М.Ю. Лермонтов. Фантазии и факты - Оксана Николаевна Виноградова

о гении поэзии и прозы, авторе более 400 произведений живописи и графики (и это только то, что дошло до наших дней), чьи некоторые картины (большинство из них с видами Кавказа) настолько профессионально написаны, что, не будь автор знаменит как поэт, он непременно прославился бы как художник.

Вероятно, одно только чтение книг отнимало у Лермонтова уйму времени. Когда же он успевал распутничать, пьянствовать, дебоширить… т.е. делать все то, что ему приписывали некоторые «вспоминальщики-сказочники».

Инсценированная дуэль завершила планы недоброжелателей Лермонтова: поэту приписали смертный грех – самоубийство. Не забыли и Е.А. Арсеньеву, смакуя эпизод о том, как отчаявшаяся бабушка велела унести из дома с глаз долой образ Спасителя.

Литературоведы, читатели, богословы как при жизни Лермонтова, так и после его смерти продолжают войну за его душу.

Что ж, вспомним и мы немного об отношении М.Ю. Лермонтова, а заодно и его бабушки к религии.

Мать Михаила Юрьевича – Мария Михайловна – родилась, как установил Д.А. Алексеев, в Москве и была крещена в церкви Успения Пресвятой Богородицы, «что на Могильцах, Пречистенского сорока г. Москвы»261.

Имя матери поэта было выбрано не случайно.

Во-первых, так звали мать Елизаветы Алексеевны. Во-вторых, не будем забывать о названии церкви, где ее крестили. В-третьих, 17 марта приходилось на субботу Великого Акафиста (этот день также называется «Похвала Пресвятой Богородицы»), когда читается древнейший хвалебно-благодарственный гимн Пресвятой Деве Марии и воспоминание чудесного избавления Константинополя от нашествия персов и аварцев в 625 г. (с IX века вошел в состав богослужения субботы 5-ой недели Великого поста, а с XII века упоминается и в русской церкви). А следующий день 18 марта (пятое воскресенье Великого поста) был посвящен Св. Марии Египетской, жившей в VI веке, которая после многогрешной молодости посетила с паломниками Иерусалим, была допущена по предстательству Божьей Матери до Креста Господня, сделалась ревностной христианкой и провела 47 лет в покаянии в пустыне. На утрени 15 марта 1795 г. (в четверг пятой седмицы Великого поста), называемой в народе «Стояние Марии Египетской», в церкви читалось житие самой святой. Допустимо предположение, что на этом долгом богослужении присутствовала и беременная Елизавета Алексеевна262.

Михаил Юрьевич Лермонтов был крещен в московской церкви Трёх святителей возле Красных ворот по православному обряду.

В Тарханах, куда переехали Лермонтовы, была церковь в честь Николая Чудотворца, построенная в конце 1740-х годов. Когда в феврале 1817 года умерла Мария Михайловна Лермонтова, то на месте старого барского дома Арсеньева выстроила каменную церковь в честь святой Марии Египетской.

В «Выдержках из моего дорожного портфеля» Н. Прозина (1867 г.) читаем: «Возле самого дома – маленькая каменная церковь с деревянными подмостками для колоколов. Эта церковь была домовым храмом помещицы, которая часто слушала здесь литургию и нередко приходила сюда молиться за всенощной. Теперь богослужение здесь совершается только в праздничные дни»263.

Несомненно, Арсеньева приходила вместе с маленьким Михаилом Лермонтовым. Елизавета Алексеевна особенно привечала образованного священника А.А. Толузакова (благочинного), который жил при господском доме, получал содержание от помещицы лично и учил маленького Мишеля Закону Божьему. Трое детей Толузакова по возрасту были почти сверстниками будущего поэта: они могли участвовать и в его детских играх.

Посты, праздники соблюдались безукоризненно.

Есть сведения, что в 1817 и в 1818 годах Арсеньева с внуком уезжала на богомолье в Киево-Печерскую Лавру.

