Поиск-82: Приключения. Фантастика - Владимир Печенкин

— Вон оно что, — задумчиво протянул Шубин. — За это Евстигнея могут и в милицию...

— Он не видел, как Андрей зашел в номер с дружками.

— Ты, Клаша, помалкивай, а то они тебе житья не дадут.

— Я только тебе сказала, — благодарно взглянув на него, сказала та. — Хочется кому-то пожаловаться...

С того дня Клаша стала все больше привязываться к нему. Она все чаще попадалась на глаза, останавливая то ласковым словом, то многозначительной улыбкой. Тянуло и Шубина к ней. Но однажды старший официант сказал ему с грубой откровенностью:

— Ты это брось. Дойдет до Евстигнея, накостыляет он тебе. Ведь Клашка — его.

— Да ну? — удивился Борис.

— Вот тебе и ну.

После этого Шубин резко изменил свое отношение к горничной. Напрасно она искала с ним встреч: парень был непоколебим...

Вот и сегодня Клаша уже четыре раза забегала на кухню, торопя поваров с обедами для своих жильцов. Она то игриво, то грустно поглядывала на Бориса, но он упорно избегал ее взгляда. Наконец он отправился в зал. В это время мимо метеором пробежала Клаша. На миг она прижалась к нему. Шубин ощутил в руке клочок бумаги. Осторожно оглянувшись, он вышел во двор, где поленницами лежали дрова, грудились пустые ящики, бочки. Прислонившись к каретному сараю, прочитал:

«Мне надо что-то сказать тебе важное. Приходи ровно в два часа на квартиру Евстигнея. Он уйдет с Лукерьей в гости к владельцу лесопилки».

«Вот прилипчивая баба, — вздохнул Шубин. — Все дело испортит. А может, у нее действительно что-нибудь важное?»

Порвав записку, он бросил клочки под ноги, затоптал в навоз. До назначенной встречи осталось полчаса. Послонявшись по залу, он прошел наверх. Клаши не было. Тогда снова спустился вниз, прошел на кухню. Его встретили обычными шутками. Побалагурив с кухонными работницами, Шубин проскользнул на хозяйскую половину. Там царил полумрак.

— Это ты, Борис? — послышался шепот Клаши.

— Я, — и тотчас почувствовал на своих плечах женские руки.

«Ну вот, начинается», — с досадой подумал он.

— Боренька, касатик ты мой ненаглядный, люблю я тебя, — лихорадочно твердила горничная, прижимаясь к парню. — Давай убежим отсюда. Убьют нас здесь или посадят в тюрьму.

Оторвав ее руки, Шубин грубо бросил:

— А куда побежишь, дура? С работой везде трудно, а денег у нас с тобой нет.

— Есть, Боренька, — как в полузабытьи шептала Клаша. — Много денег есть, на всю жизнь хватит, и детям нашим...

— Где? — резко спросил Шубин.

— Пойдем, покажу тебе, где Евстигней золотишко свое прячет. Подсмотрела я за ним.

— Сейчас же день! Увидят нас...

— Евстигней бежать собрался. Может, сегодня уйдет. Он с Лукерьей все подготовил. Идем, никто не обратит на нас внимания. У меня в городе есть знакомая женщина, она нас укроет на время.

— Куда идти? — спросил Борис.

— За баню. Там под деревом зарыто.

— Хорошо, иди вперед. Я за тобой.

Когда горничная скрылась, Шубин решительно подошел к телефону:

— Барышня, десять-пять... Кто? Это — Леонтий. Я нашел, где хозяин прячет сапоги... Немедленно к соляному складу пролетку.

Глава шестнадцатая

Лисина подобрали в трех верстах от Кучумовки. Он лежал без сознания в придорожной канаве. Неподалеку пасся оседланный конь. Когда раненого привезли в сельсовет, он открыл глаза и еле внятно произнес:

— Передайте Боровкову... что послезавтра будет налет... на потребительские общества и коммунарские кассы... Луковина здесь нет... Еще... в милиции работает осведомитель Волкодава...

Потом снова впал в забытье. Председатель сельсовета вызвал начальника поста.

— Гони в город, — приказал он ему. — Надо немедленно оповестить Боровкова.

Прибывший фельдшер осмотрел раненого.

— Нужно везти в больницу. Без операции умрет.

— Будешь сопровождать, — распорядился председатель.

До совещания у Боровкова оставалось полтора часа. Шатров решил немного прогуляться по городу. Проходя мимо дома, где жила Галина Кузовлева, он вдруг повернул к ее воротам. Георгий сам не отдавал себе отчета в своих действиях. Просто ему захотелось еще раз поговорить с милой приятной женщиной. В тот вечер их беседа была сугубо официальной. Тогда он впервые обратил внимание на красоту артистки. Нет, ему и раньше приходилось видеть ее. Однако в заведении, где работала, она выглядела совсем другой. В чем была разница, Шатров понять не мог. Видимо, ее лицо сильно портила косметика. И еще — кафешантанные жесты и движения.

Теперь ему хотелось увидеть артистку в домашней обстановке.

Шатров был холост. На его жизненных перекрестках не так уж много встречалось женщин. Мешала природная застенчивость, да и времени не было для длительных ухаживаний. Провожая в тот вечер Галину Кузовлеву, Шатров робко взял ее под руку, ощутив в сердце предательское покалывание. При сильных волнениях давала себя знать давняя контузия.

— Вы, как гимназист, — засмеялась тогда артистка.

«Будешь тут им, когда ни дня ни ночи покоя», — с горечью подумал Шатров.

И вот ноги снова несли его к ней. Повертев щеколду, Георгий услышал злобный лай собаки. Прошло несколько минут.

— Кто? — спросил знакомый голос.

— Это я, Шатров, — ответил он.

— А, очень рада.

В проеме калитки появилась улыбающаяся Кузовлева. На плечи ее была накинута легкая шаль-паутинка.

— Я к вам... ненадолго, — сказал Шатров.

— Пожалуйста...

Георгию показалось, что в ее глазах мелькнула растерянность. «Стесняется, что ли, меня?» — подумал он, шагая за ней в дом.

— Только у меня, Георгий Иванович, не прибрано. Встала поздно.

В комнате, куда артистка завела Шатрова, все говорило о быте незамужней женщины. На комоде стоял трельяж, возле которого грудились флаконы с духами, коробки с пудрой, шкатулки. Всюду были вышивки, кружева, фотографии. Над кроватью висел гобелен, изображающий охоту на оленя.

— Садитесь, — пригласила Галина, пододвигая венский стул. — Хотите чаю?

— Нет, спасибо, я ненадолго. Вот пришел посмотреть, как вы живете.

— Да как живу? Одиноко, скучно. Работа — не в счет. Там я устаю.

— Хозяйка-то где?

— Уехала к сыну. Он у нее в губернском городе живет.

— А где ваши родные?

Галина вздохнула.

— Потеряла во время гражданской войны. Здесь вот зацепилась и живу.

— Вам бы учиться!

— Да вы что? Еле-еле на жизнь хватает.

— Тогда надо мужа богатого искать, — пошутил Шатров.

— Кто из порядочных мужчин возьмет трактирную певичку? А за плохого не хочется идти.

— Да, — неопределенно протянул Георгий и мысленно выругал себя: «Тянет тебя за язык. Женщине и так горько». Помолчав, спросил: — Когда вы, Галя, с Савичевой познакомились?