Воздушный замок Нострадамуса - Антон Леонтьев

– Давай-ка освежим ей память, – предложила приземистая усатая заключенная. Она схватила Софью за плечи и стала трясти. – Говори, стерва, правду! В банке драгоценности лежат или у какого-нибудь сообщника? Че молчишь, дура! Учти, мы тебя не выпустим, пока не скажешь, где брюлики!

«Красавица» рванула за ворот робы, ткань затрещала, в руках зэчки остался кусок материи. Софья попыталась прикрыть наготу, но «красавица» зашипела:

– Вы только посмотрите, у нее ведь идеальные формы! Супермодель, да и только!

Жадной рукой она впилась в грудь Софьи, девушка инстинктивно ударила ее по ладони.

Зэчка взвизгнула.

– За это ты поплатишься, дорогуша! Никто не смеет поднимать на меня руку!

– Покажи-ка ей! – стали подбадривать ее криками другие дамочки. – Урой прынцессу, сделай из нее ватрушку! Ишь, белая кость да голубая кровь... У нее, говорят, бабка – княгиня!

– Мы и не таких на тот свет отправляли, прынцесса... – прошептала «красавица» и со всего размаху ударила Софью кулаком в живот.

Девушка вскрикнула, зэчка занесла руку, чтобы ударить ее еще раз, но Софья, превозмогая боль, успела перехватить ладонь и отшвырнула от себя женщину.

– Она еще сопротивляется! – промычала «морщинистая шея». – Знаешь, что бывает с теми, кто нам не подчиняется, прынцесса? Их потом по кускам собирают! У тебя имеется последний шанс, чтобы выложить, как на исповеди, всю правду! Где драгоценности припрятала, мразь?

– Повторяю: я ничего не знаю, – заявила Софья.

Женщины приблизились, усатая зэчка ринулась на Софью. Она впилась девушке в лицо короткими грязными пальцами и завизжала:

– Ну ты, гадина, рассказывай правду!

На Софью со всех сторон посыпались удары, она упала на землю. Зэчки начали пинать ее ногами, выкрикивая:

– Вспомнила, лахудра? Еще нет? Ничего, у нас времени навалом, память тебе освежим!

«Красавица» и «морщинистая шея» сорвали с Софьи тюремный балахон, особа с родимым пятном оседлала извивающуюся девушку, приговаривая:

– А сейчас приступим к любовным играм, дорогая! Держите-ка ей руки и ноги!

– Помогите! – закричала Софья, но во рту у нее оказался рукав собственной робы.

Руки зэчек шарили по ее телу. «Красавица» причмокнула и протянула:

– Ох, детка, мы так сейчас повеселимся! В последний раз спрашиваю: скажешь нам, куда дела бриллианты? Не хочешь тайну выдавать? Тогда придется немного потерпеть! – В ее руке щелкнул складной нож. Она приложила холодное лезвие к щеке Софьи и сказала: – Сначала я сделаю небольшой шрамик, чтобы ты почувствовала боль. Затем отрежу твой прелестный носик. Потом вырву глазик. Тебе же сказали, что по частям будут собирать то, что от тебя останется, дорогуша!

Усатая зэчка притащила откуда-то кусок ржавой трубы и, ухмыляясь, сообщила:

– А сейчас ты испытаешь неземное блаженство, прынцесса! Сексом займемся! Чего задергалась, поняла небось, что тебя ожидает?

«Красавица» приставила нож к губам Софьи и прошипела:

– А начнем мы с твоего ротика! Отрежу немного здесь, немного там! А вы, бабоньки, приступайте к знатному траху!

Зэчки, гогоча, вцепились в ржавую трубу.

– Что, прынцесса, мычишь и головой вертишь, щас кайф начнется! Это мы умеем, это мы знаем!

Софья напрасно пыталась вырваться: «красавица» сидела у нее на груди, «морщинистая шея» цепко держала руки, особа с длинным носом и родимым пятном развела девушке ноги, а усатая мадам, поглаживая ржавую трубу, напевала пошлую песенку. Какой ужас, они изуродуют ее, а под конец убьют, и все ради того, чтобы получить драгоценности, которых у нее нет!

– О, прынцесса хочет нам чего-то сообщить! – заявила «морщинистая шея» и вытащила у Софьи изо рта кляп.

Девушка, натужно кашляя и задыхаясь, заговорила:

– Драгоценности я спрятала в банковском сейфе!

– Где именно? Отвечай! – потребовала «красавица».

– В Первом промышленном банке!

Софья на ходу выдумала номер ячейки и цифровой код. Зэчки удовлетворенно закачали головами и заявили:

– Ну вот, прынцесса, видишь, память у тебя и прояснилась. Что ж, бабоньки, после того, как отсюда выйдем, обогатимся!

– Отпустите меня! – попросила Софья.

– Ишь чего захотела! – ответила усатая тетка. – Если бы сразу сказала, может, и отпустили бы, а теперь мы разозлились, прынцесса!

Во рту у Софьи опять оказалась пыльная тряпка, «красавица» чуть надавила на лезвие, и девушка почувствовала боль.

– Приступим к операции, – хихикнула она. – Сейчас прынцесса лишится губок! А вы внизу орудуйте, у нее мужика давно не было, так что подсобите!

