Эти удивительные животные. Самые неожиданные факты о братьях наших… разумных - Вирджиния Морелл

В этот день Коннор решил отправиться на север в залив Редклиф, чтобы найти самый старый союз, который он назвал Примадонны. Мы собирались следовать за ними по пятам, записывать все, что делает каждый дельфин, и параллельно следить за другими союзами самцов дельфинов и за любой странствующей самкой, у которой может быть течка. Исследования Коннора уже доказали, что дельфины являются проницательными социальными мыслителями, которые заранее планируют, с кем им лучше объединяться. Иногда, как он считает, они более умные карьеристы, чем шимпанзе, и могут даже сравниться с людьми в том, что касается их запутанных политических интриг и тактических драм. В этом сезоне Коннор надеялся собрать больше данных о том, как дельфины плетут интриги.

Пока исследователи готовили катер Sponge Bob для нашей прогулки, я зашла в ледяную воду и начала высматривать дельфинов. Очень скоро я заметила одного, а потом увидела, что там было несколько взрослых особей и два детеныша, которые плавали на мелководье прямо перед рестораном отеля и всего в нескольких метрах от песчаного берега, где уже собралась толпа туристов, чтобы поглазеть на них. Спинные плавники дельфинов, которые блестели как отполированная сталь, скользили над чистой водой моря, а их дыхание казалось слишком громким по сравнению с предрассветной тишиной.

– Это пляжные попрошайки, – сказал Коннор, когда я поднялась на борт катера и села на корме. – Они не входят ни в какой союз; просто несколько самок дельфинов, которые околачиваются здесь, надеются, что их покормят.

Бухта Манки Миа была известна своими пляжными попрошайками, которые периодически выныривали из воды в надежде привлечь внимание людей и получить подачку в виде скумбрии. Некоторые говорят, что они так себя ведут, потому что местные жители подкармливали дельфинов уже давно, другие же виновницей подобного поведения дельфинов считают отзывчивую пожилую женщину, которая жила на яхте в заливе в 1960-х годах и кормила дельфинов. Но какова бы ни была причина такого поведения, несколько дельфинов регулярно приплывали сюда и выпрашивали еду. Позже о дружелюбных дельфинах стало известно за пределами бухты Манки Миа, сюда стали съезжаться толпы людей, и кормление вышло из-под контроля. После того как несколько дельфинов заболели и умерли в конце 1980-х годов, в ситуацию вмешались рейнджеры из Департамента Австралии по охране окружающей среды. Сейчас дельфинов кормят только два раза в день, и только те люди (обычно это дети), которых выбирают сами рейнджеры.

Конечно, от старых привычек избавиться трудно, и, когда Коннор направил наш катер в открытое море, одна из этих пляжных попрошаек подплыла прямо к нашей лодке.

– Ну, привет, Ники, старая попрошайка, – поздоровался с ней Коннор, когда она повернулась на бок, чтобы посмотреть на нас. Она немного высунула клюв из воды, показывая свои жемчужные зубы. Ники было более тридцати лет (дикие дельфины могут жить до пятидесяти), и она всю свою жизнь была пляжной попрошайкой.

– Тебе, наверное, хочется рыбки, а? Но от нас ты ничего не получишь, – сказал Коннор.

Ники какое-то время еще плыла за нами на небольшом расстоянии, но вскоре повернула обратно к берегу, где было больше шансов получить угощение.

– Ники – дочь самки по имени Дырявый Плавник, которая была самой популярной и известной из всех пляжных попрошаек, но она уже умерла, – сказал Коннор. – Я видел их здесь вместе, когда в первый раз приехал сюда, еще в 1982 году[29].

Когда Коннор впервые приехал в Манки Миа вместе со своей однокурсницей, Рэйчел Смолкер, ему было двадцать четыре года и он учился в Калифорнийском университете в Санта-Крус. Они узнали о диких дружелюбных дельфинах от преподавателя в университете и решили продать все свои вещи, чтобы собрать достаточно денег на эту поездку. На рассвете в день приезда, когда они смотрели на воды залива, всего в двадцати метрах от берега всплыли дельфин с детенышем.

Молодые исследователи долго не думали. Они подкатили брюки и пошли в воду, наблюдая в изумлении, как взрослый дельфин поплыл прямо в их сторону. Дельфин, у которого в спинном плавнике была небольшая дырка, поднял голову и повернулся к ним, заглядывая каждому из них в глаза. Он приоткрыл рот, как бы улыбаясь, и остановился возле их ног. Казалось, он был настроен доброжелательно, и молодые люди уже начали протягивать к нему руки – сначала осторожно, а потом все увереннее, чтобы погладить его по бокам. Через некоторое время дельфин резко развернулся и поплыл к своему детенышу.

