Поцелуй мертвеца - Лорел Гамильтон

— Засекла его как? Как Блейк может видеть лучше, чем инфракрасный? — спросил Брайс.

— Все объяснения потом, — сказала я Брайсу, и обратилась к Хиллу:

— Он применял к заложникам вампирские игры с разумом?

— Не похоже, мы слышали плач и негромкие крики жены и детей. Они кажутся обеспокоенными и несчастными.

—Хорошо что они не на его стороне, и не будут оказывать нам сопротивление. Но и стрелять в него при жене и детях довольно опасно. Она может потерять ребенка, а дети будут травмированы.

— Это в наихудшем случае.

— Почему он не контролирует взглядом их разум? — спросил Брайс.

Да, я сказала ему заткнуться, но это было не очень-то дипломатично, так что я ответила на вопрос, добавив в голос сталь.

— Это не работает на автомате и сильные эмоции могут защитить тебя от таких трюков с разумом. Она, скорее всего, ненавидит и боится его. Он вампир-новичок, и не может контролировать ситуацию.

— Но...

— Достаточно, — оборвала я Брайса и обратилась к Хиллу:

— Я готова, так что начнем.

Хилл не стал переспрашивать, он на слово поверил, что у меня есть все что нужно, и что я готова к работе. Он перебежками направился вниз по улице. Чуть погодя, я последовала за ним. В зависимости от операции, предпочтительной скорости передвижения и многих других переменных, мы навешивали от десяти до двадцати килограммов дополнительного снаряжения. Хилл стрельнул в меня взглядом, улыбнулся, и рванул вперед. Вот почему они послали Хилла. Они все были в отличной форме, но Хилл был в превосходной. Он бегал не ради тренировки, а чтобы выработать выносливость. Если бы я была человеком, просто человеком, женщиной своего телосложения, неважно в какой отличной форме, мне бы с ним не тягаться. Вот только человеком я не была. Я была одним из монстров, и моими партнерами по бегу были оборотни. Хилл хорош, но всего лишь человек. Мой пульс и ритм сердца не участился, разве что самую малость. Мы вместе бежали вниз по освещенной улице, и мне приходилось семенить просто потому, что его ноги на пару десятков сантиметров были длиннее моих.

Хилл направил меня к первому дому. Мы оба просто свернули, и я смогла засечь то мгновение, когда он собрался остановиться. Это походило на то, как лев преследует газель по равнине, или как боец узнает, что следующий удар будет направлен ему в голову, ты видишь те мельчайшие движения, которые подсказывают тебе, что собирается предпринять человек. По траве было тяжелее бежать, чем по дороге, но я все же продолжила в том же темпе. На заднем дворе горел свет, в то время как соседские дворы были погружены в темноту. Он перемахнул через первый забор, держа оружие в одной руке. У меня было в каждой руке по стволу, и я с трудом выдохнула:

— Выскочка.

Послышался низкий, звучный смешок. Он не перекидывался в животное, а просто из-за подскочившего уровня тестостерона. Он был мужчиной с зашкаливающим адреналином и потому, наконец, мог использовать свое тело на полную катушку и выпустить часть нерастраченной энергии. Не только от ликантропии и секса у мужчин понижается голос. Он преодолел забор на другой стороне двора. Мы проскочили через него и также поступили с остальными. Когда освещенный дом остался позади, мы побежали дальше, погрузившись в мрак пригорода. Я доверилась Хиллу в том, что это был наилучший путь, и надеялась, что он знал обо всех препятствиях и что у нас не возникнет сюрпризов. Я доверилась в том, что спецназ зачистил все нужные дома от жильцов. Я доверилась остальным в том, что они выполнили свою часть работы, прежде чем позвали на дело меня, для выполнения моей.

Глава 18

Мы с Хиллом подобрались к задней двери дома. В горле колотился пульс, в груди ухало сердце, медленно и обильно, на теле выступил пот. Саттон и Гермес ждали нас, затаившись в ночи в кустах. В темноте я их не видела, но чувствовала запах смазки охуенно огромной пушки Саттона. Он снарядился Барреттом 50-го калибра — прекрасное снаряжение для кого-то кто решил поохотиться, скажем, на носорога, беспризорного слона или на что-нибудь сверхъестественное, чему могли навредить пули. По соседству находился жилой квартал, поэтому мне не хотелось бы, чтобы здесь стреляли из этого, потому что не попав в свою мишень, пуля летит дальше, пока не поразит что-нибудь другое. Пятидесятый калибр проделает огромную дыру в груди вампира или оборотня, а у обычного человека полностью снесет всю верхнюю часть тела. То, что Саттон притащил такую дуру, многое говорило о его уверенности в своих возможностях и силах своего напарника. Он уже закрепил «барретт» на небольшом штативе и ему не приходилось держать в руках почти трехкилограммовый ствол. Он стоял на коленях, подстелив на ровной поверхности толстую плащевку, вытащенную из сумки для снаряжения — теперь это была прекрасная точка обстрела и не надо было беспокоиться о ветках, палках, битом стекле, и прочем мусоре. Она была как одеяло для пикника, только в корзинке были иного рода вкусности.

Гермес намазался какой-то мазью для суставов, и мазал, видимо, колено, потому что запах исходил с нижней точки и точно не от локтей. Это был слабый, резковатый аромат снизу. Интересно, если бы Хилл не сказал мне, что нас прикрывает снайпер, почувствовала бы я запах смазки саттоновской пушки, или чертового колена Гермеса? Не уверена, скорее всего, нет. Мы с Хиллом опустились на колени рядом с ними, вровень с посаженными деревьями, ограждающими двор Борэса. Ни в одном дворе не горел свет. И ни в одном дворе я не видела такой густой темноты как в этом. Я на секунду задумалась, если здесь спецназ, то почему они не осветили двор, но это не суть важно. Мы с Саттоном стояли на коленях, в темноте среди декоративных кустов и маленьких деревьев, и маскировались так, как если бы находились в диком лесу. Даже выгляни вампир в окно, он бы нас не заметил. Но не о его глазах нам следовало беспокоиться.

Стоя почти плечом к плечу с Хиллом, я могла слышать его сердцебиение, слабый гулкий стук пульса в его горле, что было вполне ожидаемо. Я попыталась услышать то же от Саттона и Гермеса, и как вампир, в темноте я не могла уловить ничего кроме тепла. Я просто знала — он был там, но опять же, была бы я так уверена в этом, если бы не знала о нем наверняка? Надеюсь, нет, потому что в таком случае, это была реальная проблема со сверхъестественными существами, у которых другая чувствительность, намного сильнее, чем у обычных людей.

В моем наушнике раздался голос Линкольна:

— Дети и собака выходят.

Саттон тихо спросил:

— А наш злодей сам собаку отпустил или дети просили об этом?