Волк - Генри Олди

Донни Фуцельбаум говорил мне, что это сродни мастерству кулачного бойца, способного бить в любой момент из любого положения. Еще он говорил, что в старом цирке коверного звали Августом — божественным.

— Лучшей кандидатуры, чем вы, я бы не нашла, — сказала старуха, обращаясь к Гаю Тумидусу. — Не сочтите за лесть, я говорю правду. Когда вы собираетесь лететь?

— Завтра, — ответил легат. — Мы стартуем отсюда.

— Рахиль летит с вами?

— Да.

— Кто-то еще из антисов? Группа прикрытия?

— Извините, я не вправе…

— Хорошо. Вы коллантарий, господин Тумидус, один из коллектива. Мне этого мало. Когда вы стартуете, вы снова будете гард-легатом, старшим офицером ВКС Помпилии. Удивлены? Вы восстановлены в расовом статусе и прежнем звании. Полковник умер, да здравствует легат. Все документы подготовлены. Их подпишут до полуночи. Если желаете, можете афишировать восстановление хоть сейчас. Хотя я бы не рекомендовала…

— Почему? — спросил легат.

Вопрос прозвучал без малейших признаков издевки. Полковник умер, тут старуха попала в «яблочко». Возродившись из пепла, легат Тумидус желал обладать всей необходимой информацией: залог успеха перед боевым вылетом.

— Опасаетесь скандала?

Старуха подошла к ступенькам и без спросу налила себе бренди в чистый стакан. Выпила в три глотка, задумчиво пожевала бледными губами:

— Айва? Вкусно. Нет, скандала я не боюсь. Дело в том, что вы вернетесь…

— Если вернусь, — поправил легат.

— Когда вы вернетесь, — с нажимом повторила старуха, — вы вернетесь военным трибуном. Ваш жезл и погоны с семиконечной звездой хранятся у меня в сейфе. Я в курсе ваших шуточек насчет первого консула. Не дождетесь. Из полковников в генерал-полковники — слишком головокружительный прыжок даже для коллантария. Но военного трибуна я вам обещаю. Для начала, авансом. А дальше посмотрим на ваше поведение. Вы, главное, вернитесь.

Юлий хотел указать старухе на противоречие между убежденностью в начале ее монолога и сомнением в конце — и решил помалкивать. Он еще не отошел от потрясения, вызванного картиной гибели империи — последнего дня Помпилии — и восстановления вчерашних рабов. Зябко, подумал Юлий. Знобит. Сходить за пледом? У отца есть пледы: клетчатые, шерстяные…

— Покупаете? — легат дернул уголком рта. — Дешево вы меня цените, госпожа имперская безопасность…

— Вы забываетесь! — начал было лысый, но старуха остановила его жестом. Налив себе еще, она вдохнула запах бренди и, зажмурившись, внезапно сменила тему:

— Зовите меня госпожой Зеро, легат.

— Оперативная кличка? — не удержался Гай.

— Имя. Сокращение от Прозерпина. Просто Зеро — вам не по возрасту, молоды еще. Так что не забывайте про госпожу. Нет, легат, я вас не покупаю. Я даю вам вводную. Вы ведь уже согласились, не правда ли? Условия? Знаю я ваши условия. Официальные извинения всем помпилианцам-коллантариям. Признание ошибки сенатом. Расовый статус, чины и звания всем бывшим гражданам Великой Помпилии, участвующим в коллантах. Поощрение и финансовая поддержка тем, кто захочет стать коллантарием. Так?

Легат кивнул:

— Если вкратце, так. Вы даете гарантии?

— В полной мере. Скажу честно, у нас нет другого выхода. Мы сами загнали себя в тупик. Ваши условия — спасение, а не вынужденная мера. Мы полагали, что обезрабливание коллантариев — предательство интересов расы. Перспектива гибели расы все меняет, легат. Перед вами я извиняюсь сейчас. Перед остальными — после вашего возвращения. Публичное заявление сената не заставит себя ждать.

— А если я не вернусь? — упорствовал Гай.

— Значит, — отрезала госпожа Зеро, — эти извинения прозвучат на ваших похоронах. Сенат назначит вас отцом отечества посмертно. И я лично распоряжусь учредить благотворительный фонд помощи семьям погибших коллантариев, героев империи. Фонд имени военного трибуна Тумидуса. Вам нравится, легат?

Не дожидаясь ответа, старуха повернулась к Юлию:

— Теперь вы, господин Тумидус-второй. Вы, естественно, никуда не летите. Вы переходите в мое распоряжение в качестве эксперта по энергетике. Ваше начальство предупреждено. Вы по-прежнему будете числиться на основной работе и получать зарплату плюс премиальные. Жалованье эксперта — отдельно. Его станут зачислять на тот счет в банке, который вы укажете…

— Минуточку! — возразил Юлий.

