Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений - Бретт Стинбарджер

Задумайтесь над тем, что изменить модели вы можете только тогда, когда они активированы. Чтобы преодолеть тревогу, вы должны испытывать тревогу. Чтобы справиться с депрессией, вы должны погрузиться в депрессию. Как бы вы ни избегали гнева, страха, неуверенности в себе или конфликтов, это не позволит вам совладать с ними.

Для трейдеров это означает, что лучшие возможности для изменения возникают, когда сделки открыты, а эмоциональные приливы и отливы достигают своих самых высоких значений. Именно в такие моменты трейдеры могут сознательно прилагать усилия для слома повторяющихся моделей и введения новых реакций.

При ломке привычных поведенческих моделей могут быть весьма эффективными умственные репетиции – проигрывание проблемных ситуаций в уме и воображаемое использование различных методов их исправления. Но ничто не заменит того, что бихевиористы называют опытом в естественных условиях – когда люди фактически создают стрессовые ситуации и заставляют себя справляться с ними. Пациент, страдающий от приступов паники, может преднамеренно ускорить дыхание, имитируя гипервентиляцию, и тем самым воссоздать многие симптомы приступа. Вызывая в воображении эти симптомы и затем практикуя когнитивные и поведенческие методы самоконтроля, пациент развивает в себе способность справляться с паникой в реальной жизни.

Мой самый успешный опыт в естественных условиях произошел совершенно незапланированным образом. Долгие годы я боялся высоты, но мне никогда не приходилось попадать в ситуации, где я должен был испытать настоящий дискомфорт. Страх возникал только тогда, когда вокруг меня не было никаких барьеров или поддержки. Например, в самолете или в безопасном месте на вершине горы проблем у меня никаких не возникало.

Как-то летом мы поехали в местную зону отдыха и мой сын Макрэй захотел прокатиться на подъемнике, чтобы осмотреться вокруг. Меня немного беспокоило то, что придется сидеть в кресле, подвешенном на тросе; но поскольку людей к креслу пристегивали и, более того, спереди защищали барьером, который опускался сверху, то я решил, что никакой опасности падения нет.

Когда мы начали подъем, малютка Макрэй сидел у меня на коленях, улыбаясь и впитывая в себя окружающее. Я быстро заметил, что защитный барьер застрял и не желает опускаться. Мы ехали в совершенно незащищенном кресле. Я понял, что не могу допустить, чтобы Макрэй заметил мое беспокойство. Если бы он испугался и сделал внезапное резкое движение, то мог бы упасть вниз. Поэтому нечеловеческим усилием я отбросил свой страх и лишь прижал к себе Макрэя покрепче, рассказывая об особенностях пейзажа и всячески отвлекая его внимание. Он так и не понял, что поездка была опасна.

С тех пор мой страх высоты притупился. Я оказался в худшей вообразимой ситуации и увидел, что могу с ней справиться. То, что я оказался на большой высоте, но в положении, когда нес ответственность за другого человека, оказалось наилучшим лечением. Ситуация, потребовавшая безотлагательной реакции, заставила меня найти новый способ победить страх.

Одним из моих любимых инструментов для улучшения навыков торговли является прибор биологической обратной связи, измеряющий температуру кожи на лбу. Как вы увидите в книге позднее, температура лба очень чувствительна к изменению кровотока в предлобной коре головного мозга – той его части, которая отвечает за сосредоточенность, концентрацию и внимание. Температура имеет тенденцию повышаться, когда люди находятся в состоянии спокойного внимания (в «зоне»), и имеет тенденцию падать во время огорчения и рассеянности. Установив контрольный уровень до открытия рынка и подключив к себе прибор обратной связи на время торгового дня, я могу следить за ростом и падением моей «зоны» как функции движения рынков – и моих позиций.

Установив очень простое правило – никогда не открывать и не закрывать позицию, если значения биологической обратной связи находятся ниже контрольного уровня, – я могу заставить себя ломать привычные модели в режиме реального времени. Биологическая обратная связь становится частью стратегии входа/выхода, в которой негативные эмоции не могут влиять на размещение мною ордеров. Либо я нахожу способ расслабиться и сосредоточиться, либо не торгую вообще. Эта тренировка в реальном времени оказалась намного более эффективной, чем все внерыночные упражнения, которые я когда-либо выполнял. Как та поездка на подъемнике, биологическая обратная связь заставляет меня переживать старые угрозы по-новому.

