Ультрамышление. Психология сверхнагрузок - Джон Хэнк

Моей целью была вся серия гонок в Ледвилле, не только один этот марафон, поэтому я знал, что бежать нужно в своем темпе. И все же я не хотел отпускать Томсона, победителя прошлогоднего марафона, слишком далеко от себя. Он бежал только марафон, не всю серию, но мне хотелось заявить о себе соперникам. Даже десять минут преимущества в копилку следующих гонок серии казались мне неплохим отрывом, достаточным, чтобы показать, что я настроен серьезно. Настолько серьезно, что могу держаться наравне с Томсоном, очень талантливым бегуном из Крестед-Бьют, выдержавшим некогда прямое попадание молнии во время езды на велосипеде.

Начиная со старта, трасса постоянно идет вверх от отметки 3100 метров в центре Ледвилла до высоты почти 3710 метров на горе Болл. Прямо перед самой высокой точкой есть очень крутой отрезок – он был хорошо мне знаком по горной велогонке Silver Rush 50 Mountain Bike Race, – и я немного поберег силы и прошелся там энергичным шагом. Мой план был таков: беречь себя и идти в стабильном темпе первые 16 миль, а затем уже включаться в серьезную гонку; необходимой составляющей этого плана были правильное питание и гидратация (как, впрочем, в любой гонке на длинную дистанцию).

На первом участке марафона я тянул понемножку свою первую бутылку «Витарго», ее хватило до первого пункта питания на отметке 10 миль, удобно расположенного у подножия трехмильного подъема на 608 метров к точке разворота на перевале Москито-Пасс, высота 4009 метров. Шесть особо крутых и каменистых миль подъема и спуска с Москито были ключевым этапом гонки, и я с большой надеждой ожидал встречи с моим другом Тимом, который должен был доставить полную бутылку «топлива» для меня на пункт питания. С такой дозаправкой я рассчитывал отыграть на крутом участке немного времени у Томсона, который на тот момент опережал меня на две-три минуты.

Площадка на пункте питания была забита полумарафонцами (их трасса вновь соединялась с нашей и тоже шла на перевал Москито и обратно), по обочинам толпились болельщики, звонили в колокольчики, аплодировали, и я бежал через этот гвалт, пытаясь высмотреть Тима и заветную бутылочку. Я подумал, что он должен быть в толпе людей, стоявших вдоль дороги, где-то после столов раздачи питания. Через пятьдесят ярдов толпа начала редеть, но Тима я так и не увидел, и мне стало страшно.

Я остановился, повернулся, огляделся вокруг и заорал: «Тим!»

Обернулось много народу, но Тима среди них не было, и некому было предложить мне бутылку «Витарго» или хоть что-нибудь.

В соревнованиях, как и в жизни, мышление может удивительно быстро переключаться из режима позитива и уверенности в состояние страха и сомнений, и в считаные секунды меня охватило смятение.

Сколько времени займет возвращение на пункт питания? Сколько на этом выиграет Томсон? Кто еще обойдет меня? Какую еду там предлагают? Не станет ли мне плохо от нее? Будет ли Тим на месте хотя бы при моем возвращении через шесть миль? Я пробежал всего 10 миль из общих 282,4, предстоящих этим летом, а уже начались проблемы.

Но другой голос веско возразил:

Не ной.

В моем детстве это было главное папино правило (а может, и единственное, судя по тому, как часто мы с ним и сестрой кидались друг в друга макаронами за ужином), когда он оставался с нами вечерами в отсутствие мамы. И здесь это правило подходило. Да, мне пришлось протолкаться через толпу не претендующих на первые места полумарафонцев, терпеливо стоявших в очереди к столам, но я горжусь тем, что я больше не ныл, а напихал себе под майку упаковки с питательным гелем, заправил бутылку и выдвинулся вверх по дороге. Время было потеряно, мне пришлось заменить свое излюбленное питье обычной едой и жидкостями, раздававшимися на пункте питания, но беспокойство по этому поводу ничем бы мне не помогло.

На вершине перевала Москито я был в отличной форме, и встреча с отцом, который не участвовал в гонке, но забежал туда просто в свое удовольствие, стала для меня хорошим стимулом. Мне хотелось рассказать ему, как его слова, сказанные мне в детстве, только что спасли меня от нервного срыва. Но на это не оставалось времени. Томсон находился от меня в четырех-пяти минутах, и, развернувшись на спуск, я встретил целую группу главных претендентов на титул Leadman, включая Марко Пейнадо, Люка Джея и Боба Африку, они были совсем рядом. Стало понятно, что ребята серьезно подготовились и тем летом ничего не будет даваться мне легко!

