PR-проект «Пророк» - Павел Минайлов

Деньги — есть среда моего обитания. Деньги — есть мой воздух, моя пища и мое питье, моя любовь и моя страсть, моя сила и моя слабость. Деньги — есть моя жизнь. Без них она и бессмысленна, и невозможна.

Ложась спать, я закрываю глаза и вижу деньги — пачки купюр и россыпи монет, золото и драгоценные камни. Это я вижу будущее, и я повторяю себе: «Это будет моим. Этого я вожделею».

Просыпаясь, я думаю о грядущих деньгах, о деньгах, которые мне предстоит заработать. Будет день, будут и деньги — это я знаю точно, потому что я в это верю, потому что по-другому быть не может.

Я завтракаю, но остаюсь голоден. И этот голод могут удовлетворить только деньги. Но я ненасытен. Я могу насытиться в еде, питье и любви, но не в деньгах. Я буду насыщаться, но никогда не смогу удовлетворить свою страсть к деньгам. Вселенский смысл, давший мне жизнь, дал мне способность получать вечное удовлетворение в поглощении денег, чего нельзя сказать ни об одной другой потребности. И за это я ему благодарен.

— Впечатляюще, — оценил Антонович.

— Знали бы вы, чего мне это стоило, — не без гордости произнес Фимин.

Анатолий вспомнил, как несколько месяцев назад они сидели в студии вдвоем с Ильей и он говорил Пророку:

— Нужно надувать щеки на каждом углу, нужно говорить всем, что ты Пророк, только тогда все поверят, что ты действительно Пророк. Не помню, кто говорил, что успех — это десять процентов таланта, а девяносто — труда. Думаю, это устарело. Сегодня успех — это один процент таланта, девять процентов труда, а девяносто процентов — пафоса, то есть той страсти, которую ты вкладываешь в то, чтобы убедить всех, что ты талант. Это и тебя касается в первую очередь.

— Но ведь нужно обладать какими-то способностями на самом деле, — ответил тогда Илья.

— Сначала убеди себя сам в том, что ты — Пророк. Чтобы в это поверили другие, нужно чтобы ты сам сначала в это поверил.

— Но ведь это — мыльный пузырь.

— А что в мире — не мыльный пузырь? Американский фондовый рынок — не мыльный пузырь? И тем не менее он существует. Что вообще по-настоящему? Всё в мире, все общественные явления — лишь то, что о них думают люди. Все вещи и явления — есть лишь представления людей о них.

— Это уже философия.

— Это — жизнь. Это — действительность. Кстати, твоя карьера — это философия.

Фимин записывал все, что звучало в студии, на диктофон. И в тот раз он решил, что все его доводы прекрасно лягут в очередную проповедь Пророка.

— Так как же все-таки мы назовем книгу? — Этот вопрос Шустера вернул Анатолия к реальности.

— А мы оставим старое название — «Смысл жизни». Лучше не придумаешь. Конечно, если есть другие варианты…

На экране застыла картинка: Пророк на фоне статуи золотого быка.

— А что у него сзади? — спросил Шустер.

— Это — Золотой Телец. Думаю, неплохой символ для Экономической религии. Во всякой религии должна быть своя мистическая символика…

— А где это снимали? — поинтересовался Шустер.

— В студии. Телец — это компьютерная графика. Неплохо, правда?

— Как живой, — пробормотал Александр Яковлевич. — Я вас, кажется, перебил.

— Да, вот что я хочу сказать. Важная задача нашей религии и идеологии — усиливать действие тех существующих тенденций, которые мы считаем положительными. Ускорять настолько, насколько мы отстаем от развитых стран. Если мы определяем какое-то явление как тенденцию, мы должны его поощрять. Вот что об этом скажет наш Пророк. — Фимин отключил паузу на видеомагнитофоне.

Изображение Пророка снова ожило, зазвучал его голос:

— Наступает эпоха одноразовой продукции. Мировые рекорды живут все меньше времени, машины мы меняем каждый год, кто-то меняет квартиры и дачи. Создаются все более и более совершенные компьютеры, которые через год становятся старьем. Монументальная литература уступает место романам-однодневкам, мыльные детективы вытесняют серьезный кинематограф… И нечего расстраиваться. Эта тенденция глобальна и всеобъемлюща, она объективна. Одноразовые шприцы вытесняют многоразовые, а живопись маслом менее популярна, чем компьютерная графика. Но и живопись вытеснила когда-то резьбу по камню, которой занимались древние люди. А классическая литература пришла на смену сказаниям и былинам, передававшимся из уст в уста.

