Воители (Сборник) - Ларри Нивен

Номер 1809 состоял из жилой комнаты, ванной и стенного шкафа. Я сразу же заглянул в ванную, заранее зная, что там найду. Она была размером с душевую кабинку. Регулировочная панель снаружи двери позволяла образовывать различные приспособления из пластмассы и превращать помещение в умывальную комнату, душевую кабину, туалет, комнату для переодевания, даже миниатюрную сауну, стоило только нажать соответствующую кнопку. Удобным было все, кроме размеров.

Примерно такого же рода была и жилая комната. Королевское ложе незаметно пряталось в одной из стен. В другой стене открывалась кухонная ниша с раковиной, электроплитой, гриллем, жарочным шкафом. Диван, стулья и столы по желанию постояльца исчезали в полу. Здесь могли устроиться в тесноте жилец и трое его гостей, организовав вечеринку с коктейлями, званый ужин, партию в покер. Карточный столик, обеденный стол, столик для кофе — все это имелось вместе с соответствующими стульями или креслами, но только один такой комплект мог поместиться в комнате. Здесь не было ни холодильника, ни морозильника, ни бара. Если у жильца возникала потребность в еде или питье, он звонил вниз, и все необходимое доставлялось ему из расположенного на третьем этаже супермаркета.

У проживающего в таком номере были все необходимые удобства. Но лично ему ничего здесь не принадлежало. Места хватало только для него самого, но уж никак не для его пожитков. Эта квартира располагалась в том месте дома, где столетие назад проходил ствол вентиляционной шахты. Воздуховоды занимали слишком много драгоценного пространства, и были превращены в номера без окон. Постояльцы здесь жили в комфортабельных ящиках.

Сейчас в пространство комнаты были выдвинуты следующие предметы обстановки: мягкое кресло для чтения, два крохотных журнальных столика по бокам от него, скамеечка для ног и кухонная ниша. В кресле, ухмыляясь, восседал Оуэн Дженнисон. Естественно, он ухмылялся: совсем уже высохшая кожа лица едва прикрывала естественную ухмылку черепа.

— Это хотя и небольшая комната, — заметил Ордаз, — но далеко не самая маленькая. Так живут миллионы людей. В любом случае, уж кто-кто, а белтер вряд ли страдал бы в ней от клаустрофобии.

— Верно. По три месяца кряду Оуэн летал в одиночном корабле до того, как присоединился к нам, в кабинке столь крохотной, что в ней невозможно было привстать при закрытом воздушном шлюзе. Не клаустрофобией он мог здесь страдать, а… — я провел рукой по комнате. — Что, как вы полагаете, здесь принадлежит лично ему?

Хоть и тесным был встроенный в стену шкаф, он был почти пустым. Комплект верхней одежды, бумажная рубаха, пара полуботинок, небольшая коричневая коробка с пижамой. Все новое. Несколько предметов в ванной были тоже такими, словно ими никто не пользовался.

— Продолжайте, — произнес Ордаз.

— У белтеров все временное. У них очень мало личных вещей, но то, что им принадлежит, они тщательно берегут. Всякие там мелочи, сувениры. Мне не верится, что у него не было абсолютно ничего Своего, личного.

Ордаз поднял бровь.

— Скафандра, что ли?

— А почему бы и нет? Внутри своего надувного костюма белтер как дома. Иной раз это единственное прибежище, которым он располагает. Он тратит целое состояние на его убранство. Если он теряет свой скафандр, то уже больше не белтер. Впрочем, я, конечно, не утверждаю, что это обязательно должен быть скафандр.

Но у него, несомненно, должно быть здесь хоть что-то свое. Склянка с марсианским песком. Кусочек метеоритного железа, который хранят на груди. А если он даже и оставил все свои сувениры дома, он бы что-нибудь приобрел на Земле. Но в этой комнате — нет ровно НИЧЕГО!

— Может быть, — осторожно высказал предположение Ордаз, — ему было безразлично, что его окружает.

И тут все как-то совершенно неожиданно встало на свои места.

Оуэн Дженнисон сидел, расплывшись в улыбке, в покрытом грязными пятнами халате. В отличие от почерневшей из-за длительного пребывания в космосе кожи лица, его тело было гораздо светлее, оно выглядело просто загоревшим. Его светлые волосы, хотя и очень длинные, были подстрижены по земной моде — ни следа не осталось от характерной для белтеров продольной полосы волос, по обе стороны которой он выбривал волосы все те годы, что я был знаком с ним в Поясе Астероидов. Почти пол-лица покрывала месячная, совсем неухоженная борода. На самой макушке из головы торчал небольшой черный цилиндрик. От верхнего колпачка цилиндра к штепсельной розетке в стене шел электрический шнур.

Цилиндрик этот был дроудом, электропреобразователем, вырабатывающим импульсы, к которым у людей очень быстро возникала пагубная привычка, избавиться от нее было практически невозможно.

Я подошел к трупу поближе и наклонился над ним, чтобы получше разглядеть дроуд. Это был стандартный прибор, однако определенным образом видоизмененный. Стандартный дроуд посылал в мозг импульсы тока весьма малой интенсивности. Оуэн же, должно быть, получал импульсы, амплитуда которых превышала обычную не меньше, чем раз в десять, что было вполне достаточно для того, чтобы вызвать необратимые повреждения в его мозгу в течение одного лишь месяца.

Я напрягся и прикоснулся к дроуду своей воображаемой рукой.

Ордаз стоял спокойно рядом, не вмешиваясь в то, что я делал. Естественно, он даже понятия не имел о моих, пусть хотя и ограниченных, парапсихических способностях.

У меня были две экстрасенсорные способности: телекинез и внечувственное восприятие. При помощи этого внечувственного восприятия я мог ощущать форму и фактуру предметов на расстоянии, но не длиннее вытянутой руки. И еще я мог силой мысли поднимать небольшие предметы, если они находились на том же расстоянии. Ограничение это было обусловлено нехваткой воображения. Поскольку я никак не мог представить себе, что моя воображаемая рука в состоянии дотянуться дальше, чем могла бы настоящая… Это было выше моих сил.

Но даже и столь ограниченные психические способности могут оказаться весьма полезными. Воображаемыми кончиками пальцев я прикоснулся к дроуду на голове Оуэна, затем пробежал ими до крохотного отверстия в коже его головы и еще дальше…

Это была обычная хирургическая операция. Оуэну ее могли проделать где угодно. Отверстие в скальпе, невидимое под волосами, было почти невозможно найти даже в том случае, если знаешь, что именно разыскиваешь. Твои лучшие друзья ничего об этом не узнают, пока не поймают тебя с дроудом, подключенным к черепу. Но крохотное отверстие только обозначало большее по размеру гнездо, вмонтированное в кости черепа. Я прикоснулся к этому вводящему наслаждение в мозг гнезду своими воображаемыми пальцами, пробежал ими вдоль тонкого, как волос, провода, который шел вглубь мозга Оуэна, прямо к центрам удовольствия.