Кровавое лето - Алина Ларицкая

тогда на встрече в гостинице, стоят за его спиной стеной. Сам Николай практически не изменился — такой же тощий, невысокий и с безумными глазами. Разве что объемный плащ снял и теперь на нем на хорошо сшитый костюм.

Липкие касания к моему сознанию вызывают тошноту. Как неаккуратно-то! Совсем разучился манерам? Делаю вид, что не замечаю его прощупываний, и начинаю нагонять вокруг себя ауру страха перед главой Алого рассвета.

— Здесь хорошие мастера боя, стараюсь перенять у них лучшее, — скромно отвечаю.

Как бы теперь выкрутиться и не спугнуть Акимова?

— Вижу, вижу, — он обходит ринг по кругу, рассматривая нас с Дзеном. — Мне вдруг захотелось пообщаться лично. Как, говоришь, тебя зовут?

— Мышь.

— А мое имя ты знаешь, — хохотнул он.

— Я с удовольствием встречусь с вами, только мне нужно привести себя в порядок, если позволите.

Он кивает, роняет на прощание, что будет ждать у своего кабинета и, наконец, уходит из спортзала.

Долго смотрю ему вслед, анализируя окружающее пространство. С Акимовым нельзя ни на минуту расслабиться — подцепит на крючок исподтишка и все, пропала.

Дзен, все еще надсадно дыша, опускается на пол.

— Что это было? — тихо спрашивает он.

— Солнышко, давай мы с тобой сделаем вид, что ты жутко мной недоволен, но добровольно идешь со мной, держать за ребра.

Он возвращает на лицо кислую мину и, гордо подняв голову, встает на ноги.

— Я должен объяснить тебе твои ошибки, — громко говорит он немногочисленным зрителям. — В мой кабинет, живо!

Склоняю голову и вяло плетусь за ним. Он ведет меня по коридору в самую крайнюю комнату на этаже. Внутри я вижу простой стол и два стула. Но Дзен проходит дальше и буквально за шкафом скрывается еще дверь. А вот там уже полноценная студия — кухня, спальня, гостиная — все в одном месте. Довольно уютно, даже с учетом минимального количества мебели.

С тяжелым вздохом вампир опускается в кресло и вытягивает ноги.

— Аня, какого хрена?

Его лицо искажается — он будто забыл, как улыбаться и сейчас учиться делать это заново.

— Дзен, ну прости. Я не хотела так резко, но мне так надоела твоя хмурая рожа, ты бы знал!

Он долго молчит, смотря в одну точку. Я хожу из угла в угол, давая ему время на размышления. Застываю возле картины с вазой и синими цветами. Похожая видела у Яра в кабинете.

Дзен бесшумно встает и мягко обнимает сзади за плечи.

— Спасибо.

Коротко киваю.

— Что ты последнее помнишь?

— После обстрела? Достали транквилизатором, пока я дрался с одним из них. Пришел в себя в крохотной камере. Потом явился Акимов и какая-то блондинка, — это он про Олесю, — они меня так лихо обработали на пару, что я учился заново говорить. Раза три или четыре приходили. Мечтал сдохнуть. А ты как? И почему у тебя нет искр.

— Я так и не поняла, что произошло и почему они пропали. В Оплоте после взрыва меня зажало под машиной, потом я провалилась в смотровую яму под ней. А потом, не поверишь, кто меня спас! Гвоздь с Седьмым! Пришлось, правда, научить зомби разговаривать.

Начинаю нервно хихикать и оборачиваюсь к Дзену. Он крепко сжимает меня в объятиях и гладит по коротким волосам.

— А дальше-то что? — тихо спрашивает он.

— Все просто. Убьем всех, станем править миром. Как всегда.

— Не уверен на счет мира, да и убивать всех я не горю желанием. Разве что…

Мы киваем друг другу и прижимаемся лбами.

— Дело за малым. Придумать, как все это сделать, — шепчет Дзен.

— Он уже здесь. Нужно действовать быстро.

— Ты не можешь просто взять и…

— Не могу. Но думаю, я знаю, что нужно сделать. Ты, главное, продолжай играть свою роль кисломордого хама.

Теперь очередь Дзена хихикать.

— Это будет очень сложно.

— Ты справишься. А мне пора к нему.

— Он тебя не узнал?

— Не знаю. Где встретимся потом?

— Я хочу уйти, — выдыхает Дзен. — Ты меня отпустишь?

Слегка киваю и крепче прижимаюсь к нему.

— Хорошо. А теперь иди.

Дзен легко касается моего лба губами и убирает с лица улыбку. Я ухожу, не обернувшись.

***

Быстро возвращаюсь в свою комнату и привожу себя в порядок. Наряжаться не буду — Акимов видит во мне бойца, значит, нужно соответствовать. Джинсы, майка, сверху растянутая футболка — все привычного черного цвета. Волосы уже немного отросли и теперь неаккуратными прядями торчат во все стороны, как их не приглаживай. Глаза — густо подвожу карандашом, нос — припудриваю. Так я меньше всего похожа на ту Анну Олеговну, девушку Спеси, которую видел глава Алого рассвета на встрече.

Он должен ждать у своего кабинета. Пока я иду по коридорам, у меня внутри сворачивается ледяной змеей паника. А вдруг он знает, кто я? Пытаюсь успокоиться и взять себя в руки. Буду действовать по обстоятельствам. Не убьет же он меня!

Еще пара поворотов и я в нужном месте.

— Рад снова видеть. Ты не торопилась, — Акимов подходит вплотную.

Какой же он нелепый! Весь из себя такой пафосный, костюмчик с иголочки, часы дорогие, очки солнечные на голове. И при этом такой невыразительный!

— Хотела выглядеть прилично. Все же Вы — человек высокого ранга, а я рядовой солдат.

— Можно на ты. И уже не рядовой. Я предупредил Вадима. Теперь ты будешь моим личным помощником.

— Стремительный карьерный рост. С чего бы? — удивленно поднимаю брови.

Что он задумал? Раскрыл и теперь хочет выведать все тайны? Держи врага ближе, чем друга?

— А мне любопытно. Вампир с недюжинными боевыми способностями. Да еще и с крайне интересным ментальным даром.

Держу лицо, чтобы не выдать своего волнения. Тем временем Николай продолжает заливаться соловьем, рассказывая, какая я замечательная.

— Хочу узнать тебя получше, — опять липкие прикосновения к сознанию.

Даю ему возможность увидеть крохотный кусочек моей защиты. Вспышка удивления.

— Какой у тебя занятный блок, — тянет он.

— Мне неизвестно, откуда он взялся, — пожимаю плечами.

Мы выходим из здания и идем по широкой дороге в сторону зеленой аллеи. Я тут была несколько раз — это бывший парк развлечений. Аттракционы, конечно, не работали, но вся территория была приведена в порядок: подстриженный газон, ухоженные клумбы, свежевыкрашенные, но закрытые ларьки. На какое-то мгновение забываю про Акимова и наслаждаюсь солнечным днем.

— Хочешь, я его сниму? — спрашивает Николай.

— Блок? Нет. Зачем? Вдруг за ним скрывается что-то плохое и очень грустное?

Он кивает и продолжает ощупывать меня своим вниманием.

— Что вы… что ты делаешь? — я останавливаюсь, уперев кулаки в бока.

— Ты чувствуешь?

— Конечно.