Капкан (СИ) - Лин Брук

На выписку за мной заезжает Демид. Это уже не кажется мне удивительным, я знаю, что он не оставит одну. Они с Крис были спасением для меня эти дни, за что я им останусь благодарной на долгие-долгие годы вперёд.

— Нам необходимо поговорить, — сообщает Демид, когда садимся в автомобиль.

— Я не спала всю ночь, это сможет подождать до дома?

— Опять не спала? Я же попросил врачей назначить тебе снотворное.

— Снотворные не помогают. Меня мучают кошмары. Хочу поспать хотя бы час в дороге.

— Хорошо, поговорим, когда доедем, — беспокойно улыбается и заводит машину.

Я закрываю глаза, в надежде не увидеть снов, но только оказываюсь в объятиях морфея, начинаю видеть все те же лица, которых никогда не видела наяву. Но только теперь, я впервые отчетливо вижу, где нахожусь. Это был большой двор, где собралось много народу и среди них, где-то вдалеке, я вижу знакомое мужское лицо. Это был никто иной, как Эрнест. Он стоял на ногах, здоровый, счастливый, обнимал женщину, стоящую ко мне спиной, и разговаривал с незнакомой мне парой. Они смеялись, выпивали что-то со стаканов, держащих в своих руках, не подозревая, что с минуты на минуту начнется кошмар. Я со страхом ожидала, когда они начнут все гореть, кричать и превращаться в пепел у моих ног. Но впервые ничего подобного не случилось. Вместо этого, я вдруг увидела Роланда, он был совсем мальчишкой — таким, каким я видела его на фотографии, вложенной в книгу. Он подбежал ко мне, а за ним серый питбуль.

— Смотри, чему я его обучил, — произносит важно, будто старается впечатлить меня. — Дикс, — обращается к собаке, — Сидеть.

Собака беспрекословно слушается его, и Роланд продолжает дрессировку, которой Дикс спокойно поддается. Я чувствую радость и гордость за Ханукаева, хвалю его, и он довольно принимает мои слова. А после разрешает поиграть с питбулем.

Просыпаюсь я только тогда, когда меня будит Демид. Приятный сон так и не превратился в очередной кошмар, который хотелось бы забыть, наоборот, оставил странный теплый осадок в груди.

Сонная выхожу из машины и только сейчас понимаю, что нахожусь среди высоток, в одной из которых, мы собираемся на собраниях с братством.

— Что происходит? — озадачено смотрю на друга, который подходит ко мне, — Мне сейчас необходимо спокойствие, Демид.

— К сожалению, я не могу обещать тебе его сегодня.

— Тогда может не стоит начинать этот разговор?

— Пройдем, — игнорирует, указав рукой ко входу в другое здание, что рождает еще больше вопросов в голове.

Заходим в лифт, он нажимает на кнопку шестьдесят девятого этажа, и мы начинаем путь.

— Так ты объяснишь, в чем дело?

— Обязательно, но не здесь.

Не настаиваю, хоть и начинаю сходить с ума от волнения и любопытства. Стараюсь терпеливо дождаться, когда лифт доедет до нужного этажа, и я наконец узнаю, что происходит, и почему я здесь.

Доехав, проходим к двери, Демид открывает её и пропускает меня войти первой. Оказавшись внутри, понимаю, что нахожусь в чьих-то лофт апартаментах.

— Ты здесь живёшь?

— Нет, — идёт вперед. — Проходи.

Следую за ним и оказываюсь в гостиной. Улыбаюсь, увидев панорамные окна, из которых открывается вид на весь город, но увидев сидящего на диване Роланда, улыбка мгновенно испаряется с лица. Все сотрясается внутри, при виде него, и я еле сдерживаюсь, чтобы не устроить скандал. Мне хочется плюнуть ему в лицо, сказать, кем я его считаю. Меня гложет ненависть и обида к нему, к его безразличному виду. К тому, что за столько дней, он так и не принёс мне свои извинения, да что уж там, он так ни разу и не навестил меня.

— Долго мне ещё ждать, Демид? — бросаю недовольный взгляд на него, пока он садится рядом с Ханукаевым, который встаёт и идет к барной стойке.

— Ты всё решил? — интересуется Демид у него.

— Да, — мурашки пробегают по коже, как только слышу его голос. Ощущение, будто не слышала лет сто.

Злость просыпается к самой себе, за реакцию, которой быть не должно.

— Присаживайся, — Демид обращается ко мне.

