Золотая клетка - Юй Сы

тот день: она сидела на уроке у великого наставника, маясь от скуки из-за каких-то трактатов, которые старый учитель читал монотонным голосом, когда в кабинет ворвался бледный как смерть Чжоу Су. Мин Сянь сразу поняла, что что-то случилось с братом – всего несколько дней наложница Шуан слегла от беспокойства после новости о ранении сына.

– Ваше Высочество, скорее пойдемте во Дворец благочестия[66]!

Мин Сянь вскочила на ноги, коротко поклонилась великому наставнику, который только рот успел открыть, как принцессы уже след простыл.

– Несчастье, какое несчастье, – приговаривал евнух, торопливо шагая по улицам дворца. Мин Сянь почти бежала, еле поспевая за ним – евнух хоть и был низеньким, но при этом за годы жизни во дворце научился двигаться очень расторопно.

– Это Второй брат? Что со Вторым братом? – не умолкала девочка, чувствуя, как внутри у нее все холодеет по мере приближения ко дворцу наложницы Шуан.

– Второй принц… скончался… – коротко оглянувшись на юную принцессу, сказал Чжоу Су, не снижая скорости. Эта новость ударила ее под дых. Она замерла, занеся ногу над землей.

– К-как? – Обычное красноречие покинуло Мин Сянь.

– Ваше Высочество, давайте поспешим! Ее Благородие очень убивается, – умоляюще взглянув на нее, сказал евнух. Он понимал, что не самое лучшее сообщать новость таким образом, но принцессе стоит прийти подготовленной. К тому же это единственное, что он смог придумать для наложницы Шуан.

– Ты врешь! – воскликнула Мин Сянь, не двигаясь с места. Евнух поджал губы, не зная, что делать. Они стояли под дворцовой стеной, и лицо принцессы казалось еще бледнее, чем обычно.

– Ваше Высочество… – ласковым тоном сказал евнух Чжоу, делая к ней шаг, но принцесса отпрянула, вырывая рукав.

– Второй брат обещал вернуться к моему дню рождения! Он мне писал… недавно. О чем ты говоришь? Да, он болен, но он поправится! – воскликнула Мин Сянь, пытаясь убедить саму себя. – Чжоу Су, ты ужасный шутник! – Из горла Четвертой принцессы вырвался какой-то гортанный звук, и она горько хмыкнула. На детском лице это выглядело пугающе. – Чжоу Су, я скажу отцу-императору, чтобы он наказал тебя за такие слухи!

– Ваше Высочество, мы должны…

– Замолчи! Замолчи! Чжоу Су, хватит! – Евнух поднял на нее глаза и увидел, что по лицу принцессы катятся крупные прозрачные слезы.

– Ваше…

Мин Сянь, не дожидаясь, что он скажет, сорвалась с места – она обогнала Чжоу Су и устремилась ко Дворцу благочестия так быстро, как только могла. У распахнутых дверей она чуть не сбила с ног евнуха – тот нес белый[67] фонарь, и за ним шли слуги с белой тканью и множеством белых фонариков.

– Что это?! – вскричала она, выбивая фонарик из рук евнуха. – Нет! Нет, он не умер!

– Ваше Высочество! – сзади послышался голос запыхавшегося Чжоу Су.

Мин Сянь вбежала внутрь и услышала надрывный плач – рыдали служанки, которые лично знали Второго принца. Ее безропотно пропустили во внутренние покои Второго принца – она бывала здесь множество раз, каждая картина, каждый меч на подставке были ей знакомы. Лежа на столе, где обычно занимался Мин Синь, стенала наложница Шуан.

– Госпожа, поберегите здоровье! – рядом с ней на коленях умоляла ее приближенная служанка Ин-цзы, Мэй-эр держала поднос с успокоительным снадобьем, но наложница Шуан была безутешна.

– Госпожа! – взвыла Мин Сянь, не скрывая своего присутствия. Женщина вздрогнула, тяжело подняла голову, глядя на фигуру юной принцессы. Ее детский голос заставил ее красные глаза вновь наполниться слезами.

