Сьенфуэгос - Альберто Васкес-Фигероа

В воздухе повисло долгое молчание; все собравшиеся в маленькой хижине напряженно обдумывали доводы сидящего с кислой миной Кошака и растущую день ото дня опасность для жизни, так как не подлежало сомнению, что их авторитет среди местным жителей неуклонно тает.

Этих людей уже не считали бородатыми полубогами, что явились сюда в огромных плавучих домах, каких местные жители никогда прежде не видели; не считали повелителями грома и смерти, владельцами множества удивительных вещей, укротителями огня, который, словно по волшебству, зажигали одним мановением руки. Они оказались всего лишь нищими бродягами и распутными попрошайками, боящимися змей и пауков, дрожащими от рева ягуара в зарослях, не смеющими даже носа высунуть за ограду.

Все они оказались всего лишь людьми; конечно, кто-то из них сильнее духом, кто-то слабее, но по большей части это были озлобленные и алчные люди, не имеющие понятия об элементарных правилах добрососедства.

— Мы у них уже поперек горла сидим, — твердил Кошак, хотя все и так это знали. — Нас перестали уважать, и всё по вине дона Диего.

— Мятеж карается виселицей, — напомнил ему марсовый из Могера, дальний родственник покойного Дамасо Алькальде. — А смерть на виселице — это к тому же еще и позор.

— Лучше, чтобы тебя сожрали? Мне всякая смерть не в своей постели кажется позором, но могу поклясться, что ни один из нас не расстанется с жизнью подобным образом, если мы не возьмем судьбу в собственные руки. А ты что скажешь, Барбечо?

Названный моряк — хмурый, суровый и неразговорчивый человек — лишь пожал плечами и пробормотал неразборчиво:

— Согласен.

— Варгас?

Гранадец задумчиво почесал деревянную ногу, словно настоящую, и наконец сказал:

— Если придется убить губернатора, то нужно покончить и с этой свиньей Гути. Два сапога пара.

— Это точно.

Марсовый из Могера решительно взглянул на рулевого и тряхнул головой, выказывая недоверие:

— Ты говоришь о человеческих жизнях, как будто собираешься перерезать горло курице. В кого ты хочешь нас превратить, Кошак?

— Всего лишь в нас самих, в кучку бедолаг, преданных теми, кому они верили. Двое погибли, еще двоих сожрали, одному отрезали ногу, а еще у десятерых — лихорадка или понос. И что нас ждет? Либо мы примем решение, либо всё будет потеряно.

10 

— Либо мы примем решение, либо всё будет потеряно, и очень скоро.

Его превосходительство Диего де Арана плеснул себе полстакана спиртного из последней оставшейся бутылки, слегка пригубил, не обратив внимания на завидущий взгляд королевского вестового, после чего ответил:

— Не преувеличивайте, дон Педро. Признаю, что некоторые люди выказывают недовольство, но никто всерьез не оспаривает мой авторитет. Не забывайте, что я представляю королевскую власть, а она исходит напрямую от Господа.

— Господа не было с нами в плавании, ваше превосходительство, — со всей серьезностью заявил Гутьерес. Вспомните, что адмирал отказался даже от его представителя — священника.

— Господу не требуется постоянный представитель, — сердито ответил губернатор. — Достаточно и того, что он присутствует везде, где требуется его присутствие.

— Тогда лучше бы он побыстрее явил свое присутствие.

— Он здесь. И он со мной, потому что именно я сейчас представляю королей, — губернатор снова едва приложился к бокалу, боясь потерять единственное удовольствие, связывающее его с далекой родиной, и высокопарным тоном, пытаясь выражаться торжественно, хотя на самом деле вышло фальшиво и напыщенно, добавил: — Будем же великодушны к тем, кто переживает трудные времена, давайте с пониманием относиться к их страхам и слабостям. Возможно, мы с самого начала совершили много ошибок, но мудрый всегда готов их признать и исправить. Я поговорю с недовольными.

— Им не нужны слова. Им нужны земли и рабы.

— И каким же образом я могу предоставить то, чего у меня нет? — дон Диего окончательно потерял терпение. — Мы и так уже не принимаем во внимание волю их величеств, и что они готовы предоставить туземцам, но, в конце концов, все зависит от того, действительно ли это подданные Великого хана или просто какие-то дикари.

— Да ладно вам, ваше превосходительство! — возмущенно воскликнул Гутьерес. — Неужели у вас еще есть сомнения? Признайте же, что адмирал был слеп и совершил ошибку, мы уже знаем достаточно об этих людях, чтобы согласиться с утверждением этого полоумного гуанче: «Мы скорей доберемся до Севильи, чем до Индии или Сипанго».

— Не думай, что я об этом не размышлял, — признался губернатор, понурив голову. — У меня хватило времени всё обдумать и связать концы с концами, я пришел к выводу, что адмирал ошибся в расчетах, но, хотя я в этом и убежден, никогда открыто не признаю.

— Почему это?

— Потому что именно он возложил на меня эти обязанности, — дон Диего сделал широкий жест рукой; казалось, он хотел охватить им не только ближайшее пространство, но и весь остров. — Все упирается в тот, что дон Христофор заявил, будто сможет отыскать западный путь в Сипанго. Но если это утверждение окажется ложным, то и все остальное — тоже, — он многозначительно помолчал. — Включая меня.

— Если он до сих пор не добрался до Сипанго, это не значит, что маршрут оказался неверным, — заметил Гутьерес. — Просто он наткнулся на препятствие во время пути.

— Что за препятствие и на каком расстоянии на самом деле находится истинная цель?

— Этого мы пока не знаем.

— Но это и есть корень проблемы, — заметил губернатор. — Если, как мы предполагаем, эти земли обширны, никому больше неизвестны и никто не установил здесь власть, будет вполне справедливо разделить их между собой и начать возделывать, ведь для всех прибывших их хватит за глаза, — он допил последние капли спиртного и аккуратно поставил бокал на стол. — Но если земель не так уж много, то мы совершим большую ошибку, отдав ее тем, кто ничем не заслужил подобную привилегию, — и он всплеснул руками, словно демонстрируя свое бессилие. — Да кто я такой, чтобы брать на себя такую ответственность?

— Землю просят всего двадцать человек, — сказал Гутьерес. — А здесь ее полно. Так дайте же им землю!

— Дело не в том, сколько здесь земли, дело в принципах. Я подчиняюсь приказам, а мне приказали ждать возвращения адмирала.

— А если он не вернется? Если корабль затонул или адмирал не собрал средств на еще одну экспедицию?

— В таком случае, когда пройдет год с его отплытия, я снова к этому вернусь.

— Они не станут ждать.

— И что ты предлагаешь в таком случае?