Непорядок вещей - Рут Ренделл

На Бёрдена это не произвело впечатления.

— Допустим, и куда он отвез ребенка на новой машине жены?

— Не к родственникам и не к друзьям. И не к любовнице. Пич и Кокс уже доставили машину в участок и ее сейчас досматривают. Миссис Девениш уверяет, что на ней еще не ездили. Она не отлучалась из дома после исчезновения дочери. Скоро мы выясним, так ли это. — Вексфорд разлил по чашкам кофе. Подобрал с блюдца крошку от датского печенья и отправил в рот. — Санчии уже почти три, и в машине она вполне может сидеть, а не лежать в люльке.

— В таком случае он должен был пристегнуть ее в детском кресле.

— Вряд ли он думал о таких вещах. Господи, да какое это имеет значение? Неважно, пристегнули ее или нет, главное, что она была в машине и, стало быть, могла оставить следы — волосы, ворс с одежды, отпечатки пальцев. Кроме того, вряд ли он рискнул бы надолго отлучиться, ведь жена могла проснуться. Ведь она, в отличие от него, снотворное не принимает, хотя в ту ночь и он его вряд ли принял. Поэтому я думаю, что он лишь вывез Санчию из дома, встретился с сообщником, который и отвез девочку туда, где она находится в данный момент.

— Остается надеяться, что не в реке и не в земле, — произнес Бёрден.

— Кто его знает? Ведь приехал же он на такси в полицию, весь вне себя от ярости и отчаяния. И на кухне плакал. Люди плачут не только от горя, но и от раскаяния, верно?

При входе в полицейский участок они столкнулись с констеблем Диксоном, который после истории со Смитом совсем коротко подстриг свои светлые кудри. Насмешки Колина Крауна и Монти Смита над Дональдсоном задели и его, причем сильнее, чем обычный вопрос «Диксон, как дела в Док-Грине?»[21] Он подождал, пока Вексфорд снимет макинтош, и сообщил:

— Сэр, я вас разыскивал. Вы, наверное, хотите знать, где ваш плащ. Он никуда не девался. Я передал его вашему водителю Джиму Дональдсону.

Около полудня Барри Вайн зашел на последнюю заправочную станцию из списка. Эта крохотная станция находилась в центре деревни Бридуэй. Ее оформили так, чтобы она по возможности не выделялась среди соседних сельских домов. Два бензонасоса выкрашены в зеленый цвет, во дворе — азалии и анютины глазки в кадках, соломенная крыша. Вайн зашел внутрь и увидел хозяина у кассовой стойки. С одной стороны возвышались стеллажи со «сникерсами» и ментоловыми леденцами, а с другой — с компакт-дисками и видеокассетами с диснеевскими мультфильмами. Первым делом хозяин спросил у Барри, нравится ли ему здесь, затем сообщил, что его заправка совершенно безвредна для окружающей среды, после чего передал эстафету Барри. Вайн, не особо, впрочем, надеясь на результат, поинтересовался, не приходил ли кто-нибудь в четверг утром около восьми с просьбой налить бензин в канистру или ведро.

— Вроде как по дороге закончился бензин?

— Возможно. Скорее всего, так и объяснили.

Хозяин задал еще множество вопросов, позвал жену, спросил у нее, предложил Вайну кучу версий и, наконец, сказал, что никто с такой просьбой на Бридуэйскую ремонтно-заправочную станцию не обращался, потому что раньше половины девятого они не открывают.

Вайн вернулся в Кингсмаркэм, нашел констебля Арчболда, и они вдвоем приступили ко второму этапу операции — обходу хозяйственных магазинов, в которых продавался керосин.

Двери большого гаража Девенишей были распахнуты, сам гараж пуст — ни машины хозяина, ни автомобиля его жены. Вексфорд с Бёрденом прошли по усеянному бело-розовыми цветами каштана газону и поднялись на крыльцо. Старшему инспектору пришлось долго звонить в дверь, пока наконец одно из верхних окон не отворилось, и оттуда не выглянула Фэй Девениш.

— Миссис Девениш, можно с вами поговорить?

Она явно не хотела впускать их в дом, но не знала, как отказать. Вексфорд часто думал, что неспособность представителей среднего класса говорить «нет» очень выгодна полиции. Хотя психотерапевты советуют своим пациентам не соглашаться безоговорочно со всем на свете — это вредно для внутреннего спокойствия.

Соглашательство выдает слабость человека, прикрывает его желание умилостивить другого, снискать расположение. Иногда Вексфорд спрашивал себя, насколько усложнится работа полиции, если подрастающее поколение научится отказывать.