На обратном пути, теперь уже на отметке 16 миль, ближе к концу пункта питания, я встретил Тима. Он извинился и рассказал об утренней пробке на дороге. Я сказал, чтобы он не беспокоился, потому что я уже был спокоен. Я преодолел страх, напомнив себе, что нельзя ныть, и приняв решение не волноваться о задержке, которая не в моей власти.

На обратном подъеме я поглядывал на бегущего впереди Томсона и понимал, что вроде бы нагоняю его, а когда волонтеры сказали, что расстояние между нами три-четыре минуты, я поддал газу для последнего крутого и каменистого спуска в Ледвилл.

Я чувствовал себя хорошо и был полон сил для гонки! «Давай, Трэв. Для этого ты живешь», – добавил старый добрый внутренний голос.

Я прибавил шагу, подался всем телом вперед и с бешеной скоростью понесся вниз по узкой, размытой дождями приисковой дорожке. На финальном повороте на Шестую улицу Ледвилла мой темп был выше пяти минут на милю, я выкладывался на все сто, представляя себя юным бегуном в майке Университета Колорадо или школьником на двухсотметровке у тренера Хаэбе.

Томсон пересек линию финиша со временем 3:37:07, став победителем. Я пересек ее со временем 3:38:52 и был ужасно рад отпраздновать этот результат с Эми, Уайаттом и Лилой, ожидавшими на финише. (Не торопитесь сравнивать это время с результатами шоссейных марафонов на уровне моря, учтите тот факт, что из 489 бегунов, уложившихся в контрольное время 9 часов 30 минут, только 56 смогли выбежать из пяти часов.)

Третьим был участник серии Leadman Марко Пейнадо, он отстал от меня почти на 20 минут, Африка и Джей шли вплотную за ним. Мое решение проявить упорство в этой гонке принесло свои плоды. Я заявил о себе. Теперь, для разнообразия, соперники должны были ближайшие две недели волноваться из-за меня.

Я не выиграл марафон, но улыбался до ушей, когда увидел на финише Эми, Уайатта (на переднем плане) и Лилу. Это одна из моих любимых фотографий, она служит подтверждением того, что рождение детей – еще одна причина следовать за своей мечтой. Фото: архив семьи Мэйси

Leadman: гонка вторая

Горная велогонка на 50 миль Silver Rush Mountain 50 Bike Race

Если у меня и были какие-то иллюзии по поводу того, что мне легко дастся первая велогонка серии Leadman, трасса Silver Rush 50 отмела их напрочь. Первые 90 метров трасса поднимается вертикально вверх по голому каменистому склону. Ни дороги, ни тропы. Ехать невозможно, и гонщики катят велосипеды или тащат их на себе. Но самый убойный момент в том, что в верхней части холма пространство резко сужается до одноколейки, и, чтобы оказаться на хорошей позиции, нужно бежать вверх изо всех сил. А организаторы еще и заманивают лидеров: первому мужчине или первой женщине, достигшим вершины холма, вручается серебряная монета.

Старт гонки Silver Rush 50 с крутого подъема, где нужно толкать или нести велосипед, – настоящее боевое крещение. Обычно на этом участке я стараюсь попасть в число лидеров, чтобы быстрее оказаться в точке, где трасса сужается до одноколейки. Фото: архив семьи Мэйси

В 2010 году я выиграл эту гонку и установил рекорд трассы на тот момент. Это всегда работает неплохим стимулом и добавляет уверенности при повторении гонки. И, как я понял через несколько минут после подъема на тот крутой холм с велосипедом на спине, даже немного лишнего высокомерия.

После тяжелого подъема я оказался на хорошей позиции и, обогнав ближе к концу участка одноколейки одного парня, стал первым. Уже оседлав велосипеды, мы повернули на одну из многочисленных старых рудниковых двухколеек, которыми расчерчен ландшафт Ледвилла, и я оказался там, где и хотел, – впереди всех. Все складывалось хорошо, я был полон сил. В 2010 году, обернувшись через пять минут гонки, я увидел, что лишь несколько человек близко подобрались ко мне, и сейчас рассчитывал увидеть ту же картину.

И испытал прилив страха, когда обнаружил длинную цепочку велосипедистов, удобно расположившихся за мной и экономивших силы в драфтинге. Сначала один из этих парней ускорился, увлекая за собой преследователей, и общий темп вырос. А вскоре еще один ускорился так мощно, что смог разорвать цепочку пелотона и обойти меня; гонка началась. Резкий рывок вперед преследователей, набравшихся сил в драфтинге, – кошмар для лидера, потому что ему перед этим приходилось выкладываться больше всех и тащить за собой весь «паровоз». Этим бедолагой я и стал в тот момент и, не в силах так резко ускориться, быстро оказался на «нейтральной полосе» – а это всегда плохая позиция на велогонках – примерно на 15-м месте от лидера и без «колеса», за которым можно было бы пристроиться в драфтинге и отдохнуть.