Софья в последний раз попыталась стряхнуть с себя женщин, но попытка успехом не увенчалась. Девушка не могла дышать, туша «красавицы», восседавшей на грудной клетке, сдавливала легкие.

– Раз, два, три! – провозгласила усатая зэчка, и Софья ощутила грубые пальцы внизу живота.

– Ге-ге-ге, прынцесса, тебе понравится, ты еще перед смертью добавки просить будешь! Как же я люблю это дело...

– Слезть с нее! – раздался грозный голос.

Зэчки, увлеченные насилием, сначала ничего не поняли. «Морщинистая шея», побелев, произнесла:

– Эй, ты чего?

Зэчка выпустила руки Софьи, девушка спихнула с груди «красавицу« и лягнула ногой усатую особу с куском трубы в руках. Поднявшись на ноги, она увидела свою недавнюю знакомую Розу. Та держала в руке небольшой арбалет. Зэчки с испугом уставились на нее.

– Учтите, я отлично стреляю, – произнесла Роза. – Софья, что они сделали тебе?

– Еще ничего! – пропищала «красавица». – Но учти, даром тебе эта выходка не пройдет!

– Иди ко мне! – скомандовала Роза.

Ей не пришлось повторять дважды – Софья подбежала к ней. Держа зэчек на прицеле, Роза сказала:

– Софья – моя подруга, вам понятно? Посмеете поднять на нее руку, будете иметь дело со мной.

– Так бы сразу и сказала, прынцесса, – прошептала усатая с родимым пятном. – Если эта сумасшедшая – твой «мужик», то мы без претензий! Эй, ты только того, осторожнее со своей стреляющей штукой, она же заряжена!

Софья вытерла кровь, капавшую с подбородка, – «красавица» несколько раз легко полоснула ее по лицу. Роза бросила суровой взгляд на замерших зэчек.

– На этот раз я вас пощажу, но советую вам больше мне не попадаться. Следуй за мной, Софья, нам больше не о чем говорить с этими амебами!

Они зашагали прочь от тупика. Роза спрятала арбалет под балахон и спросила:

– С тобой все в порядке?

– Спасибо вам! – выпалила Софья. – Они хотели...

– Да знаю я, что они хотели, – ответила Роза. – Они измываются над слабыми, на их совести уже несколько смертей. С ними даже надзиратели боятся связываться.

– Они хотели, чтобы я сообщила им место расположения тайника, где спрятала похищенные сокровища, – добавила Софья.

Роза осмотрелась по сторонам и сказала:

– А теперь пойдем ко мне. Тебе надо обработать рану на подбородке. Хорошо, что мне вовремя доложили, мол, зэчки заманили кого-то в тупик. Я и решила помешать их мерзким замыслам!

Они подошли к бараку, в котором обитала Роза. Ее камера была заставлена книгами. Софья с любопытством взяла одну из них. «Капитал» Карла Маркса. Другой труд принадлежал перу Фурье, тут же стояли полные собрания сочинений Энгельса, Ленина и Сталина.

– Любовь к идее коммунизма и бесклассового общества передали мне родители, – закурив, пояснила Роза. – Они даже назвали меня в честь революционерки Розы Люксембург.

Под кроватью находились коробки с желтыми листами, покрытыми убористым почерком.

– Я работаю над собственной теорией свержения власти капитала, – пояснила Роза. – Времени у меня предостаточно!

– А за что вы оказались в тюрьме? – спросила Софья.

Роза, отыскав среди вещей небольшой ящик, вытащила из него кусок ваты, на который покапала жидкости из темного флакона.

– Прижми к ране, – протянула она его девушке.

Софья последовала совету. Выпустив в потолок струю дыма, Роза ответила:

– Мы с тобой родственные души, я сразу поняла. И это несмотря на то, что ты, как выражаются зэчки, «прынцесса». Я читала о тебе в газетах: твоя бабка, русская княгиня, бежала от революции в Европу. О, я бы много отдала, чтобы оказаться в Советском Союзе – стране, где победила первая социалистическая революция!

К политике Софья относилась безразлично, за те три месяца, что она провела в Ленинграде, знакомясь с сокровищами Эрмитажа, ей сделалось ясно, что простые люди на родине ее бабушки живут безрадостно и голодно. Спорить с Розой по таким глобальным вопросам она не собиралась, тем более та только что спасла ей жизнь.

– Вижу, ты со мной не согласна, – сказала насмешливо Роза. – Так и быть, забудем о политических распрях! Ты спросила, почему я оказалась в тюрьме. Меня обвинили в убийстве, которого я не совершала!

Оказалось, что любимого Розы (она в то время была журналисткой, работала в одной из подпольных левацких газет) арестовали по обвинению в попытке низвержения государственного строя – он и в самом деле замышлял переворот, желая установить в Коста-Бьянке Советскую власть. Идея была иллюзорной и несбыточной, однако Роза активно помогала ему, ездила по провинции, проводила агитацию среди крестьян, бедняков и рабочих. А ее друг с группкой единомышленников планировал ликвидировать всю политическую верхушку во время ежегодного выступления президента страны, когда он зачитывает послание Национальному собранию, и, пользуясь всеобщей неразберихой, объявить республику коммунистическим обществом. Задача Розы заключалась в том, чтобы мобилизовать так называемые силы народного ополчения и в нужный день и час занять в Эльпараисо силовые ведомства.