А.А. Москалев264, описывая московский период в жизни Лермонтова, полагает, что в годы учебы Лермонтова в Москве он был прихожанином собора Петра и Павла на улице Басманной. Юный Лермонтов приезжал каждое лето с 1829 по 1832 год в подмосковную усадьбу Середниково (Звенигородский уезд) к родственнице Арсеньевой – Екатерине Аркадьевне Столыпиной.

Как Столыпина, так и Арсеньева были богомольны и посещали монастыри. Окрестных монастырей было три, и все почитаемые: Троице-Сергиева Лавра в Сергиевом Посаде, Новый Иерусалим близ Воскресенска и Саввино-Сторожевский монастырь под Звенигородом. <…> Ближе всего от Середникова находился Новоиерусалимский монастырь (18 вёрст), заложенный патриархом Никоном в 1656 году. В стихах Лермонтова той поры нашли отражение эти визиты в святые обители, и подчас трудно установить адресную принадлежность того или иного стихотворения. Так, в Воскресенске (нынешней Истре) Лермонтов отметил в тетради, что стихи написаны им «на стенах жилища Никона»…<…> В конце лета 1830 года Лермонтов побывал в Троице-Сергиевой Лавре, находящейся в 70 км от Москвы265.

Последний факт известен по воспоминаниям Сушковой и стихотворению Лермонтова «Нищий». Впечатления же от посещения Лермонтовым Саввино-Сторожевского монастыря отразились потом, как полагает А.А. Москалев, в поэме «Боярин Орша».

Еще при священнике А.А. Толузакове в Тарханах начала действовать церковь Михаила Архистратига. В клировой ведомости на 1841 г. читаем: «Построена и освящена 1840-го года октября 3 дня тщанием означенного села помещицы гвардии поручицы Елисаветы Алексеевой Арсеньевой. Зданием каменная с таковою же колокольнею, крепка. Престол в ней один, холодный, во имя Архистратига Божия Михаила; вторая [церковь] – придельная, теплая, каменного ж здания, на особом месте, построена и освящена 1820-го года во имя Святыя Преподобныя Марии Египетския. Утварью порядочна»266.

Новая церковь в Тарханах была освящена в день рождения Михаила Юрьевича.

Смерть единственного внука явилась страшным горем для Елизаветы Алексеевны. О том, как сообщили ей о смерти М.Ю. Лермонтова родственники, написано в письме Е.А. Столыпиной к А.М. Верещагиной:

…они объявили Елизавете Алексеевне, она сама догадалась и приготовилась, и кровь ей прежде пустили. Никто не ожидал, чтобы она с такой покорностью сие известие приняла, теперь всё богу молится и сбирается ехать в свою деревню…267

По еще одной версии, Арсеньева узнала случайно о смерти внука до того, как родственники сообщили ей, и при этом известии лишилась сознания. Арсеньева смогла вернуться в Тарханы из Петербурга только в конце августа 1841 года, так как на время у нее отказали ноги. От горя она в буквальном смысле ослепла. Вот тогда и повелела перенести в новую церковь Михаила Архистратига в Тарханах икону Спаса Нерукотворного, которая всегда находилась в доме и перед которой Елизавета Алексеевна молилась о здравии внука.

…12 сентября 1841 г. она написала «условие» на имя епископа Пензенского и Саранского Амвросия, по которому стала выплачивать тарханским священно– и церковнослужителям годового жалованья 1000 руб. ассигнациями на весь причт; тогда же распорядилась, чтобы церковная земля обрабатывалась ее крестьянами. Дома обоих священников, диакона и одного причетника построены г-жою Арсеньевою деревянные на ее и церковной земле, а у последних троих причетников домов еще нет, квартируют они в домах крестьян г-жи Арсеньевой без всякой платы268.

После смерти М.Ю. Лермонтова в Пятигорске была составлена

…«Опись имения оставшегося после убитого на дуэли Тенгинского Пехотного полка Поручика Лермонтова, учиненная 17 июля 1841 года», где перечислено