Трио-Лит 1 - Сергей Валентинович Литяжинский

показалось, что Фёдор Павлович в этот момент подмигнул проводнице. Злакоград ещё больше двух суток не оставит Рыжова в покое. Двое милых стариков будут до самого Ярославского вокзала напоминать ему об этой южно-сибирской загадке.

Гена-местный с утра был не в духе. Вчера вечером, уже затемно, он достаточно нервно разговаривал с кем-то по телефону. Для разговора он выходил на веранду, так что Рыжов не разобрал ни слова, но понял, что Вясщезлов-средний не на шутку разволновался. Всё утро он то и дело хватался за трубку, просматривал звонки. «Значит, ждёт», — наблюдая за ним, думал Рыжов.

Дождался Гена-местный уже в дороге, когда машина въезжала в город. Бросил взгляд на экран телефона, с деланным непониманием поднял брови и сказал Рыжову:

— Чего это вдруг? — и, поднеся трубку к уху, ответил: — Доброе утро, Игорь Васильевич.

Потом Вясщезлов долго слушал, собирался иногда что-то ответить, но собеседник на том конце эфира позволял ему только выпустить воздух. В отдельные моменты Гена буквально терял лицо. Сделал лишний круг по привокзальной площади. Наконец собрался, сконцентрировался и, остановив автомобиль, сказал в телефон:

— Я буду через двадцать минут. — И обернувшись к Рыжову, пояснил: — Мер.

Отмахнувшись от проблем, которые предположил было Гена-московский, Вясщезлов вышел из автомобиля, открыл багажник и, отдавая москвичу его вещи, грязно выругался, так загадочно, так зло и буквально с упоением. Как будто во всём русскоязычном мире смысл этого междометия был понятен ему одному.

— Х@йня.

«Ну ничего себе, — подумал Рыжов. — Совсем не похоже, что это действительно так». А Гена-местный, невероятным усилием воли вернувший себе привычный образ олимпийского бога, уже горячо извинялся перед ним за скомканное прощание, обещал позвонить сразу, как освободится, взял слово с Рыжова не пропадать и держать в курсе и только после этого уехал.

Москвич ещё смотрел вслед стильному вясщезловскому внедорожнику и спешил надышаться свободой своего долгожданного одиночества, как вибровдругожил в одном из его карманов айфон. «Не будет мне в Злакограде покоя»… Айфон спустя пару секунд запел раздражённым электронным прононсом, и Гена стал хлопать себя по бокам и груди.

— Монин, дружище! — это был Карачагов.

Грустным, сконфуженным и немного взволнованным голосом он попросил Гену не обижаться и сдать их с Евой Дмитриевной билеты, которые, по всей видимости, как Рыжов положил в своё портмоне, так там и лежали. Ева (никто кроме Карачагова не произносил её имя без отчества) ещё вечером почувствовала недомогание, температуру и одышку, легла пораньше в надежде, что утро вечера мудренее, но к рассвету стала задыхаться, хвататься за горло, покрылась липким потом. Фёдор Павлович вызвал «Скорую помощь» и, забыв о собственных проблемах со здоровьем, сопроводил Еву Дмитриевну в больницу, чем замедлил и её транспортировку, и её осмотр. Температуру сбили быстро, а вот свободного аппарата принудительной вентиляции лёгких не нашли. Положили её в барокамеру подышать кислородом. Сейчас гадают, что это за аллергия?

— В общем, старик, мне хоть и край как надо в столицу, но я один не поеду. По крайней мере, сегодня. Заблудиться не боюсь, джи-пи-эсом умею пользоваться, но мне же то присесть, то полежать…

Рыжов про себя понял, что Фёдор Павлович хотел бы рассчитывать на него, как на поводыря. «О Злакоград», — сверкнула злая мысль, но тут же распылилась от следующих слов Карачагова:

— Да мы вчера и не собрали толком ничего. Ева думала, с утра всё успеет. Так что очень был рад знакомству, буду в столице, обязательно позвоню. И ещё раз извини, что не получилось составить компанию.

И Фёдор Павлович, что больше всего удивило Рыжова, сразу после объяснения, не дожидаясь ответа, бросил трубку. Куда деньги-то за билеты перевести?

О, Злакоград… У Гены голова шла кругом. Он бесповоротно решил свой новый проект не начинать отсюда. Быть такого не может, что этот городок — типичная глубинка. Скорее, нетипичная. Скорее, из ряда вон. Рыжов взглянул на часы: как медленно здесь течёт время. Когда он подходил к кассам дальнего следования, по громкой связи объявили о возможной задержке его поезда. «Когда же я выберусь отсюда?» — задал Гена вопрос сам себе. И отчётливо почувствовал, как его телефон в ответ провибрировал, по-доброму улыбаясь: «Завтра».

Рыжов растерянно смотрел на дисплей телефона и никак не мог поверить в реальность четырёх букв, проступивших на нём.

— Лиля? Доброе утро! Как неожиданно!

Он не стал занимать очередь, а, прижимая айфон к уху, стал прохаживаться по кассовому залу, то и дело с кем-то сталкиваясь, кого-то задевая. Попробовал выйти на привокзальную площадь, но её шум почти сразу заставил его вернуться обратно. И похоже, что Лиля чувствовала его неудобства. Сначала он слышал в её словах какое-то напряжение, неуверенность. Слышал голос божественно скромного рыжеволосого библиотекаря, который просто молил помочь ему справиться со своей скромностью. И, вспомнив запах читального зала, свои первые впечатления о ней при знакомстве, своё волнение, Рыжов, не колеблясь, вошёл в эти волны.

Они проговорили сорок минут, после чего Гена сдал в кассу все три билета и, выйдя на привокзальную площадь, достаточно быстро нашёл свободный таксомотор, не обращаясь за помощью к Яндекс-такси.

* * *

Открыв свои глаза на рассвете, догадываясь о приближении новой волны, Гена разглядел на песке следы босых ног и, как Робинзон Крузо, насторожился и отчётливо услышал её слова:

— Не сомневаюсь.

Ему стало стыдно за то, что он испугался последних протуберанцев яркого приключенческого сна и вздрогнул. И понял, что пора стряхнуть с себя этот сон, избавиться от него, и открыл глаза окончательно. Сел на край кровати. Потом встал на ноги. Потянулся. Солнце за одно мгновение оторвалось от горизонта и победно висело над ним уже достаточно высоко и по-хозяйски реформировало пространство вокруг. Для Рыжова шестой день в Злакограде начинался с тёплого наконец-то душа. Под его струями Гене было легче осмысливать ушедшую ночь и наступающий день. «Хорошо было бы выбраться из этого города, не встретившись с Поповичем», — думал он. Лиля вчера подтвердила, что Гена-местный не оставляет её в покое больше двух лет и, подлец, лИлеет надежду увидеть её матерью своих детей. Так что последствия могут быть как минимум непредсказуемыми. Это уже не юношеская бескорыстная влюблённость. Хорошо было бы узнать, где он сейчас. Позвонить его отцу? Нет, нет. Время неподходящее. Начало десятого, отец Андрей на службе. Позвонить его брату Димке? Так я телефон его не сохранил. Кто ещё может знать, где сейчас Геннадий Вясщезлов?

Москвич вышел на лоджию своего номера. Персонал отеля «Хилтон Гарден Инн Злакоград» готовился к встрече первой годовщины со дня своего открытия. Добрая