Застывший шедевр - Инесса Рафаиловна Давыдова

Вид у него был такой решительный, что полковник понял: такой не отступит. К центральному входу подъехала скорая помощь.

– А вот и ваша карета, – съехидничал судмедэксперт.

– Вы не отменили вызов? Я же сказал, что никуда не поеду! – гневно выкрикнул полковник и вынул из бардачка запасные ключи.

– Как только вы покинете территорию, я позвоню вашему другу Бирку. Кто-то должен на вас найти управу. Судя по всему, он может. А если не подействует, сообщу вашему начальству. Выходите!

†††

Токарев вошел в арендованную квартиру, распахнул занавески и выглянул в окно. Через дорогу многоэтажный каркас строящегося здания закрывал панораму города. Следователь взглянул на часы, до встречи с информатором оставалось меньше часа, и решил приготовить скромный холостяцкий ужин из сосисок и спагетти.

После ужина он перебрался в гостиную, включил телевизор, плюхнулся в кресло и вытянул ноги. Нажимая кнопки на пульте, просмотрел несколько каналов и оставил фоном вечерние новости.

Услышав стук в дверь, он бесшумно подошел к двери и спросил:

– Кто там?

– Доставка пиццы, – приглушенно отозвался не то мужской, не то женский голос.

– Ошиблись адресом. Я не заказывал.

Курьер повторил адрес и настойчиво попросил принять заказ. Следователь расстегнул кобуру и положил левую руку на рукоятку пистолета. Не успел он открыть замок, как в квартиру буквально ввалилась женщина грузного телосложения. Крепко выругалась, панибратски стукнула его по плечу и вразвалочку прошла на кухню.

– Ну че, кореш, накрывай поляну! В животе революция!

Токарев понял, что это его информатор. В женщине было килограммов сто двадцать. Ее низкий голос, словно гром, раскатом разнесся по квартире. От упаковки с красочной наклейкой повеяло мясным ароматом. Гостья скинула форменную куртку курьера и жестом пригласила Токарева за стол.

– Слышь? Короче, времени в обрез, так что буду говорить и есть одновременно, – небрежно бросила она и, заметив, что Токарев не собирается к ней присоединяться, спросила: – Ты не будешь?

Следователь мотнул головой:

– Только поел.

– Мне больше достанется, – обрадовалась информатор. Прикончив первый кусок, она с облегчением выдохнула и призналась: – Не обедала сегодня.

«Какая трагедия», – подумал Токарев, а вслух спросил:

– Есть информация?

– Зовут-то как? – Пышка одарила его кокетливым взглядом. – А то мне сказали, твой связной Токарев из отдела профайлинга, а имени не назвали.

– Александр. – Он сел на стул верхом и испепелил ее нетерпеливым взглядом.

– Сашок, значит! А мое имя тебе знать не положено, но в отделе меня все Нюрой кличут.

Она накинулась на второй кусок и с причмокиванием прикончила его за несколько секунд. Вытерла салфеткой рот и пригубила из банки кока-колы. Токарев сморщился, пицца и кока-кола – термоядерная смесь.

– Базара нет, как там дерьмово, – начала она излагать с философским видом, – не дай бог никому туда попасть. Я во многих местах бывала, но такое… чур меня… – Нюра передернула плечами и постучала по столу. – Бабы там хуже мужиков: дерзкие, злые, ушлые, хитрые. Чуть что, без разбору в ход кулаки идут. Глаз да глаз, короче.

– Что о Власюк говорят? – напомнил интересующую его тему следователь.

– За Власюк там все тише воды ниже травы. Только намек дашь, на тебя таращатся, будто с уголовкой базарят. Все на стреме, короче. Но подруженция этой Власюк помогла. Кому надо маляву накатала и сказала, к кому подступиться. Схлестнулась я там с одной зэчкой, она мне весь расклад и дала. В день своей смерти Власюк уволилась. После смены переоделась, прихватила вещички из шкафчика в служебной раздевалке и поплелась на остановку. А после полуночи на обходе обнаружили ее тело в пустом мусорном баке. – Нюра сморщилась и добавила: – Расчлененка, короче. Новое начальство сдрейфило, там и так проблем по гланды, а тут еще трупак. Короче, подключили крышу, прислали разводящего, тот решил, что скрывать от ее семейства напрасный номер. Позвонили папику, ну ты же знаешь, кто он…

– Нет, – удивленно ответил Токарев.

– Ты че, братан? Ау! С чердаком совсем не дружишь? С этого и надо было дело начинать… ее папик в авторитете.

Токарев матюгнулся. Его раздирало от гнева. Никто из следователей, с кем он контактировал во Владимире, ни разу не обронил хотя бы намека, что отец Власюк криминальный авторитет. Теперь ему были понятны «гостеприимство» коллег и горячее приветствие на перекрестке.

– Еще в девяностых весь город под себя подмял. Все зоны в области под ним. Сам понимаешь, такому дочь-лесбиянка поперек горла была. Говорят, он ее частенько поколачивал и в подвале закрывал, а она все свое талдычила. А когда взрослая стала, тут уж совсем скрываться перестала. В день смерти она всем растрепала, что переезжает к подруге жить. Типа больше скрываться не будут.

Следователь поскреб подбородок и задумался. Впервые в деле Власюк появилась стоящая зацепка.

– Как кличут отца-то?

– Петя Власюк, погоняло – Слон. Только не трогал он дочь, и не его это люди. – Нюра одолела последний кусок пиццы и отрыгнула. – Это с другой группировки. Прислали ему СМС на следующий день после убийства, типа у самого бы рука не поднялась, а мы очистили твое имя. Два дня Слон рыскал по городу, концы с концами сводил, а когда разобрался, говорят, кладбище не одним холмиком пополнилось.

– Понятно, для меня дело глухо. Ничего полезного, – вставая со стула, произнес Токарев и с разочарованным видом посмотрел на часы. Если он прямо сейчас выедет, то ночевать будет в своей постели.

– Не скажи, красава… – Нюра ехидно ухмыльнулась и подмигнула следователю, – есть одна зацепочка для тебя. Тело забирала из тюрьмы не машина из морга, как значится по документам, а фургон синего цвета. За рулем сидел водила Слона, а в помощниках у него был парнишка лет двадцати по кличке Гример.

– Гример?

– Ага. – Нюра вынула из кармана зубочистку и начала ковыряться в зубах. – Погоняло ему такое влепили, от того что он мертвяков малюет.

– На кого работает, не знаешь?

– Да кто заплатит, на того и работает. Вольный.

– А как к Слону подобраться?

– Не знаю, чувак, это не мой профиль.

– Ты хоть знаешь, где его люди собираются?

– Нет, но могу узнать.

– Не надо, я сам.

†††

Через распахнутые больничные окна Кира наблюдала, как заманчиво мерцают звезды. Несмотря на ночь, коридоры больницы были многолюдны, словно полнолуние было повинно во всех человеческих бедах. За последние два часа Кира насчитала у приемного покоя пять карет скорой помощи. Снующие туда-сюда медработники не давали никакой информации. В реанимацию ее не пускали. От неведения у Киры разрывалось сердце.

Телохранитель, лишившийся своего пиджака, как всегда держался поблизости и