Фэй Девениш отказывать не умела. Она не сказала, конечно, что рада их видеть, хотя была близка к этому. Муж на работе и вернется после обеда. Желают ли они кофе или чаю? Не будут ли они любезны пройти в кабинет, потому что гостиная «еще не в порядке». Выглядела она классической домохозяйкой, Вексфорд видел нечто подобное лет сорок назад. Старомодный халат поверх блузки и юбки, на голове тюрбан из какой-то красной клетчатой тряпки.

На бледном лоснящемся лице ни следа косметики. Конечно, она могла подкраситься к приходу мужа, закончив с домашней работой. Но весь ее облик — одежда, прическа — напоминал жену со страниц журналов пятидесятых годов. («Всегда выглядеть свежей, опрятной, красивой, когда он приходит домой после тяжелого рабочего дня»). А ведь у нее пропала единственная дочь, трехлетняя девочка, подумал Вексфорд, и его потрясло, до чего все это неуместно.

Фэй Девениш провела полицейских в тот кабинет, где в прошлый раз лежала на кожаном диване, присела на его краешек и выжидательно посмотрела на них. Сейчас она выглядела именно так, как он говорил Бёрдену — измотанной, старше своих лет. Вексфорд невольно задал себе вопрос, что такой умный, красивый, богатый и успешный мужчина, как Девениш, в ней нашел? А на ее лице уже заметны морщины, а из-под тяжелых век смотрят глаза очень уставшего человека. Какой же она будет в пятьдесят?

— Миссис Девениш, — начал Вексфорд, — вы знаете, что ваша машина находится у нас на экспертизе. Если вы на ней еще не ездили, мог ли кто-то другой взять ее?

— Я бы не дала никому свою машину, — произнесла она почти детским голосом.

— Даже мужу?

Вексфорду показалось, что она поморщилась, но с чего бы?

— У мужа своя машина. Ему незачем брать мою.

— Кажется, у вас есть подруга — Джейн Эндрюс, — вступил в разговор Бёрден.

— Была, — сказала она с некоторой запинкой.

— Значит, сейчас вы с ней не общаетесь? — Вексфорд смотрел на нее, пытался уловить замешательство, но тщетно. — Не могли бы вы рассказать, почему прервалась ваша дружба?

— Мы расстались, — ответила она. — С друзьями так бывает.

— А как вы с ней познакомились?

— Почему вы спрашиваете об этом? — неожиданно забеспокоилась она. — Это как-то связано с моей девочкой?

— Миссис Девениш, когда вы в последний раз виделись с мисс Эндрюс?

— Очень давно. Лет шесть или семь назад. Вы спрашиваете, как мы познакомились, — неожиданно она разговорилась. — Мы учились вместе в школе бизнеса. Семнадцать лет назад. Но так получилось, что муж невзлюбил ее. Ему не нравился ее образ жизни. Понимаете, она дважды выходила замуж, дважды разводилась. — Фэй Девениш заметила их удивление. Расстаться с другом, потому что у того непростая личная жизнь? — Мне кажется, дружеские отношения невозможны, если мужу или жене не нравится друг супруга, — сбивчиво пояснила она. — Вы так не считаете?

— Миссис Девениш, давайте вернемся к ночи, когда исчезла Санчия.

Несколько секунд Вексфорд молча смотрел на нее. Старомодность этой женщины, допотопный взгляд на брак, униформа домохозяйки, нервозность, переполняющий ее непонятный страх были для него загадкой, а он не любил нераскрытых тайн, как однажды сказал ее мужу. Страх, который терзает человека постоянно, отступает не до конца и ненадолго, пожирает жертву, старит ее, изматывает, сводит с ума, убивает раньше срока. Он такое видел не раз.

— Вы не производите впечатления человека, который крепко спит, — произнес Вексфорд. — Конечно, я не уверен, я ведь не врач, но мне кажется, вы постоянно напряжены, находитесь на грани срыва, тогда как ваш муж производит противоположное впечатление. Но вы оба сказали мне, что снотворное принимает именно он, а не вы.

Она натянуто и грустно рассмеялась.

— Я действительно очень крепко сплю.

— Значит, ни ваш муж после снотворного, ни вы, спавшая крепко, не слышали, как кто-то забрал вашу дочь из спальни, спустился с ней по лестнице, прошел мимо вашей двери. Как вы помните, мы установили, что ее вынесли не через окно.

— Большинство матерей, — добавил Бёрден, — вообще большинство родителей, спят довольно чутко и слышат, если ребенок ночью вдруг заплачет или закричит. И с годами это не меняется. Возможно, проходит, когда дети вырастают, и то не всегда.

— Но к вам это не относится, хотя у вас трое детей.

— Я на самом деле ничего не слышала. Я спала, — ответила она.

Уже в дверях Вексфорд как бы невзначай спросил:

— Миссис Девениш, сколько лет вашему старшему сыну?