Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища - Мара Вересень

поставлял исправно, раз за разом наполняя одну из моих любимых чашек, а ближе к обеду расщедрился на бутербродики, маленькие, но много. Блюдо тоже было большим, и у меня создалось впечатление, что закуску утащили, как есть, целиком, с чьего-то стола или вообще из столовой для преподавателей. Адептам так затейливо еду не украшали.

Я вдоволь навертелась перед зеркалом в обновке, которая шла мне чрезвычайно. Я затискала дракота так, что он спрятался от меня под кровать. Я по мелочам перевспоминала все наши с Райном встречи и диалоги, покрываясь счастливыми мурашками и улыбаясь, как полоумная. А еще я набралась мужества и написала отцу покаянно-извинительное письмо.

А завтра настал понедельник.

Войдя в приемную, я мысленно представляла, как увижу Ашти, но увидела Илантэ. За столом, который уже мнила своим.

Молодая мать с явным удовольствием перебирала папочки, шуршала в ящиках стола и выглядела как изнуренный непосильным трудом работник в первый день долгожданного отпуска.

— Доброе утро, лапушка. А похорошела! Прямо сияешь вся! Ты такая молодец! У тебя везде идеальный порядок. И даже Р. Ашти, явившийся ни свет ни заря, в прекрасном расположении духа. Или выспался просто, что с ним довольно редко случалось. Правда, когда я постучала к нему с чаем, он явно не меня ожидал увидеть.

— Что сказал? — настороженно спросила я после приветствия.

— Сказал: “О”. Потом: “Вас уже выпустили?” Потом поблагодарил за чай. Потом еще раз поблагодарил. Потом нудел, что он обо все узнает последний, хотя должен бы наоборот, хотя Луине ему еще позавчера мое заявление передал вместе со своим. Скорее всего, заявление Луине, ректор Ашти увидел первым и мое даже смотреть не стал. Сам в отпуск не ходит и других пускать не хочет, — добродушно ворчала Илантэ.

— А… Где? У себя?

— Нет. Даже чай не допил. Тут списки были для турнира. Он их стал смотреть, наверное, как я вышла. Слышно было, как по кабинету бегал и ронял что-то. Выскочил с бровями в кучу, папку мне на стол шлепнул, буркнул про копии и умчался. Ох… Вот демон…

— Что такое? — спросила я, чувствуя, как у меня что-то холодеет и опускается, такое лицо стало у Илантэ.

— Я обычно не смотрю, что там внутри, но реакция ректора Ашти… Да и все кругом болтают теперь только про турнир и про этот жеребьевочный отбор в команды, даже нянечки в лазарете… Так что я посмотрела. Знаешь, Амантис, тебе тоже нужно. Обязательно. Потому что…

— Где? — я бросилась к столу.

— Я уже все разослала. Говорю же рано пришла. Но ректор Ашти еще раньше, а оригинал в кабинете и хоть там открыто… В главный корпус беги, без разницы чей, списки в обоих вывесили.

До прикмага было ближе, если кустами и поперек по клумбам.

Такого ажиотажа холл корпуса факультета прикладной магии наверняка не видел, даже в период вступительных экзаменов. Ощущение, что здесь собрались буквально все. И эти все кричали, восклицали, гудели, а я торчала столбиком, и у меня в голове не укладывалось, каким диким образом случилось так, что: “Команда семь. Бредли, Амантис, фак. прикл. маг., отд. псион., 1 курс”. Ведь когда объявили набор, я числилась на подготовительном и никак не могла подать заявление, даже если бы забыла об этом начисто. И потом, нужно быть самоубийцей, чтоб соваться на магический турнир с таким никаким багажом знаний и умений, как у меня.

— Мо-о-о-онти-и-и-и, — утробно провыл Ллойд, схватив меня сзади за плечи, приподнял и слегка потряс, будто мне и так потрясений мало. — Ну ты… Ну ты и… О-о-о!.. Ты как это провернула вообще? Первый курс? Экстерном? Или по блату? А видала? Видала? Меня тоже взяли! Мы команда! Мы, братец Мо, команда! Уа-ха-ха-ха!

— Ты больной? Какая команда? — отпиналась я от Ллойда. — Я вообще не подавала заявку! Я тут вся в шоке и ужасе! Меня даже еще не перевели толком! Как?

И тут получилось, как в таверне. Все вдруг резко стихли, и мое “как”, которое я произносила с учетом гвалта вокруг, оглушительно разнеслось по холлу.

— Вот и мне бы хотелось узнать, как?

Ректор Ашти, именно ректор, а не Райн, с которым я фамильярничала и целовалась в ежевике, играя желваками на скулах, смотрел на меня… бровями практически. Взгляд был далек от приятного и не сулил ничего хорошего.

— В мой каби… В кабинет декана Корпса, — скомандовал Ашти развернулся и, вколачивая каблуки в пол, направился к лестнице.

— Мо, — проговорил Ллойд, и легонько подтолкнул в спину, — иди, так и так нагорит, но лучше не тянуть. Я… подожду, хочешь?

Я мотнула головой. Благодарно похлопала парня по руке и пошла, благо, хорошо знала, куда именно.

— Декан Ко… Ректор Ашти? — удивилась совмещавшая несколько должностей дама из администрации факультета, которую я пару раз видела, когда приходилось бывать у Корпса.

— Брысь, — велел ректор, и она выскочила прочь, едва не сбив меня, как раз открывшую дверь, с ног.

Райн шагнул к столу, уперся ладонями, наваливаясь, хлопнул руками по столешнице, выпрямился, провел по лицу, убирая упавшие на лоб пряди, прошел к креслу, собираясь сесть и только сейчас заметил меня.

— Войдите и закройте дверь.

Но едва я подошла ближе, как меня прижали к этому самому столу.

— Как вы это сделали? А главное, зачем?

— Райн, я… Ректор Ашти… Это не я…

— Вам места другого не нашлось, Ашти? — ехидно заметил вошедший Корпс, встал в позу в дверях и руки на груди свернул. — Пусть формально это ваш кабинет…

— Формально ваш, — оборвал его Ашти. — Вас назначили окончательно и бесповоротно. Но вы правы, место я выбрал неудачно. Здесь тесновато будет и… Кто отвечал за отбор заявок? Олтрейд и его чудо-артефакт? Идемте-ка к нему. Погодите… — Райн пробежался глазами по столу, нашел под бумагами фарфоровый колокольчик, тряхнул и отчеканил в пустоту: — Общий сбор. Приоритет. Место… Кабинет главы отделения артефакторики Джейкофа Олтрейда. А вот теперь — идемте. — И цапнул меня повыше локтя.

— И адептка Бредли?

Ашти посмотрел на меня с сомнением, но кивнул:

— И адептка Бредли. Пригодится. Для следственного эксперимента.

Глава 3

Кабинет Олтрейда тоже оказался мал, хотя явились не все, и делегация переместилась в один из залов для испытаний, куда быстренько притащили несколько стульев, не сочтя две скамьи вдоль стены достаточными, стол, явно из ближайшего помещения, щербатый и с пятнами от реактивов, и артефакт раздора, с помощью которого проводили отбор — большая плоская чаша с дымом на массивной каменной подставке.

Корпс смотрел на происходящее, как на