– А-Цюй! – прорыдала она, прижимая руки к груди. Девочка сделала шаг вперед, чуть не спотыкаясь о порог из-за того, что слезы застилали ей глаза. Она рухнула в объятия наложницы Шуан, ничуть не стесняясь окружающих, и завыла в голос, непрестанно шмыгая носом. Казалось, присутствие юной принцессы придало наложнице Шуан сил – дрожащими руками она утешающе погладила ее по волосам. Чистое, открытое горе Четвертой принцессы, ее тоска по старшему брату тронули ее сердце, по щекам наложницы Шуан безостановочно катились слезы, и она приговаривала «тише-тише», хотя сама не верила в это.

– И-император и наследный принц только что ушли, – пояснила рыдающая Мэй-эр подоспевшему Чжоу Су. Тот, обозрев картину перед собой, понял, что сделать здесь ничего не может, а потому поклонился и со словами: «Ваше благородие, пожалуйста, постарайтесь умерить скорбь» – покинул дворец.

Мин Сянь цеплялась маленькими руками за халат наложницы Шуан, рыдая столь отчаянно, что личная служанка, прибежавшая за ней, забеспокоилась, что юная принцесса упадет в обморок, но ни наложница Шуан, ни Четвертая принцесса не могли отпустить друг друга. Слугам оставалось только стоять и молча глотать слезы.

Много позже, когда Мин Сянь чуть утихла, служанка наконец смогла напоить наложницу Шуан успокаивающим отваром, и та от недостатка сил отправилась прилечь. Ее ослабевшее тело более не сжимало принцессу в объятьях, и той не оставалось ничего иного, кроме как вернуться к себе. По дороге, утомленная долгими рыданиями, принцесса заснула в паланкине, который за ней прислала наложница Вэй. Она очнулась уже в своих покоях, и мать сидела на краю ее кровати.

Ее лицо имело обычное равнодушное холодное выражение, ее острый взгляд заставил принцессу поежиться.

– Матушка… – прохрипела она, чувствуя, что вся горит от долгих рыданий.

– Ты подхватила простуду из-за того, что перенапряглась и слишком отдалась горю, – нахмурилась женщина, кладя холодную ладонь дочери на лоб и тут же убирая. За ее спиной застыл императорский лекарь, который только что осмотрел девочку.

– У Четвертой принцессы легкий жар и слабость, она быстро поправится, – проговорил он.

– Откуда вам знать? – холодно рявкнула наложница Вэй. – Этот ребенок такой слабый, что заболевает от любых переживаний. Она вообще доживет до совершеннолетия?

– Конечно, Ваше Благородие, как вы можете так говорить? – ужаснулся лекарь. – Я пропишу лекарство, Ее Высочество будет снова бегать как новенькая уже через несколько дней.

– Лучше бы она училась, а не бегала. А то ноги уносят ее в чужие дворцы. – Температура, казалось, понизилась из-за ледяного тона наложницы Вэй. Лекарь поспешил откланяться, чтобы дать указания по приготовлению лекарства.

– Матушка, Второй брат… – открыла рот Цюйцинь, и ее глаза снова наполнились слезами.

– Это, конечно, трагедия, – равнодушно произнесла Вэй Жуи. Она поднялась, разглаживая невидимые складки на юбке. – Но тебе стоит побеспокоиться о своем здоровье, а не заболевать из-за всяких… – она умолкла, понимая, что сказала лишнего. – Император скорбит, я отправляюсь во Дворец душевного спокойствия.

– Матушка, побудьте со мной, мне так грустно… Второй брат, он… – Мин Сянь редко просила что-то у матери, поэтому ее неожиданное обращение заставило женщину застыть в дверях.

– Не капризничай. Брат? Какие братья бывают в императорской семье? Ложись спать, слуги принесут тебе отвар от простуды. Тебе нужно заботиться прежде всего о своем здоровье, – с ноткой раздражения произнесла она, подходя снова и поправляя дочери одеяло. – И не смей никуда отправляться. Я сообщу