С первого взгляда - Галина Романова

– Никто ни с кем не сговаривался. Подругу моей фигурантки зовут Надеждой. Она заняла у нее кучу денег, велела прийти по адресу, по которому она и пришла, а там…

– А там труп, о как! – Ваня локти убрал со стола и хищно осклабился. – А скажи-ка, Боря, с какой такой стати у твоей фигурантки оказались в сумочке фотографии мужиков, которые без конца навещали покойную, а?

– Не без конца, а каждый по разу, – нервно поправила их Валентина Ивановна и снова стрельнула взглядом в спину Михалыча. – Чего придумывать-то?

– Вы могли их и не видеть, – огрызнулся в ее сторону следователь Ваня.

– Как же! – фыркнула она. – У меня в моем подъезде даже таракан без моего ведома по лестнице не проползет. И Ленкиных мужиков и гостей всех знаю наперечет. Кто, когда и зачем приходил. Только в последнее время негусто у нее гостей-то стало. Избегали они ее. Только вот эти двое по разу и пришли, и все.

– А чего избегали-то? – развернулся на нее Борис.

– Болела она, – ответил за Валентину Ивановну участковый. – СПИДом болела.

– Вот те раз!!! – ахнул Борис и надолго задумался, уставившись в потемневшие Сашины глаза.

– А чего удивительного? – не понял его коллега. – Наркоманка со стажем, тут только два пути на кладбище: либо передоз, либо СПИД. Третьего не дано.

– Как видишь, она выбрала третий путь, – возразил едва слышно Борис, продолжая напряженно думать.

– Это не она, это за нее выбрали. Ладно, Валентина Ивановна, покажите нашему коллеге и товарищу, – он сделал особый нажим на последнем слове, – тех людей, которых вы видели в гостях у вашей соседки.

– Чего молоть-то языком попусту! – снова оскорбилась в лучших своих чувствах та. – В гостях у нее не была, и их в тех гостях не видела. Видела, как входили, как выходили, и все.

Она снялась со своего места, колыхая увесистой грудью, подошла к столу, где следователь уже разложил фотографии веером. Те самые, которые изъял при задержании у Влады участковый Михалыч. Валентина Ивановна без труда нашла обоих мужчин на снимках и ткнула поочередно в них пальцем.

– Вот этот приходил несколько дней назад. Шел с гостинцами, – прокомментировала она, указав на снимок, где Марин неотрывно смотрел на Аллу, улыбающуюся в свою очередь Сергею.

– Почему решили, что с гостинцами? – перебил ее тут же следователь. – Может, он ей дозу нес?

– Не употребляла она гадость эту последнее время. Все, говорит, Валентина Ивановна, хватит. Прошло время. Нет, он ей сигарет принес и банку какую-то, кофе, скорее всего. Ленка очень до кофе была охоча. Ко мне часто бегала побираться. Чего не жилось, дуре?.. А этот вот, – она ткнула пальцем в другую фотографию, – был тем самым утром, когда ее и убили.

– Думаете, это он ее убил? – побледнел от неожиданности Борис.

Это надо же такой удаче случиться!

Нет, он что-то подобное предполагал. Не стопроцентно, конечно, но мелькали мыслишки. Так мелькать-то они могли до дней последних солнца. А тут раз – и пальчиком прямо в лоб мерзавцу. Вот такой ему контрольный жест от соседки убиенной Елены Зиминой. Теперь не открутится.

– Не знаю, кто ее убил, – неуверенно проворчала Валентина Ивановна, возвращаясь на свое место за спиной Михалыча, кивнула на него. – Он вон пускай думает, как без присмотра наркоманов в нашем районе оставлять.

– Я чего же, должен к каждому охрану приставлять, что ли?! – возмутился тот, оглянувшись на женщину. – Ну, ты даешь, Ивановна!

– Погодите, погодите! – взмолился Борис. – Не отвлекаемся! Все намного важнее, чем вы можете себе предположить! Так ответьте, Валентина Ивановна, мог этот мужчина ее убить или нет? То есть я хотел сказать…

– Да поняла я, что ты хотел сказать, – махнула она на него рукой. – Нет, никого больше в то утро, когда ее убивали, у нее не было. Если только через окно кто к ней залез и придушил.

– Это сомнительно, – покачал головой Борис.

– Сомнительно, – поддержал его участковый.

– Более того, это невозможно, – откликнулся из-за стола следователь Ваня. – Окна экспертами были осмотрены. Наглухо не то что закрыты, заколочены. Рамы были старыми, плохо подходили. Вот, видимо, чтобы не распахивались, хозяйка их гвоздями и приколотила. Так что проникновение в квартиру убийцы через окно исключается.

– Значит, через дверь? – повторился Борис, и все присутствующие снова разом уставились на Валентину Ивановну.

