Невыносимый Босс (СИ) - Летова Мария

Он поигрывает нижней челюстью, решая, стоит ли на меня надавить или оставить все как есть. Слава Богу, нас прерывает телефонный звонок.

Пока Князев разговаривает по телефону, думаю.

Вчера мне удалось вытянуть из этого кладезя сюрпризов интересующую меня информацию.

Это не самая позитивная история.

Мой Любимый Невыносимый Мужчина остался сиротой в возрасте тринадцати лет.

Это так расстроило и поразило меня, что я опять немного всплакнула.

Особенно от того, что он упорно переводит эту тему в плоскость далеких, овеянных легкой грустью воспоминаний. Ведь я уверена, что это был ужасный и тяжелейший период в его жизни.

Тринадцатилетнему мальчику на пороге переходного возраста вдруг потерять родителей…это…это просто трагедия.

Князев сказал, что если я не прекращу реветь, он больше рта не раскроет.

Мне даже страшно представить, каких трудов стоило ему выработать свои собственные жизненные установки, чтобы справиться с той ситуацией.

Отец Кости был известным в Москве хирургом. Мать тоже была врачом. У них вообще вся семья из ученой среды. Когда родители погибли, моя сиротка перебралась к тете, младшей сестре отца, которая растила его вместе со своим собственным сыном Славиком. Как Костя и сказал, Славик с матерью сейчас живут в Америке. Перебрались в нулевые. Князев не поехал с ними, так как заканчивал институт, а потом пошел в армию.

От родителей он унаследовал квартиру и дачу. Дачу продал сразу, как только смог, потому что с ней было связано много болезненный воспоминаний. Деньги мой прогматик вложил в дело своих друзей из универа, с чего, кстати, до сих пор получает неплохой доход.

А еще, он был женат.

На своей сокурснице. Они поженились сразу после армии. Прожили вместе три года, потом разбежались.

Это вызвало в моей душе ревность и недовольство. Он ее любил? Им было хорошо вместе?

В любом случае, сейчас рядом с ним не она, а я.

Мне трудно представить Костю двадцатитрехлетним. Каким он был? Таким же серьезным? Думаю, да. Возможно, у него не было вот этих морщинок в уголках глаз. Теперь он взрослый мужчина. Он в расцвете своих лет. Он знает, чего он хочет и куда он идет. Кажется, он хочет меня, даже несмотря на то, что у него неограниченный выбор. Он хочет меня, а я хочу быть его.

Прихожу к выводу, что спать в одной постели без этого бурдюка будет невыносимо. Чувствовать его тело рядом, расслабленное, теплое и такое надежное…в почти тридцать лет разбрасываться такими чудесными ночами кощунственно.

Принимаю решение вернуться на Кутузовский сегодня же.

Костя подвозит меня к офису и тянет к себе за полы расстегнутой куртки. Целует кончик моего носа, накрывает мои губы своими. Целует их очень осторожно, будто пробует на вкус. Все от того, что они у меня порядком искусанные и раздраженные. Опять же, последствие сумасшедшей ночи.

Соединяет наши лбы и тихо говорит:

— Ты такая тихая что мне, блин, страшно…

Обессиленно хихикаю и бурчу:

— Я удивлена, что ты такой бодрый…

Он заглядывает мне в глаза и объясняет, как ребенку, поправляя мои волосы:

— Я сейчас уеду, если захочешь поехать домой, позвони мне, и я приеду за тобой. Поняла?

— Угу.

— Я буду здесь не далеко, так что приеду быстро. Поняла?

— Поняла, — фыркаю я.

— Ладно, — вздыхает Костя и отстраняется. — Иди.

Качаю головой и улыбаюсь. Надо же, какой командир. Машу ему ручкой и выхожу из машины.

К десяти утра я четко понимаю, что погорячилась.

Я просто залипаю.

Пока на короткие промежутки времени, но если положить голову на стол, я тут же усну. Решаю уехать домой после обеда. Отработаю эти часы потом. Пару раз задержусь после шести, вот и все.

Хочу написать Косте, но вижу сообщение от него:

КХ: «Уехал в Домодедово. Ты как?».

Я: «Возьму такси. Залипаю.».

КХ: «Ок. Вечером у тебя. Целую, моя Крикунья.».

Хихикаю и откладываю телефон. Крикунья.

