Река надежды - Мармен Соня

Богачка ли, нищенка ли, женщина могла облегчить свою жизнь, только используя свои женские чары, Изабель была в этом уверена. Примером тому была и маркиза де Помпадур, возлюбленная их обожаемого короля Людовика, которая, как говорили, была теперь смертельно больна, и красавица Анжелика Пеан, которую осыпал знаками внимания бывший интендант Квебека мсье Биго. Чем отличаются эти дамы в конечном счете от таких, как Шарлотта? И те, и другие пользуются всем арсеналом соблазнения, дабы получить от мужчин то, в чем нуждаются. Их аппетиты – вот единственное различие!

Изабель подумала о Пьере, которому она вот уже в течение семи месяцев отказывала в исполнении супружеского долга. Одного взгляда, многозначительной улыбки хватило бы… «Ты можешь получить все, что захочешь, от любого мужчины, если пожелаешь. Это ты понимаешь? Взмах ресниц, улыбка – и он падет перед тобой ниц. Какое всепобеждающее оружие дано вам, женщинам, чтобы завоевывать и властвовать мужскими сердцами!» Только сейчас она в полной мере осознала смысл сказанных Александером слов.

Изабель заставила себя вернуться к действительности. Пришло время принять участие в беседе, которую вела хозяйка дома Сесиль Саразан с несколькими знакомыми дамами. До сих пор Изабель молча сидела на диванчике, обтянутом бледно-голубой в зеленую полоску парчой, между Франсуазой Руврэ и юной Перреной-Шарль Шеррье, дочкой нотариуса Шеррье из Сен-Дени. Сесиль Саразан как раз выражала свое недовольство портнихой, которая просила все больше за каждое новое платье. Приходилось признать, что пройдоха обладает отличным вкусом и умеет с помощью кроя подчеркнуть все достоинства своей заказчицы, но…

– Какой ужас! – воскликнула своим высоким пронзительным голосом Перрена-Шарль. – Вы только посмотрите на эту Мьюриел Джонстон!

– Эти англичанки ничего не смыслят в моде!

Франсуаза кивнула, и облако белой пудры упало на ее полные плечи. Окинув молодую англичанку придирчивым взглядом, она поморщилась.

– Она выглядит настоящей простушкой! Это вульгарно!

– А ее прическа? Это перо похоже на беличий хвост!

– Скорее уж на хвост дикобраза! – хихикнула Перрена-Шарль, прикрывая рот ладошкой.

Дамы спрятали свои улыбки за веерами.

– По-моему, она очень мила, – заявила Сесиль, разглядывая молодую женщину. – Жаль только, что выглядит такой несчастной.

– Мила? Ну, может, когда улыбается… – согласилась Ариэль, прищуриваясь и поднося к губам бокал. – Но она улыбается так редко! Может, у нее некрасивые зубы? Я права?

– Нет, я полагаю, это супруг не позволяет ей улыбаться и флиртовать. Протестанты строги со своими женами! Сам он при этом не стесняется таращиться на…

– Сесиль! – укоризненно проговорила Франсуаза, хотя слова подруги вызвали у нее улыбку.

Сесиль покрутилась вокруг собственной оси, отчего ее юбки и прелести в декольте соблазнительно закачались.

– Хотите продемонстрировать нам свои чары?

– С такой блеклой супругой, как Мьюриел, дорогая моя Сесиль, мсье Джонстону только и остается, что любоваться… сами знаете чем, тем более что вы так любезно подставляете это ему под нос!

«Пираньи в своей стихии!» – подумала Изабель, глядя на бледную молодую женщину, которая стала объектом насмешек для этого отряда амазонок, чьи стрелы – язвительность и ирония, а щит – притворная христианская добродетель. Эти дамы часто бывали друг у друга в гостях – занимались вместе рукоделием, показывали свои новые наряды, вызывая зависть и ревность. Изабель не раз приходилось видеть, как они с сочувствующим видом выслушивают откровения друг друга, чтобы в подходящий момент воспользоваться ими в своих целях. Она с отвращением смотрела на их медоточивые улыбки, за которыми скрывались острые зубы, готовые вцепиться и разорвать.

В обществе женщин она отчаянно скучала. Она общалась с ними исключительно ради Пьера, для которого было важно, чтобы его жена пребывала в добрых отношениях с супругами богачей, дела которых он вел. При этом она терпеть не могла все это, ненавидела «высшее общество» за его претенциозность. Сегодня острее, чем когда-либо, Изабель чувствовала себя чужой в этом мире, который вдруг показался ей таким поверхностным, бессмысленным. Неужели все это – отражение ее жизни, ее собственная сущность?

