Пленница чужих иллюзий - Анна Данилова

– Лида, ты знаешь, где она?

– Нет, – Лида поджала губы. – Я, собственно говоря, приехала в Россию, к тебе, мама, чтобы ты успокоила ее и рассказала, откуда эти деньги. Чтобы она не боялась, что они попали к ней случайно, что предназначались другому человеку, понимаешь? Чтобы она понимала, что эти деньги теперь принадлежат ей и она вправе распоряжаться ими по своему усмотрению. Ты вот сказала, что она не любит своего мужа. Так вот пусть уходит от него! Забирает детей – и вперед! Каждый человек имеет право на счастье!

– Ты только для этого приехала сюда! – Голос Леры дрогнул. Нет, конечно, это на самом деле важная причина, но почему тогда так кольнуло сердце?

– Мам, ну, конечно, не только для этого. Я очень, очень хотела увидеть тебя, обнять. Сказать тебе, что у меня все хорошо и что я беременна. Попросить твоего благословения. А еще… Еще, чтобы ты помогла мне поговорить с Надей… Я боюсь… Мне страшно. Просто теперь, когда у меня в жизни все сложилось, мне хочется, чтобы все мои близкие были счастливы. Разве этого мало для приезда?

Лида обняла мать, положила ей голову на плечо.

– Мне нужно сказать Наде одну важную вещь, очень важную… Быть может, кто-то думает по-другому, но мне в мои сорок семь вдруг стало как-то все ясно и понятно… Словно я нашла какой-то драгоценный рецепт, которым нужно непременно поделиться с самыми близкими…

– Со мной ты тоже поделишься?

Лида еще крепче прижалась к ней.

20. Надя. Саратов, 2014 г

Наверное, все там, внизу, считают, что поступили правильно, отправив их двоих наверх, в спальню. Нет, никто из них не предполагал, что эта широкая кровать станет их супружеским ложем, нет, просто эта комната находится на третьем этаже, и сюда не доносятся звонкие голоса детей, веселый женский смех, звяканье посуды, все то, что может отвлечь или вызвать ассоциации не к месту.

– Не включай свет, – сказала Надя, когда Борис прикрыл дверь и она заметила, как он шарит рукой по стене в поисках выключателя. – Не надо. Позже. К тому же смотри – за окном все голубое от фонаря, снега… Светло и все видно.

Она подошла к окну и долго смотрела, как падают снежинки.

Сколько раз она представляла себе эту встречу и каждый раз видела мужа в роли обвинителя.

Сколько словесных заготовок она придумала, чтобы объяснить свои поступки, и вот сейчас, когда ей надо было что-то говорить, объяснять, желание почему-то пропало.

Что он хочет от нее услышать? Что ею двигал страх, когда она, взяв эту сумку с деньгами, поняла, что обратного хода нет, что сумка уже у нее и с ней надо что-то делать…

Мысли кружились каруселью в голове, призрачными бледными фигурками оленей и слоников двигались по гладкой стене, до озноба, до прозрачности чувств.

– Ты по-прежнему считаешь, что у меня есть любовник? – спросила она, первая заполнив комнату звуками.

– Не могу представить, что ты проделала такой длинный путь одна, самостоятельно… – тихо проронил Борис и закашлялся, прочищая горло.

Надя стояла лицом к окну, и он подошел и встал за ее спиной, едва сдерживаясь, чтобы не обнять.

– Правда, хорошо разыгрывать роль благодетеля, героя, тем более что тебе ничего это не стоило?.. – Вот не хотела она это говорить, но слова вырвались словно помимо ее воли.

– Ты о чем?

– 2001 год, мне шестнадцать лет, и я в камере, сижу и жду, когда же закончится следствие, и меня, девчонку, посадят. За убийство. И еще один Бог знает, за что. Ты хорошо помнишь это время?

– Да. Тогда я был способен даже на то, чтобы организовать тебе побег! Я бы сам разбил окно в кабинете во время допроса, чтобы только дать тебе возможность бежать! Я бы не допустил, чтобы тебя посадили. Я любил тебя, понимаешь? Я был, как безумный! Мозг полностью отключился. А еще я страшно ревновал тебя к этому парню, из-за которого ты и попала в эту историю…

– Как все произошло, расскажи. Мне нужна правда.

– Я не сразу понял, кто он. Нам организовали встречу. В тюрьме, где он отбывал срок. Этот человек… От него исходила такая сила. Он был мощным, как стихия. И буравил меня взглядом. Он хорошо изучил мое досье, биографию. Сказал, что через два дня тебя отпустят и чтобы я сказал тебе, что твое освобождение – моя заслуга, дело моих рук и моей работы. Следователь, который вел дело, получил хорошие деньги.

– Но зачем, зачем ему было делать из тебя героя?

– Просто он решил, что я стану тебе хорошим мужем.

– Но как он мог это предположить?

– Потому, что я – полная противоположность Виталию Бузыгину.

– Бред!

