Какого цвета счастье? - Всеволод Плешков

с ними, даже моя соседка Лиззи загорелась о поимке чудо-рыбы, хотя рыбачить она совсем не любит и вообще в этом необходимости не видит. Точнее не видела, теперь то готова у брата удочку отобрать, чтобы желание своё не упустить.

Одновременно со вторым звонком вошёл учитель, мы замолчали не сразу. Сначала перешли на шёпот, потом, после замечания нашего строгого учителя математики мы всё же затихли. Он приказал нам достать тетради и начал записывать на доске тему: «Проценты».

Учитель начинает объяснение темы. Я записываю всё, что он требует записать, но с каждой минутой всё больше и больше думаю не о процентах и математике, а о рыбалке. О том, что нужно ещё не забыть проверить паутину, вдруг за ночь туда новые мошки попались, так это было бы замечательно. Ещё со вчера есть наживка, но её ведь много не бывает. Смотрю по сторонам, а кто-то и записывать за учителем перестаёт, то перестаёт, то снова записывает. Видимо, не я один о рыбалке думаю.

Сегодня минуты в школе кажутся особенно длинными. Первый урок для меня прошёл ещё более-менее быстро, второй и третий тоже, а к четвёртому что я, что мои одноклассники, мы уже не могли усидеть. Учительница нам без конца делала замечания, но миссис Гиррики не такая строгая, как мистер Анкер, поэтому у неё получалось успокоить на совсем не на долго, и мы, немного её послушав, снова начинали шептаться.

Наконец уроки закончились. Я, кое как сложив всё в портфель, помчался на улицу. Многие мчатся, бегут так быстро, как бегали только на соревнованиях. Толпа становится всё меньше и меньше, кто-то сворачивает с главное дороги в сторону дома, а кто-то просто устаёт и останавливается. А я усталости вообще не ощущаю, словно ветер меня ведёт и подгоняет как он обычно подгоняет песок.

Дома я быстро съедаю весь тростник, что мне оставила мама, всё для того, чтобы она на меня больше не сердилась. Собравшись, выбегаю на улицу, где всё продолжают спешить все от мало до велика, едва не сшибая пожилых прохожих с ног.

К водоёму я прибегаю уже когда все ближайшие пирсы заняты, не помню, чтобы когда-то было столько детей, даже дальние пирсы и те уже заполнены, а дети всё прибегают и прибегают. Добираюсь до дальнего пирса, где я рыбачил вчера и благодаря Мегсу и Виззи получается занять место среди этой толпы.

Шум сегодня совсем не прекращается, галдят почти все, особенно мелюзга, облюбовавшая соседний пирс. Каждое действие сопровождается обсуждениями и спорами, на нашем пирсе молчим только я и Мегс, остальные без перебоя спорят о всём подряд. Наживку выбирают – спорят, забрасывают – спорят, а как кто-нибудь рыбу вытянет, так такое начинается!

До самого вечера сидел пытался поймать эту волшебную рыбину, но ничего у меня так и не вышло. Сегодня вообще плохой клёв был, а всё из-за шума постоянного. Только людей стало меньше – сразу рыба подплывать стала. Лишь перед самым уходом удалось поймать пару рыбёшек, а Мегс и вовсе ничего не поймал, но я с ним поделился за то, что он мне место удержал. Лишь Виззина ловушка принесла улов, и тот – раки.

Вернулся домой, а мамы ещё нет. Я прилёг отдохнуть и не заметил, как уснул. Просыпаюсь, она дома, готовит мою рыбу. Болтаю с ней, рассказываю ей про всё: про плохой улов, про галдёж и про то, что места совсем не было у пирсов, а она говорит, что я молодец, раз не забыл о товарище.

– Но Мегс же мне места придержал, мелюзгу всякую туда не пуска, – отвечаю я.

– А он за это у тебя рыбу просил? – спрашивает мама.

– Нет, он не просил, я просто предложил ему, он же мне место держал.

– Вот, поэтому ты и молодец, – говорит мама и ставит передо мной тарелку с жареной рыбой. – Сейчас ешь и садись за уроки, понял?

– Угу, – отвечаю я и принимаюсь поедать рыбину.

Поужинав, как и обещал, сажусь за уроки, решаю задачи по математике, а сам то и дело думаю про чудо-рыбу. Интересно, а с помощью этих вот процентов можно рассчитать, какой у меня шанс её поймать. Дума-думаю, но придумать ничего не получается.

Закончив с уроками, сажусь на кухне в ожидании папы, уже стемнело и мне кажется, что он вот-вот должен прийти. Спать совсем не хочется, но мама этого не понимает. Я ей говорю-говорю, что поспал после рыбалки и у меня много сил, а она всё твердит: «на улице уже темно, пора в кровать». Всё же она устаёт сама и, набравшись строгости, приказывает мне лечь. Мне ничего не остаётся кроме, как подчиниться.

Мама погасила свет и, улёгшись в кровать, быстро уснула. Я же продолжил ждать, не закрывая глаз. Сегодня луна светит чуть ярче и мне удаётся разглядеть паутинку на окне, это помогает мне отвлечься ото сна. Вожу глазами по её узорам и думаю обо всём на свете. Не знаю сколько я прождал, как вдруг начал чувствовать медленно подкрадывающийся сон. Уже расстроившись, я смирился с тем, что и сегодня не смогу дождаться папу, но увидел, что на кухне зажёгся свет. У меня получилось! Тихонько спрыгиваю с кровати и бегу туда.

– Па-а-а-п! – прикрикнул я и сразу зажал рот руками.

– Сын! – папа, сидя за столом, смотрит на меня с усталой улыбкой. – Ты чего это не спишь?

– Папа-папа, – говорю я, обнимая его, – папа, я такое… мне такое рассказали.

– Сынок, успокойся, – он усаживает меня к себе на колени, – чего такое?

– Папа, а правда, что… правда, что у нас тут корабль упал космический? Прям в водоём упал!

– Тише-тише, не шуми, – сказал он и потёр лицо рукой, – маму разбудишь.

– Хорошо-хорошо, – я перехожу на громкий шёпот, – так космический корабль – это правда?

– Ха, кто же это тебе такое рассказал? – спрашивает папа, после суёт в рот тростинку, потом ещё одну.

– Старик рассказал, он сказал, что с плато пришёл, у него ещё нога железная, он говорил, что корабль упал, а там на корабле рыба была! Точнее не рыба, а штука, которую рыба съела, а штука желания исправляет… Ой, то есть исполняет!

– Тише-тише, – папа покачал меня на коленях, – не тараторь, это плохая привычка, ты аж задыхаешься. Выдохни и скажи спокойно.

– Я уже всё рассказал! – снова громко вырывается у меня. – Скажи это правда? Правда?

С папиного лица будто сама-собой уплыла улыбка. Он, смотря на меня, пытался её удержать, но она всё уходила и уходила, пока