– А чего сразу я-то! – возмутилась она снова. – Чего на меня-то смотрите?! Я, что ли, через ту дверь проникла?! Мне эта наркоманка была без надобности! Был мужик, один за все утро. Больше никто не приходил, я от окна не отходила. Выходной день, сиди себе и сиди. Я и сидела. Смотрю, подъехал, машину поставил далековато. Думаю, к кому же он через два подъезда прикатил? Я ведь всех жильцов знаю и за столько-то лет уже и гостей, и родственников их всех изучила. По именам – нет, врать не стану. А в лицо-то каждого знаю. Так вот не пошел он в тот подъезд, напротив которого машину поставил. А в наш шасть. Я к двери, приоткрыла ее, слушаю. Думаю, к кому же такой франт-то? Неужели Маринка снова за старое!

– Маринка – это кто? – закатив глаза, с мучительной улыбкой уточнил следователь Ваня.

– Маринка на втором этаже живет, муж у нее по командировкам ездит. Так вот она одно время гуляла от него в темную голову. Потом как-то раз застал он ее, побил сильно, она даже в больнице лежала. Будто притихла. А тут мужик чужой. Думаю, неужели к ней?! Слушаю… А он топ-топ да прямо к нам на этаж. Пришлось дверь-то прикрыть и в глазок смотреть. А чего скалитесь-то! – взорвалась вдруг Валентина Ивановна, услыхав язвительный смешок. – Мне вон Михалыч благодарность за благодарностью выписывает за бдительность и помощь в работе правоохранительным органам. Так, Михалыч? Чего молчишь?

– Не молчу я. Молодец ты у меня, Валентина Ивановна, – подбодрил он ее улыбкой. – Один раз благодаря ей кражу со взломом по горячим следам раскрыли. А то ведь сейчас как? Запрутся по домам, никого не знают, никого знать не желают, что самое плохое. А на таком вот равнодушии преступники и наживаются, н-да… Тут ведь главное – не переусердствовать.

И они снова все рассмеялись.

– Так вот этот с пухом на голове и приходил к Ленке. Ушел, а дверь неплотно прикрыл. Все жду, пока Ленка-то ее прикроет, а она – нет. Я туда сунулась, а она уж холодная. Я милицию и вызвала.

– Чего же вы раньше-то про этого мужчину не сказали ничего, а, Валентина Ивановна? – укорил ее следователь Ваня. – Я ведь беседовал с вами не раз. А вы ни гугу.

– Так это… Не особо шибко я его запомнила, – нехотя призналась она. – Если бы не фотография, не запомнила бы и не описала никогда. Больно он… Неказистый какой-то. Неприметный.

– Незапоминающийся? – подсказал Борис и тут же попросил Ивана привести Владу.

Тот отдал распоряжения.

– Точно незапоминающийся! – обрадовалась пожилая женщина и поднялась со стула. – Можно идти-то?

– Э-э-э, нет! – остановил ее жестом Иван. – Сейчас мы для порядка все запишем. Оформим опознание по фотографии, вы мне протокольчик подпишете, а потом уж и пойдете. Куда спешить-то вам, а, Валентина Ивановна? Вас ведь никто не ждет.

– Как это никто? А кот!!! – распалилась она и снова злобно покосилась на участкового, не забыв прошипеть: – Помогай вам потом после этого!

Борис решил вступиться за бедного Михалыча, теряющего на глазах доверие своего нештатного информатора. Принялся трясти ей руку, благодарить, восхвалять в красках ее бдительность и наблюдательность.

– Если бы не вы, Валентина Ивановна, – закончил Борис вполне искренне, – то два человека, возможно, сели бы в тюрьму за убийства, совершенные другим лицом!

– О как! – округлила она глаза. – Прямо два целых?!

– Так точно!

– Это получается, я их спасла, что ли?! – Она горделиво напыжилась, ткнула Михалыча в плечо: – Ладно тебе уж, не в обиде я. Заходи на чай-то, поболтаем. У меня и печенье еще осталось…

Влада вышла к ним зареванной, молчаливой. Сразу бросилась к Саше на шею, снова расплакалась.

– Знаешь, что для меня было самое страшное? – прошептала она ей на ухо. – Что не увижу его больше. И он сочтет, что я от него отказалась, что бросила его. Это так страшно, Сашенька, так страшно.

Уже в машине, дождавшись Бориса, Саша спросила у подруги:

– Так что велел тебе Антон узнать у Зиминой?

– Что? – Та как раз пудрила носик, морщила губы, облизывала, пытаясь избавить их от заветренной корочки. И прослушала. И снова повторила: – Что?

– О чем просил узнать тебя Антон? – Саша даже по сигналу кулаком ударила, чтобы привлечь внимание рассеянной Влады.

– Он просил узнать у этой женщины, не была ли больна Алла. Вообще, просил узнать, когда и при каких обстоятельствах они познакомились? Ну и самое главное – не была ли больна Алла и если да – то чем?

– Думаю, она была больна СПИДом и познакомились они, скорее всего, именно в больнице, – отозвалась Саша, задумавшись ненадолго. – Больно уж Алла выглядела неважно при нашей последней встрече. А как Марин-то вышел на нее? Он-то откуда ее знал?