Горбачев и Ельцин. Революция, реформы и контрреволюция - Леонид Млечин

Первым секретарем Москва назначила Геннадия Васильевича Колбина. Он работал первым секретарем Ульяновского обкома партии, имел опыт работы в Грузии. Геннадий Васильевич возглавил одну из крупнейших республик — для него это было большое повышение, его ждало место в политбюро.

Но назначение варяга вместо коренного жителя, русского вместо казаха спровоцировало волнения в Алма-Ате. Пожалуй, это был первый серьезный конфликт времен перестройки. То, что было возможно прежде — прислать в Казахстан человека со стороны, не спрашивая мнения жителей республики, оказалось неисполнимым при Горбачеве. Вырвалось долго копившееся в республике раздражение, рождавшееся очевидным пренебрежением со стороны центральной власти.

16 декабря 1986 года созвали пленум ЦК компартии Казахстана. Он продолжался всего восемнадцать минут. Никто из членов ЦК ничего не спросил, не удивился. Никому из чиновников и в голову не пришло предложить иную кандидатуру. Горбачев провозгласил политику перестройки, но решения политбюро в партийном аппарате пока еще не подвергались сомнению.

А вот в стране уже уловили, что атмосфера меняется. Сколько раз в Казахстане, ни с кем не посоветовавшись, меняли руководителей! Сколько раз люди узнавали о появлении нового хозяина республики из утренних газет! Но в прежние времена те, кому это не нравилось, помалкивали, делились своим недовольством в узком кругу. Возмущаться публично было страшно. С приходом Горбачева страх исчез.

В декабре 1986 года все пошло не так, как раньше. Назначением никому не известного в республике человека возмутились столичные студенты. На следующий день после пленума ЦК, 17 декабря, тысячи людей вышли на улицы Алма-Аты, требуя поставить во главе Казахстана политика-казаха. Они шли по улицам с лозунгами: «Каждому народу — своего руководителя!», «Хватит диктовать!», «Нам нужен руководитель-казах!». Молодежь несла и такие транспаранты: «Дайте русского из Казахстана», «Перестройка есть, демократии нет», «Да здравствует ленинская национальная политика!».

Геннадий Колбин еще принимал поздравления и осваивался в новом кабинете, когда выяснилось, что в городе происходит нечто невиданное. Кунаеву, теперь уже пенсионеру, домой позвонил растерянный второй секретарь ЦК Казахстана Олег Семенович Мирошихин (он всю жизнь проработал в республике):

— На площади собралась группа молодежи. Она требует разъяснить решения пленума ЦК. Было бы хорошо вам выступить перед собравшимися и объяснить суть дела.

Кунаев около одиннадцати приехал в ЦК. Но к людям не вышел. Уверял позднее, что его не пустили на площадь, два часа он напрасно прождал в приемной первого секретаря, а около часу ему сказали:

— Вы свободны, отдыхайте, мы сами примем меры и наведем порядок.

Члены бюро ЦК говорили, что бывший руководитель республики сам не захотел выйти к людям, хотя его появление могло бы изменить настроения собравшихся. Геннадий Васильевич, охваченный гневом, обвинял местных руководителей: вы эту кашу заварили, вы ее и расхлебывайте.

С Кунаевым по телефону беседовал и пораженный массовыми демонстрациями Горбачев. Михаил Сергеевич выяснял, что случилось в республике. Такого еще никогда не происходило: советский народ вышел из подчинения. И что делать в этой ситуации? Мятеж вспыхнул не в маленьком городке, где все можно уладить, а в столице союзной республики, где всё на виду.

Горбачев прислал в Алма-Ату большую группу высокопоставленных чиновников, чекистов и милиционеров во главе с членом политбюро Михаилом Сергеевичем Соломенцевым, который в свое время работал в республике и покинул Казахстан со скандалом. Эту историю многие помнили, и его появление только усугубило и без того накаленную ситуацию.

Среднеазиатским военным округом командовал генерал Владимир Николаевич Лобов. Он отказался привлекать войска к разгону казахской молодежи, ведь пролитая кровь могла оставить шрам на отношениях между нашими народами. В августе 1991 года, после путча, именно Назарбаев, помня декабрьские события в Алма-Ате, предложил генерала Лобова на пост начальника генерального штаба Вооруженных сил СССР.

Но Колбин убедил министра обороны отправить на помощь республиканскому ЦК курсантов военного училища. Они вместе с милицией оцепили здание.

«Едва вошли в здание ЦК партии, — вспоминал прилетевший тогда в Алма-Ату заместитель председателя КГБ СССР генерал Филипп Денисович Бобков, — почувствовали, как напряжена обстановка здесь. По отдельным замечаниям Колбина стало ясно, что основную вину за все, что произошло, они возлагают на председателя КГБ Мирошника, не обратившего должного внимания на козни кунаевских ставленников, якобы организовавших эти провокационные выступления. Возникло даже подозрение, будто бы Мирошник сознательно утаил от Кунаева информацию о готовящихся выступлениях студентов».

Председателем КГБ Казахстана был сравнительно новый в республике человек. Виктора Михайловича Мирошника прислали в Алма-Ату в том же 1986 году. Полковник Мирошник служил старшим инспектором в инспекторском управлении КГБ СССР. Выбрали его для командировки в Казахстан, надо полагать, учитывая прежний опыт работы в Туркменистане.

Улицы казахской столицы заполнили около пятнадцати тысяч митингующих. Вспыхнули настоящие уличные схватки, студенты забрасывали солдат камнями, переворачивали и поджигали автомобили. Пожарные машины водометами разгоняли толпу. Колбин предложил поручить наведение порядка «рабочему классу» столицы. Промышленные предприятия получили указание сформировать «рабочие дружины». Казахи в них не пошли, только русские. Таким образом, против казахской молодежи на улицы вывели русских рабочих — порядка десяти тысяч человек. Это только усилило межнациональную напряженность.

Министр внутренних дел СССР Александр Владимирович Власов, который всю жизнь провел на партийно-комсомольской работе, самолетами перебросил в Алма-Ату несколько тысяч солдат из внутренних войск. Они поздно вечером 17 декабря атаковали митингующих и, проведя спецоперацию, очистили город. Использовались саперные лопатки и дубинки. Митингующих избивали, иногда очень жестоко.

По первым официальным данным, погибли два человека, двести были ранены. Впрочем, в официальные цифры никто не поверил, считали, что погибло значительно больше людей, но власти скрыли количество трупов и убитых хоронили тайно. Министр внутренних дел республики получил боевой орден Красной Звезды, его подчиненных тоже не оставили без наград.

В ночь на 18 декабря провели совещание партийно-хозяйственного актива.