Полшанса 2 (СИ) - Силаев Глеб

Всё же меня сейчас заботит не это. Похоже над моей левой рукой весит злой рок. Ибо как объяснить происходящие сейчас я не в силах. Ладонь, в которую статуя вдавила лист, распухла ещё ночью, но тогда было не до этого. Да и двигались мы без всякого освещения, так что разглядеть, что с ней, не было возможности. Сейчас я смотрю на распухшую руку, из которой растёт несколько красных плотных заострённых листьев, размером с большой палец руки. И ещё кое-что — этот сорняк тянет из меня кровь, я отчётливо чувствую её отток из себя, довольно быстро слабея. Вся рука до плеча занемела, а кончики пальцев стали синими. Ещё не много и начнётся некроз.

Экспроприировав у Уды нож, я приготовил всё для операции по извлечению растительного паразита из себя. Плевать, что это такое. Рука мне намного дороже. Следовало бы попросить мне помочь, но лучше не стоит. На меня и так косо смотрят после того, как я восстал из мёртвых.

Перетянув плечо ремнём, приготовил наин, бинт и спирт. Сжав в зубах деревяшку и щедро плеснув на руку огненной воды, я взрезал кожу. Уфф, неприятно. В который уже раз хвалю себя за выбранный навык. Ещё разрез. Только, с другой стороны. Сорняк понял, что что-то не так и зашевелил своими отростками у меня под кожей, стараясь уцепится за мышцы. Хрен тебе! Ухватив паразита за основание, я со всей силы потянул его вверх.

Уфф, етить, срань!!! Гад уцепился корнями за сухожилия, не жилая покидать жильё. Обрывая жгуты паразита, я, как мне кажется, услышал писк в голове. Отпустив сорняк схватил нож, чтоб перерезать оставшиеся корни. Он не стал упускать возможности обхватил мои пальцы, желая залезть обратно. Успел! Последний, самый толстый корень, толщиной всего лишь с бельевую верёвку, сдался. Несмотря на свою толщину, он имеет какую-то запредельную прочность.

Бросив паразита на землю с непередаваемым удовольствием раздавил его. Вот ведь! Тоже мне награда! Что у системы, что у статуи с этим пониманием явно большие проблемы. Ну и разворотил же я себе руку. Чёрт, выглядит плохо.

Сбрызнув месиво спиртом, свёл края раны вместе, плеснув наина. Начало потихоньку затягиваться, но эффект явно не тот, что должен быть. С прошлого приёма наина даже суток ещё не прошло. Слягу, как в прошлый раз, только теперь уже навсегда. Иммунитет к смерти я обменял на душу. Но делать нужно что-то, я так кровью истеку минут за пять. Ладно, один большой глоток.

Нокаут вещь сильная, особенно если исходит изнутри. Стоило наину попасть в рот, как я упал как подрубленный. Благо, что сознание не потерял. Рука начала стремительно закрываться, зарастая розовой кожей. Белые мошки, не слушающееся тело и паразит, который каким-то образом собрался из растёртого состояния, это не хорошо.

Цепляясь мицелиями за почву, он медленно подползал ко мне. Ноги прошуршали по палой листве и всё же встать мне не удалось. Молодец я конечно, отойти хотя бы на пяток метров мозгов не хватило.

Будто почувствовав мои намеренья, сорняк ускорился всего на несколько метров в час, но всё же. Так, сначала левая под себя, затем правая, обхватить дерево обеими руками. Обхватить, а не обнять. Да, вот так, а теперь напрячь колени. Ну же, давай, давай же.

— Филин ты где был? Сказал, что посрать пойдёшь, а пропал на пол часа. — Затягивая узел на плавсредстве недовольно проговорила Колючка.

— Запор, после того что ночью натерпелся. Когда всё будет готово?

— Ещё час, не меньше. Если соизволишь помочь, то будет быстрее.

— Считай я морально с вами.

— Ты сейчас серьёзно?!

— Не бухти. Дай мне пять минут, и я помогу.

— Почему ты отдыхаешь, а…

— Вот же тупая баба, тебе сказано: через пять минут! Ты за собой лучше следи, вон узел дерьмово затянула.

— Да, пошел ты, Уда!

Они похоже начинают ладить.

Больше двух часов убили на то, чтобы собрать это убожество, которое себя-то с трудом на воде держит. Непростительно долго. Уда закономерно возложил вину за это на Колючку, так как это она у моря живет и это по её инструкциям его собирали. На что она открыто слала Уду по известному адресу, при этом заливаясь краской.