Старуха наклонилась к нему:

— Отказа, молодой человек, я не приму.

— Лестно, — Юлий поклонился, не вставая. — Вы — учтивая собеседница, госпожа Зеро. Меня давно не называли молодым человеком. Но я имел в виду не отказ. Я говорил о премиальных. Если инженер Тумидус будет получать их на основной работе, почему бы эксперту Тумидусу не получать премиальные на новой работе? Надеюсь, одно другому не мешает?

— Разумно, — согласилась старуха. — Я распоряжусь. Но вы перебили меня на самом интересном. Если не ошибаюсь, вы — обер-центурион запаса?

— Манипулярий, — поправил Юлий. — Десять лет назад меня повысили до манипулярия, в аттестационном порядке. Нет, уже тринадцать… Как время летит, а?

Старуха улыбнулась, и Юлий понял, что она ошиблась нарочно.

— Вы возвращаетесь в строй, — улыбка госпожи Зеро стала шире, но не стала приятней. — Вам присваивается воинское звание обер-манипулярия энергетических войск. Вторые премиальные вы получите не на новой работе — на новом месте службы. Ну, что же вы? Надо отвечать: «Служу империи!»

Юлий закашлялся.

— Десятинщик, — с невыразимым презрением сказал легат Тумидус, в будущем — военный трибун, глядя на брата. — Позор семьи.

Клоуны выходят в паузах между номерами. Если угодно, между смертельными номерами. Пока униформисты готовят арену для выхода дрессировщика или воздушных гимнастов, коверные развлекают публику репризами и буффонадой. Классик, сравнивший мир с театром, вполне мог заменить театр на цирк. Вот и сейчас — в паузе объявился клоун.

— Становится прохладно, друзья мои, — сказал Луций Тумидус, выходя из-за угла дома. — Принести вам пледы? Или лучше бутылочку? У Пака есть дивная черешенка. Три года в дубовой бочке…

Терпение никогда не было сильной стороной старика. Когда Пак, вооружившись необходимым количеством спиртного, увел коллантариев и Рахиль к реке, чтобы развлечь одних гостей и не мешать беседе других — Луций остался на конюшне. Ему казалось: уйди он далеко от сыновей, и стрясется беда. Фырканье лошадей, запах сена, прогулка вдоль стойл — привычные вещи сегодня раздражали Луция. Он останавливался, прислушивался к себе: не началась ли тахикардия? — и вновь принимался мерить конюшню шагами. Потом он вышел на воздух, задрал голову, позволяя ветру охладить лицо, увидел млечный серп Лукреции и решился.

Сделав первый шаг, Луций включил свое клоунское обаяние на всю катушку. Сделав шаг второй, он прибавил еще капельку. Реплику про пледы старик заготовил заранее, реплику про «дивную черешенку» — тоже. Заготовки, произнесенные самым дружелюбным тоном, сработали, но Луцию не пришлось воспользоваться результатом. Забыв, кто он и чего хочет, старик во все глаза уставился на госпожу Зеро.

— Лёля? — неуверенно спросил клоун. — Ты?

— Ах ты, старый кобель, — ответила имперская безопасность.

— Нет, это правда ты?

— Китта, — напомнила безопасность. — Побережье Йала-Маку. Отель «Парадайз». Цирк-шапито «Кукабарра». Вернее, сперва цирк-шапито, а потом отель. Номер-люкс. Постель шире лётного поля. Тыщу лет назад.

— Лёля…

— Молодой наездник. Офицер среднего возраста. Дивная пара, не так ли?

— Тебе было…

— Мне было не скажу сколько. От тебя, сволочь, пахло конским потом. Ты не принял душ после выступления. Ты соизволил вымыться лишь потом, когда… Господа Тумидусы, этот похотливый козел не рассказывал вам, как он изменял вашей маме? Я готова ликвидировать сей досадный пробел.

— Я принесу выпить, — сказал клоун.

И сгинул.

— Если быть честной, я сама его спровоцировала, — старуха проводила Луция взглядом, который блестел чуть больше, чем следовало бы в ее годы. — Можно сказать, изнасиловала. Ваш папа… В те годы каждая лошадь мечтала, чтобы он на ней прокатился. Впрочем, оставим. Господин легат, вы уверены в членах вашего колланта?

Резкие смены темы были коньком госпожи Зеро.

— Нет, — ответил Гай.

— Почему?

— Я собрал этот коллант, что называется, на коленке. Коллантарии, с которыми я обычно работаю, отказались лететь в Кровь.

— В систему AP-738412, — поправил лысый.