Да уж…

Он не преувеличил. Я, и правда, пару раз переходила на ультразвук. Но только пару раз. Просто он творил с моим телом такие вещи. Блин. Мне даже страшновато теперь. Это не опасно для здоровья? Меня так колбасило, что я немного испугалась.

Пытаюсь сосредоточиться на работе. Я практически закончила свою последнюю упаковку, но сдам ее в понедельник. Может, за выходные еще что-нибудь надумаю. Если не просплю все два дня конечно.

В час дня вызываю такси и ухожу, попрощавшись с коллегами.

Велю таксисту отвезти меня на Кутузовский. В машине держу веки пальцами, чтобы не уснуть.

Войдя в квартиру, с удовольствием вдыхаю запах. Она пахнет также, как и ее хозяин. Свежо и терпко, как сигары. Закрываю дверь на ключ, чтобы Костя мог беспрепятственно войти, когда вернется. Плетусь в гардеробную и снимаю ботинки, стразу ставлю их на сушилку. Куртку вешаю на вешалку и достаю из сумки телефон.

С возмущением обнаруживаю, что у меня сдох телефон!

Ну, неееет!

Вот черт!

Зарядка моя осталась в рюкзаке в машине. Оставляю сумку и обшариваю квартиру в поисках Костиной зарядки. Ничего не нахожу. Зато нахожу свой айпад. Он тоже разрядился. Ищу зарядку от айпада и не нахожу. Что за хрень? Пытаюсь вспомнить, где оставила ее на той неделе. Может, Князев ее брал?

Ладно, черт с ней.

Иду в спальню, прихватив князевскую футболку. Раздеваюсь и юркаю под одеялко.

Ммм…

Какой кайф…

Прохладные простыни и мягкий матрас. Обнимаю руками его подушку и чувствую, что мне не дает покоя какая-то мысль.

Ну, да. Точно.

Я забыла сказать ему, что вернулась.

Ну ладно, не страшно.

Через секунду я уже сплю.

Глава 33

Просыпаюсь с таким трудом, будто тону в вязком теплом болоте. Нет сил пошевелить ни рукой, ни ногой. В глазах песок, в голове пустота.

Который вообще час?

За окном темно.

Наверное, часов шесть вечера.

Скоро Костя приедет, нужно вставать.

Перекатываюсь на спину и потягиваюсь. Смотрю некоторое время в потолок, по которому пляшут отсветы далеких фонарей.

Кажется, я неплохо отдохнула.

Высовываю пальцы ног из-под одеяла, чтобы понять, насколько тепло там, снаружи.

Может поспать еще?

Или приготовить ужин? Например, стейки. У Князева есть сковородка гриль, которой он ни разу не пользовался. У него вообще вся кухня укомплектована так, будто ее хотят взять в аренду для программы Смак.

Тяну руку за телефоном и вспоминаю, что он сдох. Все равно беру его в руки, может, мне показалось?

Хаха. Ну, конечно.

Возвращаю бесполезный айфон на тумбочку и выбираюсь из постели, кряхтя, как старушка. Шея затекла, кажется, я за все время даже позу не сменила. Сажусь, опустив босые ноги на пол, и тянусь так, что затрещали позвонки.

Выхожу из комнаты, шлепая пятками по полу. Вижу, что в коридоре горит свет. Заворачиваю за угол и жмурюсь, потирая глаза.

Из гостиной доносятся голоса.

Мужские.

Замираю в нерешительности. Слышу голос Благова и еще один голос, мне не знакомый. Чувствую, как по ногам гуляет сквозняк, поэтому иду на кухню через открытую раздвижную дверь, чтобы закрыть форточку.

Потираю стопу правой ноги о голень левой, прислушиваясь к разговору за дверью. Пытаюсь уловить голос Князева.

Печалюсь, потому что его среди них нет.

Осторожно выглядываю в гостиную через смежную дверь и вижу Павла. Он расхаживает по комнате В КРОСОВКАХ и разговаривает по телефону. На нем спортивные штаны и футболка. Такое ощущение, что его вытащили из постели.

За Костиным рабочим столом сидит паренек в очках и толстовке и ковыряется в ноуте.

Хозяина нигде не видно.

— Мы не знаем, предположительно в районе часа… — говорит Паша в трубку. — Номер машины и марку скину сейчас сообщением. Спасибо, Олег, я буду должен!..

— Вот, глянь… — говорит паренек. — Вот…они свернули с шоссе на кольцо…дальше пока не вижу их…

Благов упирается в стол руками и изучает монитор. Хмурый и серьезный, как никогда.