Бездарыш - Андрей Олегович Рымин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может, оно и к лучшему, – успокоил я спутника. – Зато будем знать точно, что любое из испытаний на Суши можно пройти без даров. Ты готов?
– Вроде да. Силы есть, страха нет. С тобой в паре не страшно. Пошли.
И мы дружно шагаем в портал.
– Йок! Вонючий крысюк! Обманул, сучий выродок.
– Подожди, – опускаю я упёршуюся в преграду ногу на землю. – Может, нужно за руки взяться?
Перехватываю копьё левой рукой, а правую протягиваю стоящему рядом Дормиану. Тот сжимает мою ладонь, и мы снова пробуем пройти сквозь портал.
– Получилось!
И поддавшаяся в этот раз серая мгла обволакивает моё лицо, глуша голос спутника. Рука Дормиана исчезает из моей ладони. Я в Бездне! Мы в Бездне. Летун стоит рядом, всего в десяти метрах от меня, справа. Но, что это? Стекло? Прозрачная, с редкими крохотными дырочками, позволяющими оценить её толщину, перегородка разделяет прямоугольное помещение на две равные половины.
Я стою в центре одного из квадратов, Дормиан в середине второго. Сторона каждого примерно десяток шагов. Три стены – гладкий камень, и только перегородка прозрачна. Разделённая надвое комната совершенно пуста. Единственное, что сразу же бросается в глаза – две пары, не то цилиндрообразных урн, не то выходящих из пола на метровую высоту толстых труб, застывших безверхими столбиками возле стен по центральной оси вытянутого в длину помещения.
Две в моём квадрате, столько же у летуна. По трубе у середины прозрачной перегородки – одна с моей стороны, другая с его, сразу же за стеклом, словно отражение в зеркале. Ещё по одной с противоположных краёв наших квадратов, строго напротив первых. Линия из четырёх полых столбиков. Но это не выходы – диаметр труб недостаточно велик, чтобы можно было протиснуться внутрь. Куда-либо ведущих дверей в комнате само собой тоже нет. В Бездне они не нужны. Здесь, когда приходит пора перебраться в соседнее помещение, обычно просто поднимаются или опускаются стены. Загадка?
– Ты что-нибудь понял? – долетает до меня вопрос Дормиана.
– Пока только то, что мы можем общаться. Видишь дырочки? Звук проходит сквозь них.
– Похоже на стекло, – шагает к перегородке летун. – Толстое… Может, разбить его?
– Сомневаюсь, что получится. Но попробуй.
Дормиан снимает с пояса топорик и разворачивает его вперёд обухом.
– Зажми уши. Сейчас будет громко.
Но он не прав. Звук глухой.
– Словно в камень ударил. Ни трещинки. Про разбить забываем. А что в вазах?
Дормиан заглядывает в торчащую возле перегородки трубу.
– Ничего.
Для проверки летун засовывает в дыру копьё. То уходит вниз вместе с держащей его за кончик рукой.
– И дна нет, – пожимает плечами мой спутник, вынимая оружие обратно. – А что в той?
Но к торчащей с противоположного от перегородки края моего квадрата трубе уже шагнул я. Тоже загляну внутрь. Нужно проверить всё. Подхожу, подношу к горловине лицо. Темнота.
Звёзды! Я резко отпрянул. Выскочивший из трубы чёрный шар едва не ударил меня. Магнит? Силовые поля? Как ещё объяснить то, что зависший над круглым жерлом шар и обратно не падает, и не вываливается наружу.
– Уже что-то, – одобрительно восклицает летун. – А у меня будет?
Дормиан торопливо перебегает на противоположную сторону уже своего квадрата, к точно такой же трубе и подносит к отверстию руку. Мой пример показал, что заглядывать туда опасно для жизни.
– И здесь шарик, – ощупывает летун выскочивший из трубы шар. – Тяжёлый, – сообщает он, приподняв чёрную сферу над жерлом полого столбика. – Пуда три.
Что делать дальше понятно. Взяв под низ обеими руками свой шар, оказавшийся, и правда, нелёгким, я понёс его к перегородке.
– Хочешь бросить во вторую вазу? – разгадывает Дормиан мой замысел.
– Есть подозрение, что от нас хотят именно этого.
Подойдя к торчащей возле перегородки трубе, я подношу к горловине шар и отпускаю его.
– Какого йока! Смотри!
Стоит моему шару исчезнуть в круглой дыре, как он же, или точно такой же выскакивает из первой трубы и повисает над ней. Он мгновенно вернулся на прежнее место. При этом в комнате Дормиана приходит в движение пол. Но не весь. Две полоски: одна возле левой от перегородки стены, другая у правой, начинают быстро уползать от стекла, открывая темнеющие провалы шириной в четверть метра.
Одновременно с этим пол в моей комнате тоже оживает и всем своим квадратом, вместе с трубами, поднимается вверх. Пять секунд – и вот уже я смотрю с полуметровой высоты на летуна, заглядывающего в одну из появившихся на дальних от труб краях его квадратного ранее пола щелей.
Дно вселенной! Это не загадка. Всё плохо…
– Темно, – качает головой Дормиан. – Может, шар туда скинуть? Как раз пролезть должен.
– Успеем. Брось лучше в трубу.
Боюсь, я уже знаю, к чему это приведёт, как известен мне и печальный итог предстоящего состязания. Пол в моём квадрате поднялся, но потолок, до которого изначально было метров тринадцать, не пополз вверх синхронно с полом, оставшись на месте. Мне едва ли грозит быть раздавленным, а вот мой оппонент при дальнейшем уменьшении площади пола точно свалится вниз.
Но нужно проверить. Проверить всё от и до. Может, я ошибаюсь. Дормиан подносит свой шар к стеклянной перегородке и бросает его в расположенную на его стороне трубу. Я был прав. Всё обратно. Мой пол опускается вниз, его выползает полосками из дальней стены, закрывая чернеющие пустотой на краях комнаты летуна щели. Пять секунд – и всё вернулось в изначальное состояние.
– Что за качели? – бормочет летун. – А, если ещё один?
Не дожидаясь моего одобрения, он бросается обратно, к трубе, над которой уже висит новый шар, хватает его и тащит к перегородке. Через пару мгновений уже пол в его комнате ползёт вверх, а в моей появляются щели вдоль стен. Тут всё ясно.
– Дай-ка я ещё брошу, – пятится к дальней трубе Дормиан.
Дрогнувший голос выдаёт летуна. Он тоже всё понял.
– Подожди! – пытаюсь остановить я его. – Сначала всё нужно обдумать.
Но Дормиан уже схватил новый шар и бежит с ним обратно. Дурак! Ему в этой гонке не выиграть.
– Не
