Колесо Фортуны (СИ) - Лука Каримова

— Неплохо потрудился.

Маг пожал плечами:

— Готово?

Отшельник нахмурился:

— Обижаешь! Еще в первый же день. Она только и ждет, когда вернется, так что посторонись и молись Фортуне, чтобы все прошло гладко, — он вытянул из кармана узкий флакон с голубым песком и высыпал его в углубление, затем размешал посохом в натекшей с водопада воде. Та замерцала, всколыхнулась, обретя из серебристых частиц форму тела, слабо различимых черт лица и волос. Вырубленные в камне руки и ноги стали медленно обретать плотность.

Отшельник начертил перед собой круг, и тот вспыхнул, осветив перед ними пространство. Вода продолжала бурлить, колыхаться, внутри формы билось существо, будто пробуждалось от длительного сна, шевеля конечностями, пытаясь выгнуться, но что-то незримое его не пускало.

Лязг железа по камню заставил Мага обернуться и встретиться с яркими, горящими в полумраке пещеры синими глазами. Расправив широкие плечи, человек вышел на свет, сжимая в руке меч. Отблеск его доспехов заставил Мага прищуриться.

«Вот кого ты приготовила мне напоследок, Госпожа», — чародей скрипнул зубами и едва заметно улыбнулся противнику.

— Давно не виделись, Кнайт. Неужели ты проделал весь этот путь за несостоявшейся женой?

На лоб Виолента упала светлая прядь.

Отшельник отступил, показав ему «чашу» с леди Амальтеей. Рыцарь недоуменно вскинул брови, увидев не только невесту, но и узнав чародея из гоблинских пещер.

Кнайт видел в глазах помолодевшего Арканума (так ли его звали на самом деле?) решимость, но отчего-то маг не применил к нему колдовство, не отбросил в сторону.

«Что с ним? Почему медлит?» — но так и не задал вопроса, молча поправив на запястье шнурок и почувствовав, как задрожал амулет Фортуны под курткой, будто предупреждая: сделаешь неверный шаг, и твое будущее переменится. Рыцарь терпеливо выжидал, переводя взгляд с чародея на Амальтею.

— Ты все знал, старый пройдоха, — обратился Маг к Отшельнику.

Тот криво улыбнулся и развел руками:

— Брось! Тебе было известно, что все пройдет не так гладко, особенно сейчас, когда ты отдал свою силу для ее исцеления, — он кивнул на ворочающуюся в каменной чаше Амальтею. Ее плотная ладонь уперлась в полупрозрачную стену. Серебристые локоны оплели нагую грудь, но девушка по-прежнему не открывала глаз.

«Я не могу забрать Тею сейчас: ритуал все еще не завершен, и тело не до конца восстановилось. Если Виолент до нее доберется, она погибнет», — Маг опустился к озеру, зачерпнул в ладони воду и как следует умылся, плеснув немного на горячий затылок. У камней лежала его сумка, остатки вещей и меч.

Кнайт не сдвинулся с места, дав ему возможность вооружиться. Неожиданный прыжок Арканума заставил Виолента, уходя от клинка, оступиться. Шум водопада перекрыл яростный крик чародея. Упорство и желание спасти возлюбленную придавали Магу сил. Обливаясь потом, скрежеща зубами, он все равно проигрывал Виоленту, хоть и сумел сильно ранить того в левую руку. Кнайт предвидел почти все атакующие приемы Мага, с легкостью уклоняясь и парируя их. Клинки звенели. Бой затягивался. Оба взмокли, обзаведясь ссадинами и многочисленными порезами, из которых не переставала сочиться кровь. Тяжело дыша, Маг оперся о меч. Как ни мучительно было признавать это, но Рыцарь побеждал, и без магии чародей не выживет.

