Притчи. Ведический поток - Сергей Александрович Кукушкин

Тебя не должно волновать несовершенство других!» Император сказал:

— Это на него не похоже. Я поговорю с ним.

Он пошел к Камалю. Они долго беседовали и перед уходом император сказал: «Я хочу подарить тебе этот алмаз. Это очень редкий и дорогой камень!»

Камаль поблагодарил его и сказал:

— Заложи его в крышу моей хижины.

Император засунул алмаз в полый бамбук над входом и уехал.

Через месяц он вновь навестил Камаля и спросил:

— Тебе понравился мой подарок?

Тот ответил:

— Честно говоря, я забыл о нем. Посмотри, пожалуйста, лежит ли он там, где ты его оставил? У меня не было возможности взглянуть на него. Я смотрю внутрь себя.

Император нашел алмаз там, где оставил. Он пошел к Кабиру и сказал:

— Ты ошибаешься. Твой сын на самом деле «Чудо»! Его не интересует богатство.

В конце концов Кабиру пришлось отправиться в хижину Камаля и просить его:

— Прости меня. Я ошибался. Ты просто испытывал меня: рассержусь я или нет. И я действительно рассердился, полагая, что в тебе проявляется жадность.

Камаль сказал:

— Я — твоя кровь, твоя плоть, твоя сущность. Как ты мог вообразить, что я жадничаю? Вероятно, жадность есть в тебе, если тебя это рассердило.

Кабир заглянул в себя и согласился с Камалем:

— Наверное, ты прав. Моя заинтересованность и злость на то, что ты собираешь деньги, демонстрирует не твою жадность, а мою. И к тому же — мой гнев. Прошу тебя, прости и возвращайся.

И Камаль вернулся в семью.

Он был преемником Кабира и не менее великим и осознающим. Но, как ни странно, помнят именно Кабира.

Он организовал религию своих последователей — Путь Кабира.

У Камаля не было ничего. Он не создал никакого движения. Несмотря на то, что тысячи людей слушали его, он оставался только другом. Он помогал людям, делился с ними своим светом, но никогда не давал никаких ритуалов, никаких заповедей, никаких принципов движения. В этом его величие! Потому что Мастер, дающий учение, неизбежно отступает от центра Истины.

Тысячи Мастеров приходили на Землю и своим светом усиливали Поток Жизни. И лишь имена некоторых из них сохранились в истории.

Беднейшая из бедных

В Индии, близ Джабалпура, среди холмов, стоит прекрасный храм. Построен он на средства очень бедной одинокой женщины, которая молола зерно, вращая мельничный жернов, и этим зарабатывала себе на пропитание. Целыми днями она молола чужое зерно и в течение всей жизни сумела скопить достаточно денег, чтобы построить небольшой, но очень красивый храм на холме.

Самая верхняя часть храма называется кайлас; он изготавливается из золота. В память об этой женщине вместо кайласа люди водрузили ее маленький жернов, состоящий из двух камней.

С тех пор прошло много веков. Вокруг выросли новые храмы больших размеров. Но этот храм остается центральным и ежегодно в память о той женщине здесь устраиваются ярмарки.

Люди любят этот храм, потому что это действительно чудо: беднейшая из бедных смогла выстроить этот мраморный храм.

Нагарджуна и вор

Великий мистик Нагарджуна путешествовал. Император был поклонником Нагарджуны и подарил ему золотую чашу для подаяния. Она была очень дорогой, а Нагарджуна был полуголым странником.

Мимо него проходил вор, он не мог поверить своим глазам: столь драгоценная вещь находится у такого нищего человека! И вор пошел за ним.

Нагарджуна остановился на ночь в полуразрушенном монастыре. Вор обрадовался такой удаче и подумал:

— Ночью, когда он уснет, я подойду и возьму чашу без всякого труда.

И он спрятался за стеной.

Нагарджуна почувствовал и понял, что хочет сделать этот человек. Он вышел и сказал:

— Ты уж лучше возьми эту чашу сразу, чтобы я мог спокойно заснуть. Я бы не хотел делать тебя вором, поэтому я подумал и решил подарить ее тебе. Все равно ты ее заберешь, так почему не подарить ее тебе? Возьми подарок!

Вор не ожидал такого поворота событий. Он подошел и склонился к ногам Нагарджуны. Тот сказал:

— Теперь ты можешь уйти, потому что у меня больше ничего нет. Радуйся и оставь меня в покое.

Но вор сказал:

— Подожди, святой человек. Я тоже хотел бы стать таким же непривязанным к вещам. Ты заставил меня почувствовать себя таким жалким. Есть ли путь, идя по которому я смогу достичь вершины осознания?

Нагарджуна ответил:

— Да, есть такой путь!

Вор сказал:

— Только не говори, что сначала я должен бросить воровать. Потому что, куда бы я ни пошел, а я ходил ко многим святым и мистикам, они все говорили: «Сначала прекрати воровать». Я пробовал, но я не могу выполнить это условие.

Нагарджуна сказал:

— Видимо, ты еще не встречал настоящего мистика. Ты, должно быть, встречал бывших воров. Иначе, почему кто-то должен беспокоиться о том, что ты вор? Будь вором! Это не мое дело. Меня это не волнует. Только одно требуется от тебя: иди и делай то, что ты делаешь, но делай это сознательно. Не делай ничего механически. Осознавай то, что ты делаешь.

Вор сказал:

— На это я согласен. Я попробую.

Нагарджуна ответил:

— Я подожду тебя здесь, в этом монастыре, пятнадцать дней. Ты можешь прийти и рассказать мне обо всем.

На десятый день вор пришел и сказал:

— Ты хитрый! Я попробовал и мне повезло. Я проник в один дом. Там были богатства. Помня мое обещание, я оставался осознающим и на меня нисходило такое спокойствие и безразличие, что мне не хотелось воровать, я не мог уносить вещи с собой.

Нагарджуна сказал:

— Это то, что ты должен был понять. Теперь все зависит от твоего выбора. Ты можешь не принять осознание и остаться вором, либо ты можешь принять осознание и стать другим человеком. Продолжай воровать, если ты сможешь это делать с осознанием. Тогда я за тебя спокоен.

Вор сказал:

— Но ведь это невозможно. Я пробовал. Если я осознаю, я не могу украсть. — И он добавил:

— Вообще-то, ты меня поймал. Я уже не смогу расстаться с этим осознанием. Я почувствовал его вкус.

Первая ступенька к Богу

Один человек пришел к святому Раманудже и сказал:

— Я хотел бы найти путь к Богу. Помоги мне.

Рамануджа ответил:

— Скажи мне сначала, любил ли ты кого-нибудь?

Человек ответил:

— Я не интересуюсь мирскими делами, любовью и прочим. Я хочу прийти к Богу.

Рамануджа сказал:

— Подумай еще раз, пожалуйста, любил ли ты в своей жизни женщину, ребенка или хотя бы кого-нибудь?

Человек ответил:

— Я ведь