Наследник чародея - Пола Вольски

— Прямо возле Блистания Мвжири, скрытая от глаз с помощью искусства патриарха Грижни, — объяснил Террз.

Она затрепетала щупальцами в знак послушания, но не подала признаков истинного понимания. Ее обычная живость и быстрота реакции были полностью подавлены.

— По-моему, она тебя не понимает, Террз, — заметила леди Верран, — а замаскированная яма представляет опасность для всех. Нужно что-то сделать.

— Будет сделано, мама, — заверил он ее. — Мы соорудим барьеры с этой стороны коридора. Ни один вардрул не пострадает. Только те, кого пошлют убить нас, умрут здесь.

В сумерках одинокая человеческая фигура бродила по холмам Назара-Сина. Риллиф Хар-Феннахар устал, был голоден и расстроен. За три дня верхом и пешком одолев унылую Гравулову пустошь он ожидал, что с легкостью найдет вход в знаменитые пещеры. Было известно, что вардрулы скрывают все входы, кроме самых больших, но у Феннахара была отличная дядина карта, а на ней точно обозначены по меньшей мере шесть из них. Феннахару, однако, не удалось найти ни одного. Вернее, один он обнаружил, но тот, как он понял, совсем недавно наглухо замуровали. Потребовалось бы несколько дней работать ломом или устроить мощный взрыв, чтобы снести это препятствие. Остальных входов было не найти, так как отсутствовали какие-либо вехи. Холмы Назара-Сина были голы, однообразны, бесконечны, похожи. Карта Джинзина Фарни приводила всякого рода аномалии в качестве примет — в основном скальные образования. Но эти указатели были или видоизменены, или вовсе отсутствовали. Феннахару попались груды камней, чьи острые края говорили о многом: маскировка указателей была недавней и целенаправленной. Вардрулы отреагировали на недавнее нападение людей просто и эффективно. Карта стала бесполезной. Феннахар весь день лазал по холмам, искал до тех пор, пока не стер ноги и не натрудил спину, таская необходимый в дороге груз. Наконец он остановился отдохнуть и осмотреться в этой неприветливой местности. Близилась ночь. Солнце уже скрылось за ближайшими холмами, и подул холодный ночной ветер. Какой смысл продолжать поиски в темноте? Разумнее остановиться и при скудном свете угасающего дня собрать валежник для костра. Утром он возобновит поиски, возможно перебравшись на восточную оконечность, которую еще не обследовал.

Руки Феннахара поднялись к лямкам, на которых алея походный мешок, он начал отстегивать стяжки и замер: внимание его привлекла тень в небе. На востоке, недалеко от него, появилась туча крылатых существ, они казались черными на фоне серых облаков. Десятки тысяч их поднялись огромным колышущимся столбом. Этот столб порой казался монолитом. Тихий шелест крыльев наполнил воздух. На миг Феннахар замер в удивлении, которое улеглось, когда он понял, в чем дело. В сумерках бесчисленное множество летучих мышей покидает пещеры, отправляясь на поиски пищи. Вот это везение! Ему нужно только засечь, откуда вылетают мыши — и вход найден.

Феннахар быстро зашагал к востоку. Глаза его были прикованы к живому столбу, который колебался в воздухе перед ним. Пока он шел, сумерки сгустились и крылатые существа почти растаяли во мраке. Скоро ночь поглотит их совсем. Несмотря на усталость, Феннахар ускорил шаг, спотыкаясь о кочки и камни. Он шел, наверно, уже полчаса. Теперь мышей видно не было, и он полагался только на то, что память приведет его к нужной точке. И тут он увидел слабое свечение впереди — подобное привидению пятно бледного света, словно плывущее по воздуху. И на фоне этого пятна снова стали видны вылетающие из пещеры летучие мыши, силуэты их выглядели зловеще. Феннахар заспешил на свет.

