многие вещи принимал за данность, ведь тут ему приходилось все объяснять с самых азов.

Подобная душеспасительная беседа как-то отвлекали от тревожных мыслей, и несколько часов они прошли незаметно, спустившись, если верить высотомеру, вмонтированному в хронометр Стаса, метров на восемьсот. Уже показались горные пастбища, правда, еще только начинающие покрываться зелеными отросточками.

Наконец, на тропинке они увидели аборигена – невысокого, кривоногого, лет эдак от шестнадцати до шестидесяти пяти, мужчину в халате и шапке явно тибетского покроя; он вел за собой яка, нагруженного дровами – замысловатой формы толстыми ветками вроде саксаула. На цветном поясе у него болтался большой нож в чехле, фляга, сделанная из сухой тыквы, и несколько цветных ленточек, вероятно, обереги от злых духов.

Ху и Стас завопили и замахали руками. Абориген сначала, видимо, испугался, но заметив, что приближающихся только двое, остановился, посчитав, что вряд ли их целью является отнять его груз. Через четверть часа они уже стояли шагах в десяти от туземца, дабы не напугать его, и Ху вступил в переговоры. После нескольких вопросов на диалектах западного Непала, Ху, наконец, нашел нужный и стал задавать вопросы, на которые получал довольно пространные ответы, причем туземец показывал руками какие-то направления и все время кивал головой. Минут через пять Ху кратко изложил Стасу результат беседы. Встречного звали Джулмунг, он был из кочевого племени бхотиев, живущего зимой далеко внизу, а сейчас с приходом весны вернувшегося в свою родную деревню Горхки и перегоняющего стада на летние высокогорные пастбища. Он очень удивлен встречей, но что такое вертолет, знает и очень сочувствует случившейся с ними неприятности. Иногда к ним в деревню появляются гости (слово «туристы», видимо, еще не вошло в обиход), желающие поохотиться на диких горных козлов, которых можно встретить примерно на этой высоте, но из-за такой охоты сюда забираться он считает неразумным, проще мясо купить у них. Их деревня расположена недалеко, правда, она скрыта за небольшим отрогом и отсюда не видна, да и вообще, если не знать, можно пройти рядом и не заметить. Но если гости пожелают, то пусть присоединяются к нему и как раз к сумеркам они доберутся до места. Ху сказал, что туземец поинтересовался, захотят ли они что-либо приобрести в деревне, так как часть ее населения являются торговцами и ходят каждый год в Тибет.

– Надо же, – удивился Стас, – по виду дикарь – дикарем, а уже финансовые проблемы обозначил. Ты ему скажи, что заплатить мы ему, конечно, заплатим, но