Только раз в жизни - Даниэла Стил

Она хотела добавить «черт возьми», но сдержалась. Дафна была убеждена, что Мэтью неверно оценил ситуацию, дал ей плохой совет насчет ее сына, а она его послушала. Она не должна была даже думать о поездке на год в Калифорнию. Но Мэтт, казалось, нисколько не изменил своего прежнего мнения даже теперь.

– Конечно, он особенный, все дети особенные. Особенный – это нормально, а особый нет. Ты же хочешь сказать, что он особый. Ты не должна потворствовать его капризам, Дафна. Это ему не поможет. Любой семилетний ребенок будет расстроен, что его мама уезжает. Это нормально. У других родителей тоже есть обстоятельства, к которым детям приходится привыкать: ревность, разводы, смерть, переезды, финансовые трудности. Невозможно все время создавать ему идеальные условия. Ты сама не сможешь их создать, и в конце концов ему это только причинит вред. Кстати, разве ты сама живешь в идеальных условиях и хочешь ли в них жить?

Ей хотелось накричать на него, что он ничего не понимает, не понимает ее ответственности перед ребенком. Он посмотрел в ее глаза, понял, о чем она думает, и улыбнулся.

– Все правильно, так и есть. Ты меня ненавидишь. Но я прав. Если ты не сдашь позиций еще чуть-чуть, он успокоится.

Они оба увидели, что Эндрю наблюдал за ними, читая по губам, и Дафна повернулась к сыну с сожалением в глазах. На этот раз она, жестикулируя, в то же время говорила:

– Я тоже не испытываю радости, что еду туда, сладенький мой. Но я думаю, что для меня это важно. Я хочу поехать в Голливуд, чтобы сделать фильм по одной из моих книг.

– Почему? – Он показал ей только это слово.

– Потому что это будет интересно, и это поможет мне в работе. – Как можно объяснить семилетнему ребенку, что такое карьера? – Я тебе обещаю, что ты сможешь меня навещать, а я буду приезжать к тебе. Мы не будем видеться каждую неделю, но ведь это не навсегда...

Она сделала паузу, а в его глазах появилось некоторое любопытство.

– А я смогу прилетать к тебе на самолете?

Она кивнула:

– Да. На большом и красивом.

Это пробудило в Эндрю еще больший интерес, он потупился и ковырнул носком ботинка землю. Когда он снова поднял глаза, Дафна не поняла, о чем он думает, но вид у него был уже не такой несчастный, как прежде.

– А в Диснейленд мы сходим?

– Да. – Дафна улыбнулась. – И не только туда. Когда приедешь, ты сможешь посмотреть, как снимают кино. – И вдруг она встала возле него на колени и обняла его, а потом опять отстранила, чтобы он мог видеть ее губы. – Ах, Эндрю, я буду так по тебе скучать. Я люблю тебя всем сердцем, и, как только закончу работу в Калифорнии, я вернусь и поживу здесь, я тебе обещаю. А мистер Дэйн говорит, что он возьмет тебя в Нью-Йорк, чтобы ты познакомился с его сестрой и ее детьми... может, если мы оба будем очень-очень заняты, время пройдет быстро...

Дафна желала этого, она хотела, чтобы время прошло уже сейчас. В глубине души ей не хотелось покидать его, но она знала, что так нужно. Для нее самой. Первый раз за многие годы она делала то, что ей очень хотелось, хотя это было нелегко, и вдруг она подумала обо всем том, что Мэтт сказал накануне вечером. Хорошее в жизни не дается легко ни ей, ни Эндрю. Что-то в лице Эндрю говорило ей, что, хотя ему и не нравится, что она уезжает, за него можно не беспокоиться.

– Эндрю... ты знаешь, как сильно я тебя люблю?

Она смотрела на него, не зная, помнит ли он игру, в которую они так часто играли, когда он был меньше.

– Как? – спросил он, и ее глаза заблестели от невыплаканных слез. Он все-таки помнил.

– Вот так!

Она раскинула руки и обняла его, а потом прошептала ему на ухо:

– Сильнее моей жизни.

Мэтью оставил их наедине, и они провели вместе целый час, беседуя о том, что интересовало Эндрю, – о ее жизни там и возвращении. Дафна сказала ему, что уедет только через месяц, а до того будет навещать его почаще. Потом они говорили о его поездке в Калифорнию, что они там будут делать и как это все будет происходить.

– Ты мне будешь писать? – Эндрю грустно посмотрел на нее, и у Дафны снова заболело сердце. Он был еще таким маленьким, и Калифорния, казалось, находилась на другой планете.

– Да. Обещаю, что буду писать каждый день. А ты мне будешь писать?

На этот раз он улыбнулся ей.

– Я постараюсь не забыть. – Он шутил, и ей стало легче на сердце.

Когда вечером Дафна вернулась в Нью-Йорк, она чувствовала себя так, словно одолела высокую гору. Она распаковала чемодан и бродила по квартире, и наконец, когда она смотрела в окошко на яркие огни Манхэттена, ее мысли оторвались от Эндрю. Она внезапно почувствовала волнение от того, что ей предстояло, и впервые за три дня осознала реальность этого. Она поедет в Калифорнию работать над фильмом по своей повести «Апачи». И вдруг она сама себе Улыбнулась и засмеялась... это ей не мерещилось! Она в самом деле «осилила»!

– Слава Богу! – прошептала она тихо, а потом пошла в спальню, забралась в постель и погасила свет.

Глава 19

– Ну, малышка. – Дафна улыбнулась Барбаре, когда та на следующее утро переступила порог. – Приготовься.

– Что случилось?

– Мы едем.

Барбара казалась ошарашенной.

– Куда?

– В Калифорнию, голубушка.

– Ты все-таки решилась, Дафф? – Барбара была явно поражена.

– Да.

– А как же Эндрю? – Ей не хотелось спрашивать, но пришлось.

– В этот уик-энд я ему сказала, он поначалу не особенно обрадовался, но я думаю, что мы оба это выдержим.

И Дафна ей пересказала все, что говорила миссис Кур-тис, и рассказала о новом директоре школы.

– Я хочу, чтобы Эндрю прилетал ко мне, и я буду его навещать как только смогу. А Мэтью говорит, что привезет его в Нью-Йорк, чтобы он познакомился с его сестрой... – Ее голос оборвался хохотом при виде замешательства на лице Барбары. – Это новый директор школы.

– Мэтью? Как фамильярно! – Барбара явно подтрунивала. – Тут пахнет интересным мужчиной!

– Он очень привлекателен как друг, мисс Джарвис, не более, уверяю вас.

– Интересно. Ты только что цитировала его как Библию, а он еще и собирается знакомить Эндрю со своей сестрой? Черт возьми, меня ты ни разу даже не познакомила с малышом и доверяешь его незнакомому мужчине? Этот парень, должно быть, чертовски классный, Дафф, иначе ты бы не разрешила ему это делать.

– Ты права, он классный, и он лучше всех, кого я знаю, разбирается в проблемах глухоты, но, ей-богу, это не значит, что он меня интересует как мужчина. – Она все еще смеялась.

– Почему? Он что, уродлив?

– Нет. – Дафна продолжала хохотать. – Вообще-то он очень привлекательный. Но не в этом дело. Давай поговорим о нас самих.

– О нас? – Барбара опять выглядела сбитой с толку. В это утро все было шиворот-навыворот.