Всегда говори «всегда» – 2 - Татьяна Устинова

– Н-нет…

– Очень нервничала, – твердо сказала Ольга, почувствовав угрызения совести, оттого что няне пришлось пережить в последние дни – частые Ольгины отъезды, похищение Маши, до предела взвинченного Барышева, суровых охранников, снующих по дому…

– Еще будете нервничать, это плохо закончится, – отрезал врач. – Собирайтесь, поедем в больницу.

– Нет, нет, что вы, – возмущенно замахала руками Нина Евгеньевна. – Я уже прекрасно себя чувствую.

– Ну, как хотите, – пожал доктор плечами, собрал свой чемоданчик и, уходя, сказал на прощание Нине Евгеньевне: – Помните, вам необходим полный покой.

Няня с грустью посмотрела на Ольгу, и они поняли друг друга без слов.

– Наверное, это даже к лучшему, Оленька. – Нина Евгеньевна взяла ее за руку и легонько сжала. – Вам нужна молодая няня, современная…

– Я все понимаю, – кивнула та, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – А вы… как же вы?

– А я к старшей дочери в Новосибирск поеду. Она давно меня зовет. Внуков буду там нянчить, – улыбнулась Нина Евгеньевна. – Что ж, и мой черед пришел на пенсию уходить.

Они обнялись и проплакали, пока часы не пробили семь утра и наверху не зазвенели детские голоса.

– Я сегодня куплю вам билет, – утерев слезы, сказала Ольга. – И еще…

Поднявшись, она достала из шкатулки деньги и протянула Нине Евгеньевне.

– Вот, это ваша зарплата.

– Тут что-то очень много, – взяв деньги, неуверенно сказала няня.

– Это мало, Нина Евгеньевна. Вы столько для нас сделали… Я вас никогда не забуду…

Няня уехала на следующий день. Ольга сама отвезла ее в аэропорт, донесла до стойки регистрации небольшой кожаный чемоданчик и крепко обняла на прощание Нину Евгеньевну.

А когда обессиленно села в машину, вдруг почувствовала, что на глаза снова наворачиваются слезы.

Предстоял сущий кошмар – искать новую няню.

Воровать колбасу не пришлось. Ее вместе с йогуртами, бананами и апельсинами принес молодой улыбчивый парень в милицейской форме. У парня были соломенные волосы, голубые глаза и… веснушки, совсем как у Надежды.

Он заглянул в палату и, поправив сползавший с плеч белый халат, широко улыбнулся.

– Здрасьте!..

Надежда, бросив на него беглый взгляд, отвернулась.

– Она сейчас придет, ее на УЗИ вызвали, – буркнула она, имея в виду соседку.

– Кто? – еще шире заулыбался парень.

– Ну, мама ваша, или кто она вам, не знаю…

– А вы меня не узнаете? Не помните? – Парень подошел к Надежде и, бухнув пакет с продуктами на кровать, заглянул ей в глаза.

Надя внимательно на него посмотрела. Парень как парень. Если бы не милицейская форма, можно было бы предположить, что когда-то они вместе работали на швейной фабрике…

– Нет, – покачала головой Надя, – не помню. Но вы не обижайтесь. Я сейчас вообще не очень соображаю, меня машина сбила.

Парень сел перед ней на стул и отчего-то покраснел так, что веснушки стали совсем незаметны.

– А это как раз я. Я вас сбил.

– Ну, ничего себе! – Надя вскочила, дурашливо поклонилась в пояс. – Ну, спасибо тебе! Век не забуду! Я теперь тебя буду всегда узнавать… и помнить.

Парень покраснел еще больше, даже уши у него заалели и шея. А руки начали теребить белый подол халата.

– Я тут с врачом поговорил… Вроде все нормально у вас… после ДТП.

– Даже лучше стало. Чем перед ним.

– Меня Паша, кстати, зовут…

Надя села на кровать и отвернулась к стене.

Это надо же такому случиться, что ее сбил не бесстыдный лихач на «Мазератти», а вот такой милый голубоглазый Паша. Страж порядка. Лихачу она бы глаза выцарапала, а стражу порядка… спасибо разве что сказать.

– Сердитесь? – вздохнул Паша. – Я понимаю… Я бы тоже на вашем месте… Только вины на мне нет. Это факт. ГАИ установило. Но вы… конечно, можете оспорить в установленном порядке. Право имеете.

Надя вспомнила, как, не упуская Пескова из виду, ступила на проезжую часть. Она повернулась к Паше и усмехнулась.

– Да ладно, чего уж там. Сама виновата.

Паша повеселел и перестал заливаться краской. Уши его приобрели нормальный оттенок, а веснушки опять отчетливо проступили на носу и щеках. Он пересел на кровать к Наде, стал совать ей в руки пакет.

– Вот, возьмите! Вы не сомневайтесь! Там все без обмана. Протокол, экспертиза… Тормозной путь мерили… Все по-честному!

– Да сказала же! Моя вина. И хватит про это.

Надя заглянула в пакет – апельсины, колбаса, йогурты, бананы, конфеты…

Она бы не взяла, но Димка-маленький немедленно потребовал банан. Надя очистила желтую кожуру и стала есть.

– Может, помочь чем? – опять виновато спросил Паша.

Хоть бы он сбил какую-нибудь расфуфыренную накрашенную блондинку! Перед этой рыжеволосой женщиной с грустными глазами Паша чувствовал себя преступником, хотя ни в чем виноват не был.

– А чего ты можешь-то, господи! – вздохнула Надя.

– Ну, вообще-то, я много чего могу. Я все-таки в милиции работаю.

Паша расправил плечи, но лейтенантские погоны скрывал белый халат, и Надя их не увидела.

– В милиции?! Сумку у меня во время всего этого увели. И документы пропали, и деньги. Найдешь?

– Ну… Это дело сложное…

– Ясно. Я почему-то так и подумала.

Надя доела банан и принялась за йогурт.

– А вот с документами помочь можно, и вообще… Вам после выписки есть куда идти? А то… можно у меня остановиться на время.

Надя замерла, уставилась на Пашу, у которого цвет кожи опять стал сливаться с веснушками.

У нее что, на лбу написано, что идти ей некуда? Что она одинока, несчастна, голодна и беременна?!

Надежда отшвырнула йогурт в угол, где стояла мусорная корзина.

– А с чего это ты решил, что мне идти некуда?! Вот еще! – почти закричала она.

В палату зашла соседка, бросила недовольный взгляд на Пашу, на пакет с продуктами. Видимо, она тоже считала, что к Наде никто не может прийти и принести апельсины.

– Ну, не буду вам мешать, отдыхайте… поправляйтесь, – попятился к двери Паша. На пороге он замер, достал из кармана блокнотик, быстро в нем записал что-то, вырвал страницу, протянул Наде.

– Вот, адрес мой, телефон… На всякий случай. Мало ли что. До свидания.

Надя взяла бумажку с адресом только затем, чтобы толстая соседка не думала, что она никому не нужна. Адреса и телефоны никому не нужным не раздают.

Паша ушел, а Надя легла и привычно отвернулась к серой стене – своему прошлому, настоящему и будущему…

– Вот такие вот порядочным замуж идти не дают, – вдруг на одной ноте забубнила соседка. – Дочка моя так в девках и сохнет, уж на пятый десяток скоро перевалит. А им, мужикам, что? Им свое стыдное дело справить, а там трава не расти. А вот такие, которые брюхатые ходят без мужа, прости господи, они завсегда пожалуйста. Мужикам-то. А на что тогда тем жениться? Они и не женятся. Из-за таких вот…