Тайна поместья Оффорд - Рина Мэтлин

заподозрим в одержимости призраком, – нахмурилась мисс Фламел. Ей совсем не нравилось, что хозяин поместья поддерживает безумную идею существования духов и призраков. Но ещё меньше ей нравился револьвер в руках хладнокровного лорда.

– Это однозначно убьёт человека. Думаю, не стоит, – сэр Барлоу ощущал какую-то неясную тревогу, глядя на оружие. – К тому же, там не так уж много пуль. Мой дед любит повторять, что не просто так назвал этот револьвер «Последний аргумент».

– Смею предположить, что ситуация сейчас более, чем подходящая, – неторопливо ответил лорд Хаттон, проверяя состояние револьвера, – чтобы иметь при себе последний аргумент.

– Прежде, чем хвататься за оружие, нужно увидеть, как от него погибают люди, – холодно произнесла врач.

– Мисс Фламел, я прошёл войну и, смею вас заверить, смогу определить, когда наступит подходящий момент для выстрела, – револьвер перекочевал во внутренний карман его пиджака. – И, если здесь бродят духи во плоти, что помешает им взяться за оружие? Полагаю, – он закрыл крышку, – отставлять «Последний аргумент» за ними по крайней мере неразумно.

– А если вы убьёте человека, который не будет виноват? – уже тише спросила мисс Фламел. Виктория сжала её руку.

– Я не собираюсь стрелять в людей, – ответил лорд Хаттон.

– Даже в одержимого? – подала голос леди Макабр.

– Если кто-то будет говорить или делать странные вещи, мы его свяжем. Этого достаточно? – лорд оглянулся на мисс Фламел.

Но вместо неё ответила леди Макабр:

– Для проведения ритуала изгнания одержимый должен быть неподвижен. Стрелять в него нет смысла – дух просто покинет тело, а человек умрёт.

– Это мы уже поняли. Я повторюсь: револьвер будет у меня, чтобы он не достался одержимым или как вы их называете, леди Макабр. Кроме того, оружие может пригодиться, чтобы разбить стекло или отстрелить замок, если мы окажемся заперты.

– Что ж, раз мы всё выяснили в отношении оружия, – сэр Барлоу пресёк дальнейшие прения, – нужно определиться, где мы будем ночевать. Предлагаю первый этаж, раз уж мы здесь…

Сэр Уоррэн вышел в коридор, в котором сновала прислуга, старательно приводящая его в порядок. Виктория, заметив это, последовала за ним, но остановилась в дверях гостиной, а заметив её исчезновение вышла и мисс Фламел.

– Что случилось, Виктория?

– Я кое-что обнаружила. И господин суперинтендант осматривает это сейчас.

Сэр Уоррэн изучал стену с ободранными обоями.

– Давайте и я взгляну, – мисс Фламел хотелось покинуть компанию, в которой обсуждали одержимость и прочие далёкие от науки явления.

Врач подошла к стене.

– О, подобное я уже видела. На спине у Маргарет, – сообщила она суперинтенданту.

– И на руке у садовника, – добавила Виктория.

– И на руке у садовника, – повторила мисс Фламел, кивая. – Но следы быстро исчезли.

– Коснитесь, – предложила ей ассистентка.

Врач приложила ладонь к стене.

– Точно так же, как у пациентов! – поражённо произнесла она.

– Они словно есть, и их словно нет, – подтвердила Виктория.

Исчезновение сразу трёх участников беседы вызвало всеобщий интерес, и вот уже всё собрание выглядывало в коридор.

– Что вы там рассматриваете? – спросил сэр Барлоу.

– Прошу, – мисс Фламел, помешкав, всё же отступила в сторону. Она понимала, что таинственные следы вызовут новый приступ мистического бреда, но попытка скрыть их приведёт к большей панике.

Все сгрудились возле стены, с интересом рассматривая царапины.

– Быть может, дождёмся утра и рассмотрим при дневном свете? – разумно предложил сэр Уоррэн.

Мисс Фламел умолчала, что Маргарет и садовника она осматривала при свете дня. И именно тогда следы исчезли – на это она и надеялась. Возможно, царапины являлись рисунком, нанесённым особенным раствором, который выцветал при свете солнца.

– Я придерживаюсь идеи оставаться всем вместе на первом этаже, – произнёс сэр Барлоу, мрачно изучая следы на стене, – и, да простят меня леди, смею предложить всем спать в одной комнате.

– Это звучит разумно, – за всех ответила мисс Фламел. Агнесс же лишь мечтательно вздохнула.

– Сэр Барлоу, может быть, настало время собрать и всю прислугу здесь тоже? – предложил лорд Хаттон.

Хозяин поместья кивнул.

– И пусть не ходят по одному, – заботливо произнёс пожилой лорд.

Барлоу сделал несколько шагов в полумраке, нащупал что-то на стене, и коридор наполнил громкий приятный звон.

Прислуга, и без того слышавшая, о чём говорят господа, поспешила собраться в одном месте. На звук колокола прибежали и пареньки, которые были отправлены на поиски дворецкого и управляющего.

– Сэр, мы, это… правда всё обыскали… сэр… Там, это, никого нет, сэр, – быстро затараторил тот, что получил прямой приказ от хозяина.

– А в подвалах смотрели? – спросил сэр Барлоу.

– Ну нет, – парни переглянулись. – Ну можно и посмотреть, чего уж там, сэр.

– Не стоит, – произнёс подошедший лорд Хаттон.

А прислуга всё прибывала, и в коридоре и малой гостиной стало тесно.

– Сэр Барлоу, – напомнила о себе леди Макабр. – Люди, которые здесь присутствуют, не смогут разместиться в одной комнате. К тому же, здесь пахнет, – она поморщилась.

– Вы правы, разумеется. Прошу всех пройти в салон.

– Ни за что! – медиум была в ужасе.

– Тогда мы можем лечь в холле, – развёл руками сэр Барлоу. – Принесём мебель из салона, если вы не возражаете.

– Нужно быть особенно смелым, чтобы спать в эту ночь, – высказалась мисс Вуд.

– Я считаю, что сейчас военное положение, а на случай войны все равны, – спокойно сказал лорд Хаттон. – Будем спать и дежурить по очереди, мисс Вуд. Нам безусловно нужно быть наготове, но и изводить себя бессонницей нет смысла.

– Я соглашусь с лордом Хаттоном, – кивнула мисс Фламел.

Виктория и Айна, несговариваясь, переглянулись и пожали плечами – им приходилось спать и в худших условиях.

– Спим все вместе в одном зале, или у кого-то есть секреты? – лорд Хаттон смотрел на чернокожую служанку леди Макабр. Африканка ответила ему прищуренным взглядом: она осознала, что лорд догадался о том, как прекрасно она понимает английскую речь, хоть и говорит только на родном языке.

Айна подошла к лорду и ткнула пальцем его в грудь, что-то возмущённо сказав. Леди Макабр едва сдержала улыбку, потому что это означало «упрямый осёл».

– А вы случайно не знаете,