Приз - Бренда Джойс

— Он все, о чем я мечтала! О господи, это чудесно, когда мужчина так силен, так неутомим…

Ее щеки горели, глаза сверкали.

— Вы… и Девлин? — с трудом вымолвила Вирджиния.

— Да! — воскликнула Фиона. — Он занимался со мной любовью всю ночь, как жеребец! У меня никогда не было такого мужчины, и я не знаю, как дождусь сегодняшней ночи!

Девлин взял Фиону в свою постель! Вирджиния опустилась на край кресла.

— Он у него такой большой, — шепнула Фиона. — Я едва могу удержать его в руке.

Прошлой ночью Девлин целовал и обнимал ее, а потом отправился к Фионе.

Вирджиния почувствовала, что ее сейчас стошнит. Но она, улыбаясь, встала:

— Рада за вас, Фиона. Вы с ним прекрасная пара.

— Не так ли? Он блондин, а я брюнетка, и мы оба красивые! — воскликнула она.

Вирджиния вышла из комнаты, с трудом удерживаясь, чтобы не бежать. Но по лестнице она все-таки пустилась бегом, чувствуя, что ее сердце разрывается, а подошвы скользят по дереву. Выбежав из парадной двери, она села у ближайшего розового куста, вся дрожа. Образы Девлина и Фионы преследовали ее, смеялись над ней, сыпали фунт за фунтом соли на ее раны. Прошло некоторое время, прежде чем ей удалось успокоиться, но ужасные образы все еще приводили ее в ярость.

О, как же они заслуживали друг друга!

Она была шлюхой, а он — развратником!

Но ее девственность оставалась нетронутой, слава богу — вернее, благодаря Фионе!

Вирджиния ненавидела их обоих.

Как он мог пойти к Фионе после того, как был с ней?

Вирджиния поднялась с дрожью в коленях, стряхивая грязь с бежевых бриджей. Это, пожалуй, к лучшему. Скоро она покинет Аскитон и Ирландию, вернется в Суит-Брайар и больше никогда не увидит Девлина О'Нила.

Как? Как? Как?

«Она красива, а я безобразна — вот как!» — свирепо подумала Вирджиния. Она пронеслась мимо дома к конюшне, где гнедая кобыла узнала ее и заржала. Вирджиния нашла седло, которое выглядело меньше других, схватила поводья и быстро оседлала маленькую кобылу. Начинался дождь. Она держала поводья и гладила шею кобылы, пока ее руки не стали мокрыми.

— Ты такая славная, — прошептала Вирджиния.

Она вывела кобылу наружу, где небо было голубым. Конечно, это не дождь, а только ее слезы — они не могли остановиться.

Неужели она влюбилась в такое чудовище, как Девлин О'Нил?

Вирджиния села на кобылу и отпустила поводья. Спустя минуту она скакала галопом прочь от Аскитона по ирландской сельской местности.

Гнедая кобыла скакала по извилистой тропе через залитый солнцем лес. Вирджиния Хьюз была снова сама собой — дочерью плантатора, хозяйкой Суит-Брайар, независимой женщиной, не интересовавшейся никакими мужчинами и вообще ничем, кроме дома и плантации. Последние полчаса она провела, строя новые планы бегства — на сей раз пересечь Ирландию верхом на лошади до какого-нибудь приморского города, а оттуда отплыть на восток. При первой удобной возможности ей нужно проникнуть в библиотеку и обзавестись полезными картами — возможно, украсть их.

Внезапно кобыла заржала.

Вирджиния вздрогнула, не заметив, как выехала из леса. Она сразу же остановила лошадь, оказавшись на гребне невысокого холма над каменным фермерским домом с несколькими сараями, огородом, кукурузным полем и пастбищем, где паслась дюжина коров. Вирджиния узнала серого жеребца Девлина, привязанного перед домом вместе с четырьмя деревенскими лошадьми. Рядом стояли три коляски. Что происходило? Она сомневалась, что фермер устраивал послеполуденное чаепитие.

Вирджиния напомнила себе, что решила не интересоваться, чем занимается Девлин. Она начала поворачивать кобылу к лесу, когда увидела и гнедую лошадь Шона. Инстинкт подсказывал ей, что происходит что-то странное. Спешившись и привязав кобылу к дереву, Вирджиния спустилась с холма и подкралась к окну, где не было стекла и ставни были открыты.

Внутри слышались крики. Вирджиния осторожно выпрямилась. Она увидела две дюжины мужчин — большинство крестьян и фермеров. Шон стоял на помосте рядом с католическим священником, призывая к порядку. Вскоре она заметила и сидящего впереди Девлина. Вирджиния с трудом пыталась понять, что это за собрание.

— Пожалуйста, соблюдайте очередность, — властно предупредил Шон.

Крики перешли в бормотание.

— Тим Маккарти, — продолжал Шон. — Ты хочешь высказаться?

Крупный мужчина с лохматой шевелюрой шагнул вперед:

— Снова ложь! Все, на что способны англичане, — это красть нашу землю!

Вирджиния ошеломленно выпрямилась. Значит, это политическое собрание!

— В 1800 году, вместе с Союзом, нам обещали те же права, что и протестантам. Ну и где же они? Католики заседают и палате общин? Католики служат королю? Я по-прежнему должен давать нечестивую клятву, если хочу выкупить мою землю! — крикнул Тим Маккарти.

Все начали говорить одновременно. Шон снова поднял руки:

— Каждый по очереди!

— Я еще не закончил, — сказал Маккарти.

— Хорошо, продолжай, — отозвался Шон.

— Мы встречаемся уже два года, и ради чего? Нам нужно вышвырнуть проклятых британцев из Ирландии! Время пришло! Мы должны показать им, что время преследования католиков прошло! Нам нужно получить наши права, как сделали французы!

Раздались всеобщие приветствия.

Вирджиния закусила губу, чтобы не закричать. Этот звучало очень опасно — как измена. И что здесь делают Девлин и Шон?

Вирджиния мало знала об Ирландии, но много о революции во Франции, которую горячо поддерживало большинство американцев, по крайней мере пока Наполеон не начал покорять Европу. Она толком не понимала, о каких правах говорил Маккарти, но знала, что Ирландия — часть Великобритании и что ирландец не должен говорить об изгнании англичан из их среды. Это была мятежная речь, грозящая революцией.

Внезапно Девлин поднялся. Прежде чем он успел шагнуть вперед, чтобы присоединиться к Шону, раздались восторженные крики:

— О'Нил! О'Нил! Ура!

Потрясенная Вирджиния прижалась к стене. Неужели Девлин вовлечен в непатриотический антиправительственный заговор? Ведь он капитан британского флота!

Девлин присоединился к Шону на помосте.

— Могу я говорить? — спросил он у брата, подтвердив подозрения Вирджинии, что Шон стоит во главе группы.

— Они ждут твоих мудрых слов, — серьезно ответил Шон.

В доме стало тихо. Вирджиния, как загипнотизированная, смотрела внутрь, ухватившись за подоконник.

— Я понимаю ваше разочарование, — медленно заговорил Девлин, окидывая взглядом сидящих в комнате. — Но мятеж принесет только боль и смерть. Моя семья испытала это на себе.