Через три минуты он оказался перед внушительных размеров дырой в скале. Отверстие, замаскированное сухостоем и пучками сухой травы, вряд ли удалось бы заметить при дневном свете. Ночью же свечение скальной породы просачивалось через растительность, загораживающую вход, но достаточно разреженную, чтобы сквозь нее смогла вылететь колония летучих мышей. Таким образом, Риллиф Хар-Феннахар пробрался к входу, известному как Врата летучих мышей.

Феннахар помедлил у входа. На лице его читалось сомнение, когда он смотрел, как вылетают оттуда последние запоздавшие мыши, чтобы исчезнуть во мраке. Перспектива войти одному, без оружия, с одним только охотничьим ножом в кармане в пещеры Назара-Син выглядела не слишком привлекательной. Он вспомнил жутковатые легенды а белых демонах пещер, которые питаются человечиной, и его неутолимое любопытство почти угасло. Он напрасно призывал на память дядины рассказы о робости, мягкости и миролюбии вардрулов. Им овладела нерешительность. Феннахар сунул руку в карман и нащупал нанизанные на шнурок камешки, подаренные вардрулами Джинзину Фарни в знак вечной дружбы семнадцать лет назад. Он взвесил камешки на ладони и не почувствовал уверенности в том, что понятие вечности выходит за пределы этих семнадцати лет. Вдруг на левом запястье он ощутил прилив тепла и увидел, что подаренный ему дядюшкой браслет слабо засветился. Металл стал непривычно теплым, почти горячим — верный знак того, что приметы Познания присутствуют в этом месте. Он осторожно шагнул к проходу и почувствовал, как браслет стал горячее. Феннахар подумал о дневниках Грижни, за которыми был послан, и нахмурился. Возможно, на их близость указывает тепло браслета. Да нет, конечно же вардрулы не станут хранить такие драгоценные вещи возле самого выхода во враждебный окружающий мир. Или станут? А вдруг вардрулы не поняли ценности информации, которая находится в их руках? Или это им безразлично? Ну кто знает, что думают, чувствуют или делают вардрулы? Сами эти создания и их вотчина окутаны мраком — фраза эта сейчас показалась ему слишком избитой. Его мозг жаждал познания. Он больше не колебался и, раздвинув зеленую завесу, ступил во Врата летучих мышей.

Как только он вошел, температура его серебряного браслета скакнула вверх, и Феннахар застыл на месте, чтобы осмотреться. Перед ним простирался широкий каменный коридор с высоким потолком. Стены, пол и потолок испускали приглушенный свет. Тени отсутствовали, а потому предметы казались непривычно плоскими. Феннахар растерялся. Ощущение глубины и расстояния были искажены, и он плохо представлял себе, куда поставить ногу. Коридор не имел каких-либо приметных особенностей. Стены голые, лишенные минеральных вкраплений. Ни боковых проходов, ни помещений. Несколько небольших ниш под потолком свидетельствовали о том, что здесь живут летучие мыши. Но сейчас ниши пустовали. Казалось, здесь вообще никого нет, и никогда не было — ни вардрулов, ни людей, ни рукокрылых. Полная тишина. Феннахар напряг слух, но ничего не услышал. Если обитатели пещер и находились поблизости, то подавали признаков присутствия, и он их за это не осуждал. Он вспомнил слова Джинзина Фарни: «Скорее они от тебя скроются» — и кивнул сам себе. Ему нужно как-то убедить их в своем миролюбии. Как же это сделать, если эти создания не хотят себя обнаружить? Трудная задача. Может, позвать их? Нет громкий звук человеческого голоса, пожалуй, еще сильнее их напугает. Он должен им как-то представиться, успокоить их, найти способ общения. Сердце его учащенно забилось при этой мысли. Насколько ему было известно, лантийцы, за исключением нескольких Избранных, никогда не разговаривали с белыми демонами. Какой будет эта встреча с разумными существами, которые не являются людьми? Какие чудеса чужого разума и обычаев предстоит ему открыть, если только удастся их разыскать?