Сам Виолент будто ничуть не запыхался. Его грудь медленно опадала и вздымалась, ноздри раздувались, но в глазах отражалось ледяное спокойствие, словно он что-то для себя решил и готов идти до конца. Крутанув меч в руке, Рыцарь быстро подскочил к Магу и ударил рукоятью по лбу. От неожиданности чародей едва успел выставить перед собой оружие, защищая голову, но боль все равно заставила его упасть на колени. Из последних сил он попытался удержать свой меч, цепляясь за рукоять пальцами. Оружие показалось слишком тяжелым и, скользнув по камням, упало в воду. Измотанный схваткой Маг зашелся сухим кашлем, почувствовав во рту металлический привкус. Висок защекотала горячая струйка крови, перед глазами все расплылось, но он по-прежнему слышал ровное дыхание Виолента, видел нависающего Рыцаря. Нить, связывающая его магическую энергию с чашей, оборвалась, заставив Мага вздрогнуть. Он распахнул глаза.

— Аркуэне! — безумный крик Амальтеи эхом разнесся по пещере.

Кнайт видел, как обнаженная леди, спотыкаясь, выбралась из каменной чаши и ринулась к магу, обвила его тело белыми руками, прижала разбитую голову к своей груди.

«Решайся…» — шепнул Виоленту женский голос, будто соблазняя завершить начатое, всадить острие в грудь противника. Он уже победил его. Схватка была неравной, и Кнайт не мог этого не знать.

Амальтея взирала на Рыцаря большими фиалковыми глазами. С белесых длинных ресниц упало несколько серебристых капель. Ее нежно-персиковая кожа поблескивала голубоватой пыльцой. Девушка ничуть не стеснялась собственной наготы, став живым щитом между возлюбленным и Кнайтом. Она действительно его любила, покинув дом, избрав непростой путь, чтобы остаться с чародеем. Готов ли он сделать то же самое? Перечеркнуть прошлое?

— Случайных встреч не бывает, и, если ты встречаешь на пути человека, он твоя судьба. Маг встретил Амальтею, затем спас тебя. Госпожа видит прошлое, будущее, настоящее, и сама решает, кому жить и быть награжденным, а кому погибнуть на одной из проложенных ею дорог. Пойдешь против предначертанного, будь готов столкнуться с наказанием. Чтобы что-то получить, нужно отдать взамен, — забормотал Отшельник, неизвестно когда оказавшись рядом с Кнайтом, но кроме Рыцаря, его слов больше никто не услышал.

Виолент смерил леди Амальтею равнодушным взглядом и занес над влюбленными меч.

Маг прижал девушку к груди и развернулся, готовый принять удар. Все его тело и разум замерли в ожидании боли. Время остановилось. Уши заложило. Аркуэне словно оглох, видя перед собой шею Амальтеи и бьющуюся на ней тонкую жилку.

Виолент вернул меч в ножны и собрался уйти, когда рука Отшельника легла на его плечо, пригвоздив к месту.

— Не так быстро, юноша, — он усмехнулся и бросил взгляд на ошеломленных влюбленных.

— Пойдемте, есть разговор, и, именем Госпожи, веди себя достойно, — последнее Отшельник бросил поднимающемуся Магу.

Аркуэне бережно прижимал к себе все еще слабую Амальтею. Девушка почти висела на нем, дрожа всем телом от пережитого страха и напряжения. Подхватив любимую на руки, Маг кивнул Отшельнику. «Сейчас не время, я должен думать о состоянии Теи», — мысленно успокаивал он поднимающийся гнев. «От Шута можно ждать чего угодно».

Отшельник поднял вещи Мага и поманил мужчин за собой.

Миновав пещеру с озером и несколько тоннелей с высокими потолками, они пришли в его обитель. На стене поблескивало зеркало, отражая зелень долины, чародеев и всполохи колдовства. Маг хотел было уложить Амальтею на койку, но Отшельник поднял руку:

— Внеси ее в зеркало и возвращайся, — он прищурил хитрые глаза, в которых