– Этим дельфином была самка Дырявый Плавник, – сказал Коннор, – а детенышем – ее двухлетняя дочь, Джой. Но если бы мне кто-нибудь тогда сказал, что в свой первый день здесь я буду трогать диких дельфинов… Это было невероятно круто.

Чтобы отличать дельфинов друг от друга, владельцы лагеря Манки Миа дали имена этим двум дельфинам и нескольким другим, которые были постоянными посетителями пляжа. Для этого они использовали отметины на теле млекопитающих (например, небольшая дырка в спинном плавнике самки – Дырявый Плавник). Они также записывали дни рождения и смертей дельфинов, и этими данными они поделились с Коннором и Смолкер.

– Я тогда не очень много знал о поведении животных, – сказал Коннор, – но видел, что это исследование дельфинов может быть аналогом работы в Гомбе [исследование шимпанзе, которое проводит Джейн Гудолл в Танзании]. Это было идеальное место: легкий доступ к диким дельфинам, чистая вода.

Задумав новое крупное исследование, Коннор и Смолкер сразу придумали ему официальное название: «Проект по исследованию дельфинов Манки Миа». (Сейчас Коннор руководит Проектом по исследованию союзов дельфинов, чтобы финансировать свои работы.) Но велико было только название проекта. У них не было денег даже на то, чтобы взять напрокат лодку, чтобы они могли находиться среди дельфинов. И во время своего первого сезона они наблюдали за дельфинами почти всегда с берега, записывая поведение и отношения млекопитающих на портативные магнитофоны. Магнитофоны, старый гидрофон для прослушивания подводных звуков дельфинов и две камеры (с черно-белой пленкой, потому что они не могли позволить себе цветную) – вот и все их научное оборудование.

– Мы не имели ни малейшего понятия о том, как надо вести научные наблюдения, но на самом деле для этого нужно было просто наблюдать и обращать на все внимание, – рассказал позже Коннор. – И, делая это, мы узнали, как ведут себя дельфины.

Коннор и Смолкер также многое узнали о характерах и личностях дельфинов, когда кормили их и ласкали (однако сейчас Коннор этого уже не делает – рейнджеры строго запрещают).

– Мы, таким образом, учились идентифицировать их как индивидуумов, – сказал он.

Большинство дельфинов были удивительно добродушными и терпеливыми, им нравилось играть в догонялки с двумя исследователями. Одни больше, чем другие, любили, когда их ласкают, при этом никому не нравилось, когда их трогали за спинной плавник, или дыхало, или вокруг глаз.

– У них были правила, которые надо было соблюдать, общаясь с ними, – сказал Коннор.

Именно это открытие позже помогло ему понять отношения между дельфинами.

– Они предупреждают вас о том, что им что-то не нравится. Они щелкают челюстью или мотают головой. Если вы попробуете снова сделать то, что им не нравится, то некоторые дельфины, такие как Ники, могут вас даже укусить.

В конце лета, в течение двух совершенно безветренных дней, владельцы лагеря позволили Коннору и Смолкер позаимствовать то, что им было крайне необходимо, – лодку. И они вдвоем впервые наблюдали за популяцией дельфинов в более глубоких водах залива Шарк, начиная еще лучше понимать, что происходит в Манки Миа.

– Мы увидели так много дельфинов, это было феноменально, – рассказывал Коннор, вспоминая об этом. – Мы понятия не имели, что их может быть так много. И они были такими ручными. Они не возражали против нас вообще. Мы в тот день встретили дельфинов, которые спустя годы сыграли важную роль в нашем исследовании. Мы плавали в лодке от рассвета до заката и фотографировали все спинные плавники, которые только видели.

Коннор и Смолкер также научились определять пол многих из этих морских дельфинов, потому что у них была отличная привычка время от времени переворачиваться вверх брюхом, открывая свои гениталии или, по крайней мере, щели, которые скрывают гениталии. У самцов было две щели: за одной скрывался половой член, за другой – анус. У самок была только одна щель, скрывающая влагалище и анус, а по бокам от нее располагались две щели поменьше, в которых находились молочные железы.

– Это очень важно, потому что тогда мы узнали, где самцы, а где самки, – продолжал Коннор. – На других площадках для наблюдений за дельфинами на то, чтобы это выяснить, обычно уходит несколько месяцев или больше, ведь там они могут быть не такими любезными или вода не такой чистой.