Однажды ночью - Стефани Лоуренс

Аманда строила планы и тут же отбрасывала их. Она пыталась побороть нарастающее уныние, уверяя себя, что сидеть сложа руки и греться одной надеждой – не в ее духе.

Внезапно холодные длинные пальцы легли ей на плечо возле шеи. От неожиданности она едва не выронила сумочку.

– Нет, сиди на месте.

Мартин убрал руку, и Аманда, повернув голову, подняла на него глаза.

Его лицо ничего не выражало, оно было вежливо-бесстрастным, зато взгляд оказался более красноречивым.

«Где ты была? Почему ты избегаешь меня?»

Она видела в его глазах эти вопросы и многие другие, однако он не задал ни одного из них вслух, а она не посчитала нужным ответить.

Так они и замерли, глядя друг на друга.

Наконец Мартин наклонился к ней и поцеловал. Ее губы мгновенно приоткрылись навстречу его языку. Поцелуй был недолгим, и после того как Мартин оторвался от нее, у нее еще несколько секунд приятно кружилась голова. А когда она пришла в себя, то сразу же прошипела:

– Ты не имеешь права целовать меня на людях!

– А я взял да поцеловал, – заявил Мартин. – Никто не видел.

Аманда огляделась по сторонам и немного успокоилась.

– Почему ты не пошла с сестрой и Кармартеном?

Она неопределенно взмахнула рукой и посмотрела в ту сторону, куда ушли Амелия и Реджи.

– Неважно себя чувствую. – Удивленная его молчанием, она подняла на него взгляд и, догадавшись, о чем он подумал, зарделась. – Нет, не это. Просто я… не расположена к общению. Немного переутомилась.

Очевидно, Мартин решил, что она имеет в виду ежемесячное недомогание женщин. Но оно тут ни при чем. А это значит, что не исключено, что… такая вероятность просто не приходила ей в голову. Ее мозг лихорадочно заработал.

– Нам надо поговорить, – тихо, но настойчиво произнес Мартин. – Но не здесь. И не сейчас.

– Разумеется, не здесь и не сейчас. – От пугающих мыслей Аманду бросило в жар.

Мартин внимательно наблюдал за ней и наконец сказал:

– Встретимся завтра утром в пять на том же месте.

– А если я не приду?

– Если не придешь, я пойду к твоему дому и буду стучать в дверь, пока не откроешь.

Они услышали приближающиеся голоса. Аманда подскочила и выглянула из-за зонтика: к ним шли Амелия и Реджи. Они о чем-то оживленно спорили. Она повернулась к Мартину, но того уже и след простыл.

Размышляя, кому на этот раз досталась победа, ей или Мартину, Аманда пошла навстречу сестре и Реджи.

Глава 10

Никому, решила она, выскальзывая из дома в пять утра на следующий день. Да, он пришел в высший свет, чтобы найти ее. Это, конечно, обнадеживает. Однако он опять тянет ее в полумрак. Следовательно, с ним нужно встретиться на полдороге.

Мартин ждал Аманду на углу. Услышав ее шаги, он повернулся.

– Доброе утро, – улыбнулась она.

Прежде чем подсадить ее в седло, он на мгновение сжал ее руку, потом запрыгнул на жеребца и спокойно ждал, пока она усядется.

В парке они пустили лошадей в легкий галоп. Видя, какое удовольствие доставляет Аманде скачка, Мартин не стал заводить разговор на волнующую его тему, хотя слова так и рвались с языка. Как обычно, они доскакали до конца аллеи, потом, как обычно, замедлили шаг и съехали на траву. Аманда направила кобылу к уединенной тропинке, вившейся между деревьями. Мартин принял это как знак примирения, а не как признак того, что она готова выслушать его доводы. Он пустил жеребца вслед за кобылой и еще раз мысленно перечислил свои аргументы.

Когда они углубились в чащу, Аманда натянула повод и вопросительно посмотрела на подъехавшего к ней Мартина.

– Нам нужно пожениться, – без обиняков заявил он.

Аманда изящно выгнула бровь.

– Почему?

Мартин сдержал себя, хотя ему хотелось рвать и метать.

– Потому, что мы были близки. Потому, что ты благородного происхождения, из благородной семьи, которая не будет попустительствовать в подобных вопросах. Потому, что я из благородной семьи и думаю так же. Потому, что этого требует общество. Тебе нужны еще доводы?

– Да.

Ее «да» было окончательным и бесповоротным. Взгляд васильковых глаз выражал решимость, голова была гордо поднята. Мартин распознал все эти признаки, однако не мог понять, в чем причина ее непреклонности.

Он уже собрался что-то сказать, но Аманда взмахом руки остановила его:

– Только мы с тобой знаем, что были близки, так что не надо думать, будто ты погубил меня. – Она твердо выдержала его взгляд. – Кстати, я виновата в этом не меньше, чем ты… если ты помнишь.

К своему сожалению, Мартин не мог вспомнить многого, и это злило его.

– Но в нашем кругу…

Аманда перебила его, рассмеявшись:

– Ты отказался от «нашего круга», поэтому не можешь утверждать, будто на тебя распространяются его моральные устои. – Она пустила лошадь шагом.

Мартин заскрежетал зубами и поехал за ней.

– Пусть я и отказался, – процедил он, – но ты-то нет. Его устои касаются тебя. Твоя жизнь очень сильно повязана светскими условностями. – Аманда оглянулась на него. Она улыбалась, однако взгляд был серьезным. – Отказался или нет, только я не желаю, чтобы меня еще раз подвергали остракизму как человека, не нашедшего правильный выход из ситуации.

– А-а, – протянула Аманда, – ты о том давнем скандале. Я о нем забыла.

– Трудно не увидеть определенную параллель.

– За исключением одного: в тот раз ты не был виноват, а в этот, уверяю тебя, у меня нет намерения покончить с собой. – Аманда хотела добавить, что она к тому же и не беременна, хотя не знала этого наверняка. Она вообще не считала возможным использовать в споре довод о том, что она носит под сердцем его ребенка, его наследника. – Вместо того чтобы тратить время на бесполезную болтовню, позволь мне открыть свои карты. – Мартин кивнул, и она продолжила: – Моя позиция проста: я не выйду замуж – ни за тебя, ни за кого-то другого – под давлением общественных норм. Я не считаю требования света веским основанием для замужества. Особенно для моего. Это ясно?

«Интересно, – подумал Мартин, – что она недоговаривает? Все, что она сказала, верно, и я с этим согласен, только сказала она не все». Нетрудно увидеть, что к двадцати трем годам у нее при ее характере – необузданности, склонности к развлечениям и приключениям – выработалась стойкая антипатия к социальным условностям, которые ограничивают ее жизнь. И совершенно естественно, что она наотрез отказывается выходить замуж под давлением обстоятельств.

– Абсолютно, – ответил Мартин.

Аманда удивленно заморгала и после небольшой паузы спросила:

– Значит, ты согласен с тем, что нам не надо жениться ради соблюдения приличий? – Мартин заставил себя кивнуть. – Отлично.