Воздушная битва за Крым. Крах нацистского «Готенланда». 1943—1944 - Дмитрий Михайлович Дегтев

Младший лейтенант Устюжанин (Р-39 бортовой «29») по радио попросил своего ведомого младшего лейтенанта Глоба, чтобы его прикрыл при следовании домой, так как в бою был ранен. Младший лейтенант Глоба со своим ведущим младшим лейтенантом Устюжаниным ушли на свой аэродром…

По данным младшего лейтенанта Владыкина, старший лейтенант Камозин подал команду: „Идем в атаку“, и пошел на Ю-87. После атаки Ю-87 ушли боевым разворотом на запад – в облака.

К младшему лейтенанту Владыкину зашли в хвост 2 Ме-109. По радио попросил старшего лейтенанта Камозина, чтобы отбил атаку. Атаку этих Ме-109 отбил капитан Капустик. После этого младшего лейтенанта Владыкина зажали 2 Ме-109.

Старший лейтенант Камозин сообщил, что он с переворотом ушел на свою территорию или в облака. С резкого пикирования он ушел на свою территорию, преследуемый 2 Ме-109. В момент разворота младший лейтенант Владыкин потерял своего ведущего старшего лейтенанта Камозина».

Оставшийся в одиночестве Камозин оказался на краю гибели. Его новенькая «Аэрокобра», еще даже не имевшая бортового номера, получила несколько попаданий. Двигатель заглох, а самолет стал трудноуправляемым. Летчик смог дотянуть до косы Тузла, на которой и сел на живот.

Тут следует отметить, что 5 декабря в журнале боевых действий 66-го ИАП за старшим лейтенантом Камозиным числится только одна личная победа – Ме-109, сбитый утром в районе Яныш-Такила. Однако потом в его послужном списке появились еще три победы: два Ю-87, сбитых в районе Эльтигена, и один еще мессер! Причем последний ему засчитали задним числом по результатам описанного боя над проливом. Летчик утверждал, что уже с заглохшим мотором, на планировании, поймал в прицел проскочивший вперед Ме-109 и сбил его, а уже потом пошел на вынужденную посадку на Тузлу. Это письменно подтвердили находившиеся на косе начальник оперативного отдела 318-й ГСД и командир 720-го БП. Они оба заявили, что видели, как подбитый Ме-109 ушел на запад и затем упал южнее Эльтигена, в районе поселка Коммуна Инициатива.

Воздушные бои тем временем продолжались. В 14.20 очередная шестерка Р-39 из 66-го ИАП опять стала свидетельницей налета Ю-87 на Эльтиген. Советские истребители атаковали их и уже вскоре сами попали по удар сверху – спереди пары Ме-109. Тем не менее младший лейтенант Иван Засыпкин доложил о двух сбитых «Штуках».

Капитан Владимир Проворихин из 57-го ГИАП в районе Аджим-Ушкая сбил еще один Ю-87. Но в районе Эльтигена жертвой вражеских истребителей стала одна «Аэрокобра» из того же полка. Ее пилот – заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Павел Красненков – погиб. В то же время капитан Борис Шапочкин из 25-го ИАП ВВС ЧФ в бою над плацдармом сбил один Ме-109.

ЛаГГ-3 из 249-й ИАП в течение 5 декабря выполнили 47 вылетов на разведку и прикрытие войск в районе Эльтигена. При этом миссии первых шести групп прошли без встреч с противником, и лишь около 16.00 над островом Тузла летчики впервые вступили в бой. В ходе его старший лейтенант Николай Онопченко и лейтенант Николай Кистаев сбили по одному Ме-109, которые, по докладам летчиков, упали в Керченский пролив в 3  км южнее острова.

В районе Булганака зенитным огнем был сбит ЛаГГ-3 из 790-го ИАП. Его пилот – младший лейтенант Борис Маштаков – выпрыгнул на парашюте. Но дальнейшая судьба летчика, успевшего выполнить 28 боевых вылетов, осталась неизвестной.

Уже в наступавших сумерках 6 ЛаГГов из 249-го ИАП во главе с командиром эскадрильи майором Федором Кулякиным вылетели в район Керчи. Там они, как и накануне, в 17.30 встретили группу Хе-111. Затем летчики доложили, что в ходе боя сбили два бомбардировщика: один – майор Кулякин, северо-западнее села Катерлез, а второй – заместитель командира полка по политической части майор Николай Шатилов, над Керченским проливом.

Всего в течение 5 декабря авиация 4-й ВА выполнила 803 самолето-вылета, а ВВС ЧФ – еще 106. Летчики доложили о 19 сбитых самолетах противника и об уничтожении 9 танков и 10 автомашин. Уже традиционно, в отчетных документах свои потери занижались под разными предлогами, например, с расплывчатой формулировкой «не вернулся на аэродром», а потери противника, наоборот, преувеличивались.

По данным противоположной стороны, в тот день не было зафиксировано никаких потерь в составе II./JG52 и 15.(Kroat)/ JG52, а также среди немецких и румынских групп Ju-87, участвовавших в налетах на Эльтиген и Керчь.

Первыми из немецких летчиков-истребителей отличились командир 5./JG52 обер-лейтенант Вильгельм Батц и фельдфебель Ханс Эллендт из 4-й эскадрильи, которые поднялись в воздух на рассвете, с первыми лучами света. Первый в 05.50 западнее Эльтигена сбил Ил-2, а затем над Керченским проливом, южнее и западнее косы Тузла, еще два штурмовика (в 06.08 и в 06.15). Обер-лейтенант Батц также в 05.50 записал на свой счет Як-1, а потом в боях над проливом, юго-восточнее и восточнее Эльтигена,  – один Ил-2 (в 06.10) и еще один Як (в 06.11).

Затем в 07.15 восточнее Эльтигена жертвой фельдфебеля Хайнца Захсенберга из 6./JG52 стал еще один Як-1. Две следующие победы были на счету командира 6-й эскадрильи Хельмута Липферта, сбившего над Керченским проливом, в районе косы Тузла, еще два Яка. Немецкий летчик оставил подробные описания своих вылетов в течение того дня, которые дают представление о том, как выглядели воздушные бои с другой стороны:

«5 декабря 1943  г. во время вылета на разведку погоды моим компаньоном был молодой фельдфебель Манфред Штольпе. Мы взлетели в 07.10. С командного пункта сообщили о двух „индейцах“ к востоку от Керчи на высоте 2000  м. Вместо того, чтобы сразу направиться на восток, я повернул на запад, чтобы набрать некоторую высоту. Достигнув отметки в 2500  м, мы заняли позицию прямо под нижней кромкой облаков и взяли курс на восток, в направлении врага.

Русские, как предполагалось, были над Керченским проливом, так что над Керчью мы ушли в облака. Это, конечно, был опасный маневр, потому что мой ведомый и я должны были лететь крылом к крылу, чтобы поддерживать визуальный контакт. Однако эти облака скорее были высотным туманом, что позволило нам лететь в сомкнутом строю. Но мы недолго оставались в этой серости и скоро снизились.

Сначала я не видел ничего, даже притом, что вертелся вокруг в своем кресле,