Русский вечер в Ницце - Екатерина Барсова

это было для вас как гром среди ясного неба?

– Было бы, – поправил ее мужчина. – Но я никогда ее не видел и не встречался с ней.

Он не попался на трюк Анны, которая хотела подловить собеседника. Андрей Мартинсоне хорошо владел собой, и у него была отменная реакция.

– Но вы в курсе, что она существует?

– Нет, не в курсе. Для меня ваши слова – новость. Я думаю, что речь идет о самозванке. Желающих подзаработать на сенсации в наше время очень много.

– Значит, вы признаете, что в случае огласки произошла бы сенсация? – быстро задала вопрос Анна.

– Возможно.

– Но вы утверждаете, что никогда не видели Елену Матросову и не слышали о ней?

– Да.

– Вы знали, что у вашего отца была женщина? – решила зайти с другого конца Анна.

– Личная жизнь отца была его личной жизнью. Я в нее не вмешивался. Когда он умер, мне было пятнадцать лет.

– Но в таком возрасте вы уже могли о многом догадываться.

– Однако я ничего не знал.

Анна посмотрела на Баринова. Тот – на нее. Они быстро обменялись взглядами. Всего на несколько секунд, но этого было достаточно, чтобы начальник и подчиненная поняли друг друга: Андрей Мартинсоне и дальше будет все отрицать.

– А ваша сестра? Инга Мартинсоне?

– Что сестра? – почти сердито спросил Баринов.

– Она не контактировала со своей единокровной сестрой?

– Нет.

– Откуда вы знаете?

– Я в курсе дел моей сестры. У нас с Ингой нет секретов друг от друга.

– А вот у нас есть данные, что Елена Матросова активно интересовалась вами. Вашей семьей.

Мартинсоне пожал плечами.

– Мне об этом ничего не известно.

Зазвонил мобильный.

– Извините…

Мартинсоне крутанулся на стуле немного вправо и заговорил в трубку: «Да. Это я. Конечно. Пришлите факс с подтверждением об участии в «Русских вечерах в Ницце». Обязательно. Если вы не успеете прислать заявку, мы вычеркнем вас из списка участников».

Хозяин кабинета снова повернулся к посетителям.

– К сожалению, я больше ничего не могу вам сказать. Я не знал Елены Матросовой. И помочь вам не могу.

– Она была убита при странных обстоятельствах.

– Каких?

– Когда возвращалась из банка с крупной суммой денег. Пятнадцать тысяч долларов! Кто-то заплатил ей. За что?

– Не знаю. Поймите меня правильно! Я никогда не знал девушку. И ничего не могу сказать о мотивах ее убийства. Это не по моей части. Здесь вы только теряете время, вам нужно разрабатывать другие версии и контакты.

– У нас есть все основания предполагать, что кто-то заплатил ей за молчание. За то, чтобы она не лезла туда, куда не надо. Вы же сами признались, что огласка тайны ее рождения была бы сенсацией.

– Вы меня неправильно поняли. Раскройте газеты и журналы – везде пишут о внебрачных детях. О скандалах в семьях и так далее.

– Но вы не отрицаете, что вам шумиха вокруг вашего имени была бы неприятна?

– Не отрицаю. А почему я должен отрицать? Если вдруг имя моего отца начнут мазать грязью, я, конечно, не обрадуюсь этому.

Андрей Мартинсоне упорно стоял на своем: он не знал Лены Матросовой. И точка.

Баринов слегка кивнул Анне. Пора заканчивать, просигналил он ей.

– Хорошо, – сказал Баринов, вставая. – Но если вы что-то вспомните, то позвоните по этому телефону.

– Я позвоню.

– И еще. Будьте любезны, дайте телефончик вашей сестры.

– Я вас уверяю: она ничего не знает.

– В интересах следствия нам нужно с ней побеседовать.

Нахмурившись, Андрей Мартинсоне продиктовал номер. Анна записала его в блокнот, прокомментировав:

– Мы с ней просто поговорим. И кое-что выясним.

Когда они вышли в приемную, секретарь спросила их:

– Беседа закончилась?

– Да, закончилась.

На улице Баринов пожаловался Анне:

– Упрямый молодой человек. Хотя… Может, мы и вправду здесь зря теряем время? Он не знал никакой Матросовой.

– Не зря! – воскликнула Зарубина.

Баринов даже остановился.

– Что ты имеешь в виду? У тебя возникли какие-то мысли, догадки? Ты заметила нечто такое, что пропустил я?

– Именно так. Обратите внимание: Мартинсоне назвал Лену Матросову девушкой. А ведь мы ничего не говорили о ее возрасте! Может быть, она женщина тридцати с лишним лет.

– А ведь ты права. Получается, он ее знал. Но отрицает. Как же нам его припереть к стенке?

– Будем рассуждать. Если Лена хотела с ним встретиться, с чего она бы начала? Кстати, давайте не будем стоять на месте, – усмехнулась Анна.

Следователи двинулись по направлению к метро.

– Если бы дело происходило лет двадцать назад, она бы написала ему записку, – продолжил разговор Баринов.

– Правильно. А сейчас место бумажных записок заняли эсэмэски и электронная почта.

– Думаешь, Лена могла переписываться с Мартинсоне через компьютер?

– Конечно. Она же постоянно торчала в Интернете.

– Ну да, ну да… Потом она могла караулить его около фонда. Пытаясь поймать и переговорить.

– И тогда надо побеседовать с охранником: не видел ли он ее около здания.

Баринов опять остановился.

– А что? Он может нам существенно помочь. Возвращаемся обратно?

– Возвращаемся.

Охранник, посмотрев на фотографию Матросовой, сказал, что он никогда девушку не видел.

Они разочарованно переглянулись.

– У вас есть напарник?

– А как же! Нас здесь двое.

Баринов взбодрился.

– Когда будет следующая смена?

– Послезавтра. Я только заступил.

– Можно взять телефон вашего напарника?

Охранник заглянул в журнал, лежавший перед ним.

– Записывайте. Кротов Михаил Александрович…

Анна и Баринов снова вышли на улицу.

– Пятьдесят на пятьдесят, – сказала Анна.

– Шансы еще есть.

– Хорошо быть оптимистом.

– Точно! По жизни это очень помогает.

Утром, как только Анна вошла в свой рабочий кабинет, она воскликнула:

– Есть хорошая информация!

– Хорошая для кого? – поднял