– Какой же бред, если все вышло так, как он и запланировал?! Ты ведь согласилась выйти за меня замуж, не любя меня, – последние слова он проговорил с трудом, поскольку горло его пересохло от волнения. Он с силой сжал Надю за плечи, прижался к ней, дыша ей в затылок. – Надя, родная, ради наших детей, ради нас самих, ради нашего будущего – возвращайся ко мне. Я прощу тебе все!

Она резко развернулась.

– Борис, да тебе не за что меня прощать. Я ни в чем перед тобой не виновата. И никакого любовника у меня нет.

– Но кто же тогда прислал тебе деньги?

– Мой умирающий отец, тот самый человек, который когда-то был очень, как ты выразился, мощным, как стихия. Просто я не знала, от кого деньги, и поехала искать Бузыгина, думая, что эти деньги от него. Здесь, в Лазаревском живет его сестра, и я думала, что она поможет мне найти его, чтобы вернуть деньги. Я не хотела, чтобы он снова появился в моей жизни, в твоей, чтобы он разрушил наш брак.

– Но ты могла бы рассказать все мне!

– Ты сам-то слышишь себя, Боря? – Она ласково погладила его по щеке. – Ты просто возьми и сосредоточься, представь себе эту сцену, когда я показываю тебе сумку, полную денег и украшений, и объясняю тебе, что хотела бы вернуть все это хозяину…

– Боже…

– Бузыгина я не нашла, поскольку он умер в том самом 2001 году… Но мой путь, мое долгое путешествие во время его поисков открыло мне глаза на многое… Я и раньше знала, что жизнь – штука жестокая, трудная и что надо прилагать множество усилий, чтобы вообще выжить, но не знала, что иногда человека может спасти другой человек, которому больше повезло, который более сильный…

Поняла я и то, что жизнь очень хрупка и коротка, чтобы проживать ее безрадостно, в страхе перед мужем, таким человеком, как ты, с человеком, который почему-то решил, что я должна принести себя в жертву семье… Но семья – это не тюрьма, Боря.

– Теперь все будет по-другому. Ты можешь оставаться свободной в браке…

– У меня другие планы.

– Надя, прошу тебя, очнись, проснись, это я, твой муж, Борис! Что за бред ты несешь! Какие еще другие планы! Разве в твои планы не входит вернуться домой, к детям?

– Я собираюсь купить здесь дом, а пока мы с мальчиками будем жить в этом доме, вместе с Ириной и ее детьми. Мы выкупили пекарню и собираемся весной открыть здесь чайный дом. Сейчас мы втроем – я, Ирина и Настя – собираем рецепты сдобы и пирожных для нашего чайного дома. Вот о каких планах идет речь.

– Ты не вернешься домой?

– Лера едет сюда с мальчиками. И с моей мамой, представь себе! А ты, Борис, возвращайся домой, у тебя работа…

– Значит, развод?

– Думаю, да. Но чуть позже. У меня слишком много дел. Разве что тебя заставят поторопиться с разводом.

Борис рванулся к стене и включил свет. Надя закрыла лицо ладонями.

– Да что происходит? Ты разыгрываешь меня? Ты нарочно изводишь меня всеми этими разговорами?! Кто, кто еще может заставить меня поторопиться с разводом?

– А ты не догадываешься? Какой же ты после этого следователь? Кто накормил тебя супом, который оказался настолько вкусным, что ты остался ночевать у хозяйки? Кто, воспользовавшись моей добротой и моими деньгами, решил, что этого недостаточно и что надо бы, пока не поздно, прибрать к рукам и моего мужа? Кто внушал тебе мысль, что у меня есть любовник? Вот и поезжай к ней!

– Но ничего такого не было… клянусь…

– Ты еще нашими детьми поклянись… Я воспользовалась ноутбуком Насти, мы вместе с ней искали варианты оформления нашего чайного дома, и я не могла не заглянуть в свою почту. И знаешь, кто написал мне? Катя! В письме она подробнейшим образом описала, как прошел ваш вечер, объяснила мне, что у нас с тобой нет будущего и что мы друг другу не подходим…

– Вот дура! – в сердцах воскликнул Борис. – Какая же она идиотка!

– Не суди ее строго. Как могла – утешила. По-своему. По-женски. Ты изменил мне, Боря.

– Но мы не можем вот так взять и расстаться! У нас семья, дети!

– Вот именно! И я сделаю все, чтобы мои дети были счастливы, свободны и ни в чем не нуждались. Мы, три женщины, будем работать с утра до ночи, чтобы только ни от кого не зависеть…

– Может, Ирина и зависела от мужа, но не Настя…

– Но с Настей-то что не так? – застонал Борис, и Надя почувствовала вдруг, каким слабым стал ее муж, взявший, вероятно, семью Насти и Дениса за образчик благополучной и гармоничной семьи. Разочаровывать его в этом сейчас, когда он был так несчастен, да к тому же разоблачен и близок к психологической катастрофе, было бы очень жестоко. И поэтому, вместо того чтобы открыть Борису глаза на брак их друзей, на постоянные измены Дениса, Надя вдруг подошла к нему близко, обвила руками его шею и поцеловала коротким сухим поцелуем в губы.