— Тянуть больше не будем. Переправимся в два захода. Сначала Уда, Пира и пленник. Затем Колючка вернётся за мной и Тибальтом. Ты же сможешь сама переправится обратно? — Колючка лишь фыркнула. Она сейчас сделает что угодно лишь бы забыли о её казусе с плотом. — На том берегу сразу будьте готовы вступить в бой. Пира, это отдельно касается тебя. Будь собраннее.

— Я не подведу, обещаю!

— Рассчитываю на тебя. Отправляйтесь.

Стоило пассажирам ступить на судно, как оно стало заливаться водой. Колючка, встав на колени оттолкнулась от берега длинным обструганным шестом. В душе я надеялся, что плот затонет у берега, тогда это лучше, чем на середине реки. Медленно, очень медленно они стали отдалятся. Идеальная мишень или наживка это уже как посмотреть.

Тибальт, напряжённо наблюдая за удаляющимся плавсредством, следит за рекой. А меня доставал писк, который судя по всему слышал только я. От него сильно разболелась голова, а перед глазами начало плыть.

— Я сейчас.

— Ты куда?

— Весь день на воду смотрю, отлить приспичило. Через минуту вернусь. Если что — крикнешь.

Продравшись сквозь кусты, где у меня была разборка с паразитам, я увидел его на том же месте. Мицелиии ссохлись, а листья почернели. Почувствовав меня, он пополз в мою сторону, выдёргивая корни из земли.

Ага, не в этот раз. Взяв ткань, сложил её втрое и медленно приблизился. Накинул её на сорняк. Ножом вырезав кусок земли, в который он впился, опрокинул его в ткань, туго перетянув бечёвкой. Получившийся узел спрятал в отдельный карман вещмешка, затянув его как можно плотнее.

Плот тем временем добрался до противоположного берега. Уда быстро проверил ближайшие кусты и укрылся за валуном на всякий случай. Колючка уже была на пол пути к нам.

Это удивительно, я бы даже сказал невероятно, но противоположный берег ничем не отличался от того, с которого мы уплыли. Чего это я? Наверное, я до последнего не верил, что мы переберёмся через реку без проблем. А если на реке с нами ничего не случится, то здесь нас сразу тёпленькими возьмут. Впрочем, всё ещё впереди.

— Уда, сними с него кляп.

— Уверен?

— Как ты мне с ним прикажешь говорить? И так Яраса Велззеч, расскажи об этом береге, как далеко от сюда до Кривых Гор.

*Молчание.

— Злишься. Понимаю. Из-за меня погибли твои сородичи, возможно даже друзья. Более того я не позволил тебе погибнуть вмести с ними. Как же тебя сейчас это гнетёт. Но ты ведь воин, должен понимать, что это неотъемлемая часть войны. Как и пытки… Тебе и так сейчас хреново, так что давай обойдёмся без них. Ты конечно можешь молчать, терпеть, тянуть время до нашего ухода из этого мира. Тогда ты останешься здесь…, один, изувеченный, связанный, кушан на территории шурдав. Которым важен сам факт твоих мучений.

— Убей меня.

— Хорошо. Ответь на мои вопросы, и я убью тебя.

— Поклянись, человек.

— Клянусь тебе, как только я узнаю всё что мне нужно ты умрёшь, быстро и безболезненно. Даю слово.

— Я, я, я верю, тебе. От сюда до Кривых Гор около двадцати лиг. Если идти вдоль берега, то в два раза больше. Аздора уходит на восток, лишь краем касаясь гор. В горах находится шурдская столица, их единственный город в этих землях, Ноора. Там обитает их верховный вождь, которому служат главы кланов и другие вожди этих земель. Там же находится шаманский ковен.

— Ты упомянул кланы и вождей. У них вожди являются главами кланов?

— Нет. Кланы — это знать: кто-то является родственником верховного вождя, но без права на трон, кто-то в незапамятные времена смог ухватить кусок земли близь гор и удержать его, кто-то является потомком знатных воинов, у них нет своей земли, но они находятся на довольствии у верховного вождя. Их объединяет одно — все кланы обитают вблизи гор, владея небольшими клочками земли, в основном занимаясь войной. Они являются военной элитой — это их основной род деятельности. В моменты, когда не с кем воевать, они иногда торгуют тем, что смогли захватить у других, крайне редко что-то производят сами. Среди шурдав нет ремесленников, нет горняков, нет врачевателей, они создавались как обслуга, поэтому создать что-то сами они не в состоянии.