Выбор Места и Цели - Алексей Леонидович Самылов

стороны. Да, всего лишь в свиту королевы Гвендолин определят. Под ней же Каниони, кажется, ходят? Владеть сильным магом, пусть даже и роду Каниони попросту не дадут. Достаточно будет того, что у Энтони Кольера жена из этого рода.

«Конечно, заманчиво завести сразу жену и аж двух любовниц… Которые ещё и не против друг друга. Но, чёрт возьми, рановато на себя узы накидывать».

Между тем, здесь что-то готовилось. Недавно зажгли светильники в галереях, так как смеркалось. Людей в галереях атриума становилось всё больше, народ явно стягивался что-то посмотреть. Во дворе атриума (который под открытым небом, кстати) слуги раскатали по утоптанной земле ковёр. А в кольца на колоннах вставили факелы. Именно факелы, а не светильники.

Кстати. Хоть светильники и зажгли, но интимный полумрак оставили. И лица были плохо различимы. Конечно, если всмотреться, то разглядишь, но мельком не высмотришь. К тому же, Энтони и не знал тут никого. К счастью.

— Сперо хок нон ессе рем вульгарем, — рядом остановилась парочка.

Говорила девушка.

«Ух ты».

А парень, прям вылитый Антонио Бандерас. В юности. Знойный красавчик. Роста чуть выше среднего, а на тоге поблёскивает серебром значок мага. Аж зависть слегка шевельнулась, потому что дама рядом с ним тоже на редкость красивая. Тонкие черты лица, чувственные губки. Золотистые волосы и глаза цвета сапфир. Судя по яркости, тоже магичка.

(У магов нередко наблюдается эффект, что глаза будто изнутри подсвечиваются, настолько ярким бывает цвет радужки)

Роста девушка довольно высокого. Чуть выше рядом стоящего спутника. Но не выше Энтони.

— Нум те ад аликуид тале инвитарем? — произнёс парень.

— Видеамус, — ответила девушка.

«А если наши уйдут с теми парнями?» — заговорил Младший.

Очевидно имея в виду троицу подруг.

«У нас стоит задача морального воспитания?» — спокойно отозвался Энтони.

Он отпил шервизи.

«Но…»

«Проследим, чтобы опасности не было. На этом всё»

«В смысле, в сторону?»

«А какие ещё есть варианты? Куколдизм мне не импонирует. Совершенно».

«Эх» — в тоне младшего проступили нотки сожаления.

«Свобода, дорогой товарищ, проявляется в обе стороны. Как и обязательства. И нам вскоре всё равно бы пришлось это заканчивать. Я увидел сразу две формулы, которых не знаю. Времени на всякие отвлечения нет».

«А что происходит?»

По галерее пробежали слуги. Встали около светильников. И синхронно выключили их. А вот те, кто оказался около факелов во дворе пока ничего не делали.

В темноте мелькнули фигуры. Они выбежали на атриум, под тёмно-синее и уже звёздное небо. И замерли в густых тенях под крышей галерей. Пару мгновений ничего не происходило. А потом заиграл какой-то духовой инструмент. Голосом похожий на флейту. Завибрировал нежным высоким тоном.

А это струны. Перебором зазвучали в тишине. А следом вступили барабаны. Но не мерным буханьем, а звонким быстрым стаккато.

«Да это же что-то восточное. Арабское?».

Тени метнулись в центр площадки. Тут же вспыхнули факелы, которые сделали эффект прорисовки. Музыка стихла. Потрескивают факелы.

Почти обнажённые девичьи фигуры. Одна в центре, шесть вокруг неё.

— Оу! — долетел комментарий от девушки рядом.

«Бандерас» в ответ хмыкнул.

Коротенькие штанишки из голубой блестящей ткани. У центральной из розовой. Из такого же материала и такого же цвета повязки на груди (хотя, по-честному, что там прикрывать). Аккуратные животики, плоские, но не прорисованные в квадратики. В пупках блестят драгоценные камни, под цвет одежды. И опять полупрозрачные белые платки закрывают лица до глаз.