В этом и заключается суть изменения.

Регрессия: путешествие ума во времени

Я попытался исследовать опыт Уолта, чтобы получить какое-то представление о его отношении к реальной жизни, но он не пожелал этого. Когда я попросил его подробно рассказать о прошлом, он выложил мне только факты. Когда я пытался проникнуть в его эмоции, взгляды, идеи и переживания, он давал мне обобщенные описания. Ни разу во время наших сеансов он не проявил признаков гнева или боли. Разочарованный так, что это, возможно, читалось у меня на лице, я упрашивал Уолта: «Я хочу знать, что вы чувствовали в этих ситуациях. Закройте глаза и представьте себе, что Джейни вас ругает. Скажите, на что это похоже».

Уолт не подчинился. Он сжался, сложил руки на груди и отрезал – совершенно неожиданно капризным тоном: «Не хочу!»

Я уставился на него, ошеломленный. На моих глазах огромный двухметровый парень превратился в дитя.

Уолт понял, что произошло.

– Я чувствую себя маленьким ребенком, – сказал он с ошеломленным удивлением.

Он был абсолютно прав. Уолт изменился прямо у нас на глазах.

Термин «регрессия» использовался Фрейдом. Когда старые нерешенные проблемы всплывают в настоящем, люди могут возвращаться (регрессировать) к более ранним способам их решения. Именно поэтому человек способен быть зрелым профессионалом и своенравным ребенком одновременно. То есть существуют две личности, связанные порталом во времени. Под эмоциональным давлением активируется более ранний способ поведения, мышления и восприятия, совершенно отдельно от зрелого, логически мыслящего ума. Уолт на какое-то время оказался между двумя мирами – как тот пациент П.С. с разделенным мозгом. Рациональный ум Уолта пытался объяснить поведение, вышедшее из-под его контроля.

Я вырос в Кантоне (штат Огайо). Семья наша была дружной, мы часто вместе отдыхали, смотрели телевизор и ходили на баскетбольные матчи. Мои впечатления о раннем возрасте положительны, они заполнены воспоминаниями о семейных поездках, поиске «тайных мест» и поедании мороженого. Мои же родители в детстве получили меньше такой близости. Оба лишились родителей в относительно раннем возрасте; оба были частично воспитаны и поставлены на ноги старшими братьями и сестрами. Они были полны решимости дать моему брату Марку и мне все то чувство тепла и сплоченности, которого недополучили сами. И преуспели в этом.

Проблемы начались, когда я стал старше и захотел жить в своем собственном мире. Живо вспоминаю наш первый школьный вечер танцев в начальной школе Мэйсона. Пока играла музыка и неуклюжие подростки исполняли свои па на танцплощадке, я сидел в глубине помещения, полностью погрузившись в книгу Уильяма Ширера «Взлет и падение Третьего рейха». В восьмом классе сочувствующий учитель иногда освобождал меня от занятий в классе, чтобы я мог пойти в библиотеку и поглотить больше книг. После занятий я брался за разноску газет, что давало мне возможность проводить время в прогулках и мечтах, свободных от вмешательства других людей.

Вполне понятно, что это погружение в себя не очень хорошо воспринималось дома. Члены моей семьи хотели большей близости, а не отстраненной мечтательности. Было трудно найти уединение дома, но я обрел убежище в ванной, где мог в одиночестве принимать душ или подолгу заниматься другими туалетными процедурами. С раннего возраста лучше всего мне читалось и думалось в ванной. Годы спустя, обручившись со своей женой Марджи, я переехал к ней в дом, где она жила со своими тремя замечательными детьми Деби, Стивом и Лорой. Всего через несколько дней разразился конфликт. Дети должны были вовремя успевать в школу, а я ломал их график. Как? Проводя слишком много времени в ванной!

Совершенно не отдавая себе в этом отчета на сознательном уровне, я воспринял свою новую семью как старую: близость, любовь, слишком много близости. И вернулся к своему прежнему способу решения проблемы: принимать подолгу душ, не спеша бриться, причесываться и т. д. Для ребенка этот способ был достаточно конструктивен, позволяя получать некоторую дозу одиночества без ущерба для семейного единства. Позднее, однако, в совсем других жизненных условиях долгое сидение в ванной оказалось совершенно непригодным и стало создавать конфликты. Я перерос себя.