— Я постою.

— Как знаешь, — выпрямляется, показывая этим, что приступает к разговору. — Поговорим о, якобы, твоей квартире.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О Господи, Демид, ты серьёзно? — закатываю глаза, не желая обсуждать эту тему. Она настолько противна, что вызывает рвотный рефлекс.

Роланд подходит с двумя стаканами виски со льдом и протягивает один мне. Игнорирую, стараясь не смотреть в его сторону.

— Вместо успокоительного, — убеждает взять.

— В твоем присутствие даже наркотики не способны успокоить, — язвлю, бросив презрительный взгляд на него. — Демид, если ты привёз меня сюда, чтобы читать нотации, то я ухожу.

— Никаких нотаций. Просто хочу сообщить тебе то, о чем наверняка ты не догадываешься.

— Если, конечно, не больная на всю голову, — с привычным холодом добавляет Роланд и, протянув стакан другу, уходит.

Хочется послать его в глубокое путешествие, но решаю быть выше этого.

— Это человек Эльдара сообщил Роланду, кому принадлежит квартира, — сообщает Демид.

— Откуда Эльдару знать, что он был у меня?

Только после собственного вопроса, вспоминаю, что Сараев уже сам признался, что следит за мной.

— Это я тебе и хотел сообщить. На днях, мы вошли в твою квартиру…

— Что вы сделали? — у меня от возмущения глаза на лоб лезут, и я уже готова была покрыть их трёхслойным матом, но Демид меня перебивает.

— Подожди, пожалуйста. Мы нашли в каждой комнате по прослушиваемому устройству. Думаю, не стоит объяснять, с чьей руки они там оказались? — его лицо искажается и от злости, и от жалости ко мне, а я стою, как вкопанная, и пытаюсь понять услышанное. — Он знает обо всём, что ты делаешь и говоришь в пределах той квартиры.

— Этого не может быть, — произношу с трудом. — Эльдар со мной так бы не поступил.

Ноги становятся ватными, я сажусь на край дивана, чтобы не упасть, и начинаю прокручивать всё, что когда-либо было между мной и мужчиной моей мечты. Вспоминаю, как он угадывал все мои желания, исполнял мечты и "читал" мысли. Душа отказывается верить, что чуткость и внимательность Эльдара — это всего лишь присутствие "ушей" в квартире, в которой я жила столько времени.

— Вот выписка по номеру, от которого пришла информация, что ты проживаешь в квартире Эльдара, — цитирует слова из сообщения.

Перечитываю его несколько раз: «И какого тебе было провести ночь с Медеей в квартире Эльдара?», потом смотрю на номер и кому он принадлежит. Вижу знакомое имя Дмитрия и его фамилию с отчеством.

Не знаю, куда себя деть, чувствую, как начинаю задыхаться от боли, которая поглощает каждый орган моего организма.

— Это точно он поставил прослушивающие устройства? — еле выдавливаю из себя слова.

— Увы, — поджав губы, протягивает другой документ, подтверждающий, что всё было оплачено больше двух лет назад с карты Эльдара Сараева.

К глазам подступают слёзы обиды и масштабного разочарования. Не знаю, как сдержать эти эмоции в себе, побороть их и не показаться слабой.

— Тебе нравится здесь? — решает, как мне кажется, сменить тему разговора.

— Красивый вид, — отвечаю дрожащим голосом.

— Оставайся здесь. Квартира оплачена на год вперёд, и в ней никто не живёт. И оставайся в братстве, заработай себе на квартиру и только потом спокойно уходи от нас.

— Я не нуждаюсь в жалостливых подачках, Демид. Я уже приняла решение, и хочу, чтобы ты с уважением к нему отнёсся. Если ты переживаешь, что я вернусь в ту квартиру и продолжу жизнь в ней, то можешь быть спокоен. Я девочка большая, способна сама решать свои проблемы, — делаю небольшую заминку, — По крайней мере с этой проблемой справлюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это не жалостливая подачка. Хорошо, оставайся здесь хотя бы до тех пор, пока не найдёшь себе новую квартиру.

— У меня есть родители, я поживу у них.

— То есть, вольная птица решила вернуться в клетку? — вскидывает брови, аккуратно улыбнувшись.

— Судя по всему, я из клетки и не выбиралась. Поэтому, я не хочу принимать твоё предложение. Чем клетка Эльдара или ваша лучше родительской? Из всех зол, я выбираю самое меньшее и безобидное.