– Что ж, если леди Джонстон предпочитает появляться в свете только в дурном расположении духа, тем лучше для нас! Жаль, что этого нельзя сказать о вертихвостке Каролине де Рувиль! – проговорила Франсуаза. – Ее уже успели прозвать пожирательницей мужей!

«Что ж, вашего она действительно успела надкусить! – подумала Изабель. – Или вы об этом еще не догадываетесь?» Однако для виду она изобразила удивление. Женщины в унисон вздохнули: одни – от зависти, другие – от досады. Но отказать мадемуазель де Рувиль в том, что она – настоящая красавица, не могли даже они.

– Говорят, она водит дружбу с господином де ла Корном!

– И еще со многими другими, дорогая моя Ариэль! На прошлой неделе я видела ее в экипаже мсье Крамаэ! А в другой раз она прогуливалась под ручку с мсье Колдуэлом! Говорят, он нечист на руку и вместе с Уильямом Грантом использовал государственные деньги в своих личных целях! Какой скандал! Этим англичанам уже мало жениться на наших девушках ради приданого и влияния в обществе, которое они приобретают вместе с деньгами! Они хотят пустить нас по миру и отнять у нас последнее – чувство собственного достоинства!

– Не только англичане хотят этого, дорогая! Эти неотесанные шотландцы пытаются забрать в свои руки всю морскую торговлю!

– А разве шотландцы – не англичане?

– Нет! Они – подданные Британии, но не англичане, – раздраженным тоном пояснила Изабель.

– Вот как? – Ариэль посмотрела на нее своими широко раскрытыми глазами – даже в дамском обществе она предпочитала играть роль наивной инженю. – Я и подумать не могла, что вы так сведущи в этом вопросе, дорогая!

Изабель не стала слушать дальше. Язвительные речи и хихиканье дам растворились в общем шуме зала. В другом его конце Пьер и Жак как раз присоединились к кружку, который собрала вокруг себя прекрасная мадемуазель де Рувиль. Она невольно поморщилась с досады. Неужели они оба тоже успели стать «интимными друзьями» этой «пожирательницы мужей»? Когда же Пьер поклонился юной прелестнице и коснулся ее руки, Изабель ощутила укол ревности. Дамы внезапно замолчали.

– А наш милейший Пьер тем временем завязывает новые деловые контакты! – саркастическим тоном заметила Франсуаза, нарушая молчание.

Задетая за живое, Изабель обернулась к даме и бросила ей в ответ отточенную реплику:

– По крайней мере я знаю, с кем сейчас мой супруг! А вам, Франсуаза, я бы посоветовала пойти прогуляться в сад. Погода отличная, луна светит ярко, так что вы прекрасно разглядите, с кем ваш супруг поддерживает «деловые контакты»!

Вежливо, но не без самодовольства улыбнувшись, Изабель встала и кивком попрощалась со своими собеседницами. Извинившись перед Сесиль, которая тут же сделала серьезное лицо, она направилась к Пьеру. Ей не хотелось, чтобы своим поведением он дал этой банде мегер новый повод для злословия.

В его кругу как раз обсуждалась тема войны, которую вели английские и французские торговцы посредством подачи разнообразных жалоб. Ее встретили восторженными возгласами, и Пьер поспешил убрать руку, которая все еще соприкасалась с запястьем Каролины. Бросив на мужа холодный взгляд, Изабель подошла к Жаку Гийо и Мари-Шарлотте Троттье Деривьер. Эта юная дама была беременна первенцем и даже не думала скрывать свое состояние, чем вызывала многочисленные нарекания со стороны представительниц высшего света.

Изабель считала ее самой приятной дамой из всех, с кем ей приходилось поддерживать отношения. Мари-Шарлотта была умна и проницательна, и в ее гостиной обсуждались темы, весьма далекие от обычных женских глупостей. Во время званых вечеров ее гости охотно говорили о политике и военных делах, то есть о том, что живо интересовало Изабель. Она разделяла вкусы Мари-Шарлотты, восхищалась ее любезностью, которая распространялась на всех и каждого, вне зависимости от занимаемого положения, – словом, искренне была к ней расположена и никогда не отказывалась от приглашения на чашку чая.