Это — ступени бесконечной лестницы. Никакие из достижений человека не будут вечно лежать на вершине возводимой пирамиды. Они вскоре станут основанием для следующих плит. И если плита под названием «Гамлет» лежала сотни лет, а современная проза — месяцы, то это не значит, что новая ступень ниже предыдущей. Это означает лишь то, что следующие ступени кладутся быстрее. Последующее совершеннее предыдущего. Поэтому однажды использованному — место на свалке!

— А вот что говорит Пророк про человеческие чувства, — продолжал рекламировать свой продукт Фимин, отыскивая нужное место на пленке. — Слушайте.

— Многие считают, что зависть — это плохое чувство. Но недаром с древних времен живет выражение: белая зависть. Оно свидетельствует о том, что народ чувствует, где правда. Я скажу вам больше: зависть — это святое чувство. Зависть — это главное чувство человека. Благодаря ей каждый смотрит на лидера, каждый желает опередить лидера. Зависть — это стимул развития общества, это залог богатства общества, это основа роста достатка каждого и экономического роста каждой страны, это основа развития цивилизации. Завидуйте, и только тогда вы будете обладать предметом зависти. Даже если вам кажется, что вы потеряли смысл вашей жизни, завидуйте, и вы обретете этот смысл, вы обретете интерес к жизни, вы обретете полнокровную жизнь.

— А вот еще перл, — предложил для просмотра Фимин еще один фрагмент. — Так сказать, перл Пророка.

На экране появился Илья крупным планом:

— Скромность — качество, достойное подражания. Так учили нас с детства. Но стоит ли принимать на веру все, чему нас учили? Стоит ли грузить себе на плечи эти булыжники каменного века? Если бы мы принимали все от своих родителей на веру и не подвергали сомнению их наставления, а они, в свою очередь, так же относились бы к словам своих родителей и так далее, то по сей день мы ходили бы в шкурах, не знали ни колеса, ни огня и мычали бы как коровы.

Сегодня таким бесполезным камнем на наших плечах стала скромность. Скромность — вот то, что не дает нам демонстрировать свои способности, свои таланты, свою уникальность.

Скромность — вот то, что не дает нам потреблять как можно больше. Уберите ее — и тут же вырастут потребности, возрастет спрос — главные движители любой экономики. Скромность не дает нам расти, не дает потреблять. Скромность это то, что не дает богатеть. Забудь о скромности — скажи всем: «Это — я. Вот я какой». И тебе не стыдно будет это сделать, если ты сможешь сказать: «Я — лучший. Знайте все — я лучший». Забудьте о скромности и вы сможете сказать это.

Стыд и скромность — вот то, что не дает нам сегодня реализовать себя, вот то, что не дает нам сегодня предложить себя другим, вот те качества, которые перекрыли личности дорогу к процветанию и успеху. Эти качества уже мешают всему обществу.

Фимин наслаждался явным успехом. После каждого следующего отрывка его лицо все больше воодушевлялось, а Илья продолжал вещать:

— Смерть — есть финал, который подытоживает существование человека на земле. Это финиш в его земной гонке под названием «жизнь». Смерть подводит итог нашим достижениям. Умершие должны служить живым после смерти. Своим примером, своим богатством, своим духом и своим телом.

— А это — к чему? — спросил Шустер.

— Как же? Это же по поводу проекта утилизации.

Пророк снова заговорил:

— Кто сказал, что все мы равны? Природа сделала каждого из нас уникальным, неподражаемым. Каждый из нас в чем-то лучше другого. Если каждый уникален, то в чем-то каждый — лучше всех остальных. Об этом нельзя забывать никому. Природа дала человеку свободу. И он ей пользуется, если только сам не отбирает ее у себя.

Освободи в себе то, что дала тебе природа. И подними голову выше всех. И если свобода — есть право на неравенство, то воспользуйся этим правом. Ведь им все равно воспользуются другие.

— Мы собираемся пускать это в эфир? — спросил Антонович, обращаясь ко всем присутствующим.

— А что? — Фимин напрягся.

— Мне кажется, здесь нет и десятой части ответов на вопросы, которые ставятся жизнью. Это — сыро.

— Моя задача сейчас состоит в том, — оправдывался Фимин, — чтобы с вашей помощью определить главное: то ли это направление, которое нам нужно? Если да, то остальное — дело техники.