Пум-та-та-та-та. Вновь заиграли барабаны. Центральная танцовщица подняла руки, а шестеро вытянули правую ногу вперёд. И все девы раз и ловко двинули бёдрами. Блеснули цепочки на бёдрах, негромко звякнули подвески.

«Матка боска! Да это ж танец живота!»

Центральная выступила вперёд, окружающие же повторили её предыдущее па. И пошла жара! Уверенно зазвучали барабаны, запела флейта и струнные переборы. Музыка одновременно достаточно быстрая и… романтическая.

Взгляд не успевал охватывать всю картину… Точнее, глаза постоянно съезжали на какую-то конкретно девушку. Какой-то гипнотический эффект, право слово. Сверкание драгоценного камня, движения бедрами, блеск золотых подвесок. Поднимаешь глаза, а тут следует движение плечами. И вроде бы нечем этим девам потрясти… Но взгляд отвести не можешь.

А ещё потрясающая синхронность прихватывает, когда всё же умудряешься оторваться от конкретной танцовщицы. Прогиб назад, взметнулись чёрные, как смоль волосы, когда девы крутнулись. Причём, центральная вышла из другого па и чётко влилась в движение девушек по периметру. У Энтони же сложилось впечатление, что волосы какой-нибудь из танцовщиц сейчас ему по лицу… А он потом руки протягивает и хвать!

«Воу!» — парень аж головой помотал, избавляясь от наваждения.

А музыка замедлилась. Движения танцовщиц сделались ещё более текучими, ещё более плавными. И… призывающими.

«Да чтоб меня!»

Аж сердечко замирает, когда так… пальчиками к себе подзывают. Что-то жарковато стало! И бедро так провокационно, раз, раз. «Подойди, сними с меня эту одежду и владей мной».

«А нам ничего не надо в Мисре?» — пришёл комментарий от Младшего.

«Эм… Похоже, теперь надо».

А мисрийки продолжали лить вокруг жаркую, южную… похоть. Энтони ощутил, что на губах глупая ухмылка. Нахмурился.

«Надо же».

И тут его прижали с двух сторон. О, дамы, вернулись. К счастью.

— На что это ты тут смотришь, а? — сверкнула улыбкой Федерика.

Мелодия слегка ускорилась, движения танцовщиц стали более активными. Девушки стали выставлять вперёд бедро. Рука сзади поднята вверх, рука впереди вытянута вперёд. И край штанишек только мелькает перед взглядом отупевшего самца.

Опускаются на ковёр, словно крылья, отрезы полупрозрачной ткани. Энтони поднял взор.

— У-ху-ху! — комментарий сорвался с языка сам собой.

Танцовщицы сдернули грудные повязки.

— Боги, — пробормотала Федерика. — Как это… М-м.

«Так, надо бы уже приходить в себя. А то дамы потом так припомнят!»

— Они же выступают, — почти спокойно заметил Энтони. — Это лишь часть сценического образа.

— Очень… радикально откровенный образ, — заметила Минди с лёгким неодобрением в тоне.

В мерцающем свете факелов сверкали маленькие кружки, украшенные блёстками. Кружки прикрывали соски танцовщиц. То есть девушки не совсем уж до конца обнажились.

Танцовщицы прогнулись назад, снова закружившись. Чёрные крылья волос. Девушки, кружась, опускались при этом. Оказавшись, наконец, на коленях, они легли спинами на ковёр. И замерли. Раскиданные по ковру волосы, словно… Да, сто процентов, всем мужикам сейчас пришла аналогия, что эти антрацитовые волосы на подушке…

'В моей постели… Кхм. Соберись, тряпка!

Энтони прихватил спутниц за талии, показывая, что он помнит, с кем сюда пришёл. Музыка медленно стихла. Слуги закрыли