Бом Булинат. Индийские дневники - Александр Кашкаров

«Бом Булинат!»

На завтрак мы получили несколько чилламов и стакан чая. На улице решалась судьба барана. После долгих споров о том, кто будет кончать бедное животное, решили привести специального человека. Вскоре на скалистом выступе рядом с домом, где был привязан черный жалобно блеющий годовалый барашек, собралось человек шесть горцев. Резать договорились после чиллама. Прошел час, барашек по-прежнему блеет, солнце слепит, а чиллам, как опытный спринтер, все не сходит с дистанции. Энди начал нервничать, повторяя, что ему давно пора, иначе он опоздает на автобус. «Бом Булинат!» – и все продолжается в том же духе. Полдень. Горцы наконец-то умертвили животное и, ловко разделав тушку, перебрались на скалу рядом с домом, сев под большую ель и предавшись своему любимому делу. Энди, изнервничавшись до предела, вскинул рюкзак и ушел голодным. Кашкет принял шефство на кухне, состоявшей из ветхого стола в снегу и нашего перочинного ножа. Вскоре подоспел гонец из деревни, который приволок на себе нужные для готовки плова ингредиенты. Затем последовал длинный день, в продолжение которого, было обращено в дым невиданное мной доселе количество гашиша.

Кашкет уже не мог ни видеть, ни слышать Рафаэля, признаться, я тоже. У нас возникло парадоксальное ощущение. С одной стороны, мы находились в необычайно красивом месте – на вершине мира и, одновременно, в противной неуютной атмосфере, созданной Рафаэлем. Когда мы сидели на веранде, свесив ноги в пропасть, не в силах отвести глаз от пленяющего горного пейзажа, а Рафаэль сидел у себя в комнате, и его было ни видно, ни слышно – мы испытывали настоящую эйфорию. Но стоило ему хоть чем-то проявить свое присутствие, и нам тут же хотелось бежать отсюда как можно дальше.

Ближе к вечеру играли в шахматы, пили чай с ромом и безостановочно курили. Мы лишились Энди, который, надо полагать, и сам был рад свалить, а вся положенная ему доза курева автоматически перешла к нам, и часам к восьми вечера мы с радостью удалились спать – я с дикой головной болью, а Кашкет в полнейшем лягушачьем анабиозе.

Проснулись около семи утра, Рафаэль еще спал, но хоровод горцев возле его дома уже вовсю прорезал тишину воплями «Бом Булинат!». Мы взяли камеру и спустились в деревню, где устроили фотосессию. А на обратном пути угодили-таки в засаду горцев у магазина и принуждены были выкурить несколько чилламов, так что дальнейший подъем к дому чуть было не завершился полнейшим провалом. Упаковав рюкзаки, сели на веранде в последний раз насладиться видом да позавтракать на утреннем солнышке, пользуясь сном «хозяина» как подарком судьбы. Вскоре встал Рафаэль, и встал не с той ноги. Он уверял, будто ему отзвонила «жена не жена», и она, мол, двигается в сторону Маланы с какой-то компанией, а у него полный бардак, нет электричества и все в грязи. В свою теплушку он нас не впустил, вынося оттуда поминутно все шмотье, мел веником как безумный, куда-то спешил, и в сердцах чем-то разозлил малюток щенков, и Бимбо тяпнул его за палец. Тут разыгралась целая драма – разъяренный Рафаэль чуть не убил обеих собачек. Сначала он отдубасил их под неистовый вой, а затем побросал в разные холодные комнаты первого этажа и запер. Потом окровавленным пальцем забил чиллам, и мы его раскурили напоследок, будь он неладен.

После чиллама Рафаль заметно подобрел и составил нам дружескую смету своего гостеприимства, сумма оказалась вдвое больше того, что нам приходилось тратить до этого, живя в условиях хоть не настолько «дружественных», но гораздо более комфортных. Заплатив и распрощавшись, двинулись в Касоль. Настроение воспарило до небес, как только дом Рафаэля скрылся из виду.

Касоль напомнил мне чем-то Арамболь. По утрам мы обычно сидели, греясь на солнышке рядом с индийской кафешкой, и ели paratha. Тут же рядом возилась свора собак, и древний садху, выкуривая очередной утренний чиллам, лупил псов палкой. Те рычали, но покорившись судьбе, убирались подальше, кося глазами и оскаливаясь. Днем, во время дождя, мы покупали банку нутеллы и арахисового масла, твердого сыра, печенья, хлеба и устраивали замечательные чаепития, сидя у печки и наблюдая, как низкие тучи, словно дым, застилают горный пейзаж. В один из солнечных просветов Кашкет сделал вылазку в лес и рассказал, что там «тишь и благодать, и что неплохо бы устроить там пикник в погожий денек».

У магазина. Малана

Следующий день выдался как раз таким, как здесь принято говорить «full power day». Солнце ярко озаряло горы и огромную заснеженную гряду в обрамлении касольских склонов. На небе ни облачка, бабочки порхают в теплом горном воздухе, все вокруг оживает и шевелится, весна наступает семимильными шагами. Кашкет отправился в мясную лавку, а я тем временем зашел в интернет-кафе поделиться своими впечатлениями с друзьями и долго не мог сосредоточиться, окруженный со всех сторон шумными израильтянами. Я с трудом вникал в текст писем и долго не мог претворить свои мысли в слова посредством латинских букв клавиатуры.

Кашкет отправился готовить завтрак на траве, и спустя час я к нему присоединился.

По дороге нам встретились два пастуха, вязавшие не то шарфики, не то носки, пока их овцы скакали по отвесным склонам. Потом встретили мужика с ружьем и собакой. Около шести все-таки забрались на вершину одной из гор. Вид отсюда был великолепный, Кашкет все сетовал на опускающиеся сумерки, торопившие нас в обратный путь.

Следующим утром, оставив свою комнатушку с печкой, мы сели в автобус и поехали в сторону Маникарана.

Продавец, у которого покупали сигареты, посоветовал нам запастись продуктами впрок, а когда я поинтересовался зачем, он ответил, что магазины в следующие три дня будут закрыты, так как грядет какой-то ревизор или инспекция, в общем… он замялся, – начинается забастовка. Мы не придали этому значения, приняв сказанное за развод, ведь лукавые торговцы пойдут на все что угодно ради выгоды. Но, приехав голодными в Маникаран, сразу пожалели о своей оплошности. Все магазины, лавки и кафешки, даже парикмахерские были заколочены. Не продавалось ровным счетом ничего. Вообще Маникаран предстал перед нами не в лучшем свете, даже подумали о том, чтобы, не мешкая, двинуть в Манали. Обычный грязный городишко своим вымершим видом являл картину, скажем прямо, негостеприимно-мрачную. Однако, сняв на редкость чистый номер с опрятной ванной и всеми удобствами вплоть до огромных окон на реку и на площадь, расслабились и решили задержаться. Горы вокруг были довольно живописными и предвещали интересные маршруты. Дед, владелец отеля, сказал, что у него есть собственная купальня с водой из горячего источника и что мы, единственные постояльцы, можем пользоваться ею двадцать четыре часа в сутки. Спустя полчаса Кашкет уже сидел в квадратной довольно большой ванне с горячей водой, попивая зеленый чай.