Футболономика. Почему Англия проигрывает, Германия и Бразилия выигрывают, а США, Япония, Австралия, Турция и даже Ирак выходят на первый план - Саймон Купер

Начало закату триумфа малых городов положил февральский день 1979 г., когда Тревор Фрэнсис стал первым в истории футбола «человеком за миллион фунтов». На самом деле Клаф согласился уплатить не миллион, а £999 999 (что тогда составляло порядка $2 млн) за то, чтобы перетащить Фрэнсиса из «Бирмингема» в «Форест», но надо ведь учитывать и налоги. Через три месяца Фрэнсис забил гол в ворота «Мальме» и принес «Форесту» Кубок европейских чемпионов. Однако набухание мыльного пузыря футбольной экономики, свидетельством чего стал случай Фрэнсиса, в конечном итоге и похоронило созданные в маленьких городах клубы вроде «Фореста».

С 1980-е гг. началась эпоха крупных контрактов с телевидением на трансляцию матчей, а Италия открыла двери для иностранцев. Вскоре европейские футбольные клубы взялись за модернизацию домашних стадионов, благодаря чему те, у кого было много болельщиков, могли зарабатывать больше денег. С тех пор как в 1995 г. Европейский суд создал прецедент и стало действовать так называемое правило Босмана[22]. Крупным клубам ничто больше не мешало подписывать лучших игроков из любой страны Европейского союза. Примерно в то же время клубы с самой массовой поддержкой начали зарабатывать огромные деньги от продажи прав на телевизионную трансляцию своих матчей. Это еще больше обогащало ведущие клубы. Мюнхенская «Бавария», в прошлом принципиальный соперник «Гладбаха», завоевала широкую известность, за что получила прозвище «ФК "Голливуд"».

В изменившихся обстоятельствах клубы калибра «Боруссии» («Гладбах») больше не могли удерживать лучших игроков. Лотар Маттеус, дебютировавший за «Die Fohlen» («жеребцов», как называют «Боруссию») на излете золотого века клуба, уже в 23 года перешел в «Баварию». Себастьяна Дайслера — другое юное дарование из местных, с которым «Боруссия» связывала большие надежды, переманили в берлинскую «Герту» уже в 19-летнем возрасте, едва проявилось его спортивное сходство с великим Нетцером. В силу слабого финансового обеспечения мелким городам стал не по карману новый футбол.

Если прогуляться по Флоренции, все еще можно понять, почему ее считали центром мироздания. Этот эффект создают величественные кафедральные соборы, бесчисленные шедевры Микеланджело и все эти толпы туристов, готовых выложить за стакан апельсинового сока $10. Если бы кто-то из Медичи, прежних владык города, восстал из мертвых, как на одной из многочисленных здешних картин с изображением Судного дня, он бы вообразил, что его Флоренция все же восторжествовала в борьбе за престиж над другими городами-государствами Европы.

И был бы неправ. В наши дни европейские города средней величины сохраняют статус не столько благодаря великолепию своих соборов, сколько славе своих футбольных клубов. Вот с этим-то и оплошали города размерами с Флоренцию (600 000 жителей вместе с пригородами).

«Фиорентина» в последний раз наделала шума в 1999 г., одолев «Арсенал» в матче Лиги чемпионов на стадионе «Уэмбли». Победу команде принес гол Габриэля Батистуты, а на капитанском мостике «Фиорентины» тогда стоял Джованни Трапаттони. В те дни самые крупные проблемы «Трапа» заключались в том, что его подопечные упорно отказывались пешочком прогуляться те 130 с небольшим метров, что отделяли раздевалку от места тренировок (они настаивали, чтобы их возил автобус), да еще в недисциплинированности бразильца Эдмундо, повадившегося вечно опаздывать в клуб после очередного карнавала в Рио. Эти добрые времена ушли безвозвратно. Сегодня клубам средних городов уже ничего не светит в Лиге чемпионов.

Концом «Фиорентины» можно считать июльский день 2001 г., когда итальянская полиция произвела обыск в доме владельца клуба, итальянского киномагната Витторио Чекки Гори. Впрочем, ничего из ряда вон выходящего не произошло, а случилось ровно то, чего и следует ожидать, когда полиция вламывается с обыском в дом киношного барона — такое впечатление, будто Чекки Гори впрок начитался романов Джеки Коллинз.

Итак, полицейские ворвались на римскую виллу Боргезе, где обитал Гори, но вот найти самого хозяина им удалось только часа через полтора. И не нашли бы вовсе, если бы служанка-филиппинка не показала дверь в спальню магната, замаскированную в зеркальной стене. Чекки Гори мирно почивал со своей подружкой Валерией Марини, той еще особой, которая называла себя певицей и актрисой, хотя на деле ни той ни другой не была.

