Гном. Выбор - Алекс Войтенко

Друзья, еще некоторое время размышляли, как быть дальше, а потом одновременно потянулись к двери и приложили к ней свои ладони. При этом гоблину пришлось вспрыгнуть на камень и слегка потянуться, так как из-за малого роста, он немного не доставал. Несколько позже, оба вспоминая этот эпизод, так и не смоги понять, или вспомнить, почему вдруг и потянуло это сделать. Причем не абы куда, а в строго определенные места. Потому, не сделай они именно так, как сделали и все пошло бы по-другому. Лучше или хуже не известно, но точно не так как это произошло мгновением позже. А еще Женька понял, что приобрел настоящего друга, который будет полезен и в мирное время и не останется безучастным в бою.

Стоило приятелям на мгновение замереть, прижав свои ладони к камню, как тот с легким шорохом опустился вниз, открывая проход в очередное подземелье. И если в первый раз, Женьку одолевали сомнения, стоит ли прыгать в расселину, или лучше остаться на месте, то здесь он, не раздумывая тут же ринулся вперед. Видимо сработал инстинкт, вбитый в него многочисленными тренировками и боями в Ишуаре. Конечно сейчас у него в руках имелся лишь самодельный клинок, собственноручно выкованный из полоски дрянного железа, и кусок цепи, которая тут же оказалась в левой руке, но раздумывать было некогда, потому что изнутри, на него щерились ненавистные морды котов, во всю испускающие дружелюбие и любовь. Только одно это привело Женьку в такую ярость, что он ни мгновения не задумываясь ринулся в бой с криком.

— Писец, вам кошки драные!

Гоблин, тоже не остался в стороне, надежно прикрывая его тыл. При этом он не только успевал добивать раненных, но вдобавок к этому еще и трофеил все более или менее ценное, что попадалось под руку, при этом ничего не упуская из виду. А минутой позже, когда Женькин клинок увяз в очередной кошачьей шкурке, тут же почувствовал, как ему в руку вложили увесистый топор, на достаточно длинной рукояти, и потеха, замершая на мгновение, обрела совсем другие очертания. Коты почему-то довольно быстро закончились, хотя вначале казалось, что ими набито все подземелье. Более того, Женька даже не понял откуда они тут взялись, и самое главное куда исчезли после того, как он прорубил просеку среди этих полосатых пушистиков. Женька так и замер с поднятым в замахе топором, и свисающей с левой руки цепью, когда заметил, что еще недавно нападающие на него дэви, вдруг невероятным образом исчезают, не оставляя после себя совершенно ничего. Не кусков порубленных тел, не брони, ни даже оружия. Разве что топор, находящийся в правой руке Гнома, и пара коротких ятаганов у гоблина остались на своих местах. Все остальное просто испарилось, причем буквально на глазах. И тут же по стенам неширокой комнаты, где только что произошла битва, загорелись два факела, находящиеся неподалеку от двух друзей, освещая и так не слишком темное, из-за открытого прохода, помещение.

Что-то подсказывало, что не стоит долго задерживаться на одном месте, а надо идти вперед. И стоило друзьям сделать первые шаги, как тут же на стенах зажглась следующая пара факелов, а камень, некогда закрывающий проход, вновь с легким шорохом вынырнул из пола, и поднявшись занял свое прежнее место, перекрывая выход.

Следующий шаг ознаменовал появление новых противников в виде пещерных львов, с которыми справиться оказалось гораздо легче, потому, что сейчас в руках Женьки, находился уже не самодельный клинок из дрянного железа, а вполне приличный топор из неплохой стали. А спину прикрывал гоблин, к которому с некоторых пор было гораздо больше доверия, чем вначале. Следом за порубленными и исчезнувшими точно так же, как и предыдущие, появились люди, затем вдруг все помещение заполнилось под самый потолок водой, и сражаться пришлось уже с чем-то напоминающим акул, и крокодилов. Впрочем, разбираться с видовой принадлежностью было просто некогда. Времени хватало только на то, чтобы нанести несколько ударов, затем, пока противник приходит в себя резко всплыть к самому перекрытию, глотнуть воздуха, и вновь вступить в бой. Последнее было, пожалуй, самым тяжелым. Все же соревноваться с водоплавающими в их родной стихии, было из разряда невероятного. Тем не менее победа оказалась за приятелями. После чего друзьям было дано несколько минут отдыха. Причем не в тесном коридоре, а на какой-то площадке, представляющей из себя пятиконечную звезду, очень напоминающую своими лучами символику СССР. С точно теми же серпом и молотом, правда находящимися не в центре окружности, а над огромным кроваво-красным ониксовым троном. Правда сходство с серпом возникло только в Женькином подсознании. На самом деле, этот инструмент чем-то больше напоминал скорее кайло, или кирку, предназначенную для рубки камня. Но зато молот, был представлен в своей красе, и спутать его с чем-то другим было просто невозможно. А спинка самого трона так вообще, напоминала наковальню. Все это говорило о том, что хозяин всего этого великолепия имеет какое-то отношение и к гномам, и к гоблинам, и ко всем остальным расам занимающимся добычей и переработкой камня и металла. И в подсознании гнома, начало закрадываться некое подозрение.

А более всего удивил Бова. Побывав вместе с Женькой в «аквариуме», где происходило сражение с земноводными, он смыл с себя годовой налет грязи, и выглядел сейчас эдаким изумрудно-зеленым херувимчиком, поблескивающим в лучах солнца, ярко освещающего полянку, на которой они сейчас находились. Сам же Бова, разглядывая себя, осторожно касался того или иного участка своей ярко-зеленой шкурки и досадливо морщился, оглядываясь вокруг, в поисках чего-то, способного несколько приглушить яркие цвета, появившиеся взамен того, что было еще совсем недавно. Женька же, наоборот чувствовал себя просто прекрасно, даже несмотря на усталость после произошедшей битвы, и некоторое чувство голода, появившегося из-за растраченной в бою энергии. Зато, наконец-то пропал зуд, преследующий его с того самого момента, как он оказался на каменоломнях, где хоть и имелся ручей с ледяной водой, но именно потому и не было возможности как следует промыть не только тело, но и волосы головы.

Никаких иных противников больше не наблюдалось, поэтому Женька, осмотрев режущую кромку своего, добытого в бою топора, остался ею вполне доволен и сунул временно ставший ненужным топор за цепной пояс, единственное на данный момент времени, что осталось у него из одежды. Поэтому немного смутившись. Все же трясти мудями он как-то не привык, даже в присутствии гоблина, который совершенно не обращал внимания на свою наготу, больше думая о том,