Полиция велела Чекки Гори предъявить содержимое находившегося в спальне сейфа. Прикрыв наготу богатым шелковым халатом, он подчинился. Когда же полицейские обратили внимание на припрятанный в сейфе пакетик кокаина, Чекки Гори не поведя бровью бесстрастно заметил: «Кокаин? Какой там кокаин, это шафран!»

В то время его империя начала уже разваливаться. Надо отметить, что она досталась ему по наследству от отца Марио, скончавшегося в 1993 г. Незадолго до смерти он наказал своему деловому партнеру Сильвио Берлускони: «Присмотри за Витторио, он такой импульсивный и наивный».

Больше всего жизнь Витторио отравляла зависть к лаврам Берлускони. Он жаждал такого же успеха. Чего он только ни делал: приобрел коммерческие телеканалы (провал), вкачивал гигантские деньги в свою футбольную команду (никаких значительных призов), ударился в политику (но выше сенатора не поднялся). И все же жить бы ему припеваючи, если бы Витторио не начал бракоразводный процесс, который обещал стать таким дорогостоящим, что этих денег с лихвой хватило бы на содержание «Фиорентины» на много лет вперед. Но даже эти напасти вопреки ожиданиям не лишили его оптимизма; как и прежде, проезжая по Виа Венето, он не изменял своему обычаю, высунувшись из окна шикарного мерседесовского лимузина, приветствовать приятелей радостным: «Ля дольче вита!».

В хитросплетениях империи Чекки Гори было не понять, какая из ее структур задолжала другим, причем каким именно и сколько. Ясно одно — Витторио позаимствовал из кассы клуба десятки миллионов долларов. Когда же все окончательно пошло наперекосяк и требовались экстренные меры по спасению клуба, Витторио попытался было прибегнуть к традиционному итальянскому рецепту — свалить ответственность на плечи своей 82-летней матери. Но и она не смогла спасти «Фиорентину». Факс из колумбийского банка с предложением оплатить все долги клуба на поверку оказался банальной липой.

В 2002 г. «Фиорентина» обанкротилась и перешла в четвертый дивизион, где ее уделом были матчи с деревенскими командами Тосканы, многие игроки которых были ее фанатами. Место в Серии А «Фиорентина» все же себе вернула, но не возвратятся золотые времена Трапа, Батистуты и «Скотины» Эдмундо. Для новых подвигов на поле у команды слишком мало силенок.

Судьба «Фиорентины» типична. Европейские города среднего размера (от 150 000 до 1 млн жителей), некогда радовавшие успехами своих клубов, все как один исчезли с карты европейского футбола. У них слишком мало денег, чтобы конкурировать с клубами из более крупных городов. В начале 2004 г. пришел печальный черед «Пармы»: ее владелец, молочная компания Parmalat, неизвестно куда задевала €10 млрд клубных денег. В английском футболе самый яркий пример — «Лидс Юнайтед». Похожая история произошла и в Испании, где команда «Депортиво Ла-Корунья», краса и гордость Галисии, города средних размеров, внезапно обнаружила, что ее долг достиг невообразимой суммы в €178 млн. Спустя два года подобное же случилось с «Валенсией». Истоки финансовых бед этих клубов в том, что они практически не имеют поддержки извне. Аналогично, хотя и не под фанфары, пошли ко дну клубы прочих средних городов — таких как Глазго, Амстердам, Ноттингем. Им тоже пришлось проглотить горькую пилюлю истины, что отныне и вовек им не быть чемпионами Европы. Даже «Ньюкасл», и тот постепенно перестает это отрицать.

Третий период Кубка европейских чемпионов начался в 1982 г. и длится по сей день. Он называется «главенство сильных провинциальных городов». Даже в этот период отмечались случаи, когда чемпионами становились клубы из городов поменьше — из Порту и Ливерпуля (каждый по два раза), из Эйндховена, Марселя и Дортмунда. Но и эти города к середнячкам не отнесешь. Четыре из них в границах городской агломерации имеют население в 1,2 млн человек или больше. Лишь Эйнховен на их фоне действительно невелик со своими 210 000 жителей, а если брать с учетом пригородов, и то очень щедро, — то его население составляет 750 000 человек. В целом же сегодня европейскими чемпионами становятся клубы из городов покрупнее. В наше время приз в гонке достается богатым.

Футбольная экономика неудержимо разрастается (что выражается в росте стоимости контрактов на телетрансляции, в строительстве и реконструкции стадионов, большей свободе переходов футболистов и т.п.), и это благоприятствует только самым популярным клубам. Так уж исторически сложилось, что к этой категории относятся клубы крупных провинциальных городов. Нескончаемой спиралью они сменяли друг друга на пьедестале Лиги чемпионов: начиная с 1998 г. каждый, кто завоевал Кубок, хотя бы один раз уже был его обладателем. А большинство и не однажды. Не пресытились ли успехом их фанаты? Когда празднуешь девятую победу, блеск новизны немного тускнеет, не правда ли?