Записки сантехника о кино - Дмитрий Пучков

— Камрад, не надо утрировать.

— Ты эта — представил, как написано? Хорошее настроение, приличные шмотки, огромное количество присутствующих?

— Действия должны быть ситуационные.

— Вот! Именно так они и выглядят, когда с ноги — в рыло.

— Другое дело, если действия человека демонстративные, принародные, так сказать, а я — светоч в окружении камер и секьюрити.

— Сколько тебе лет?

— Да мы почти ровесники. На пару лет младше, если точно. А почему такой вопрос?

— По прочтении написанного тобой. Я думал, это очевидно.

— Я считаю, что в любой ситуации человек должен оставаться человеком.

— А я знаю, что слова — это одно, а реальные ситуации — это другое.

— Ну, то, что Михалков этого парня попинал, думаю, правильно.

— Дык — некрасиво ведь получилось. Надо было хоть за ширмочку отвести, а не пинать ногами по морде.

— Не очень понятно, почему Михалкова все обзывают творцом и интеллигентом. Он грамотный организатор и хороший завхоз. Ему просто не очень повезло с семьей. Воспитывали его плохо. Если бы воспитывали хорошо и дали раскрыться таланту где-нибудь на производстве, то цены бы ему не было. А так получилось «как всегда». Талантливый завхоз пытается достигнуть импортного качества в кинематографе, в то время как талантливые режиссеры, возможно, пытаются достигнуть импортного качества на «АвтоВАЗе».

— Откуда вы сюда лезете?

— И что антисоветского в «Утомленных солнцем», кстати?

— [Падает мордой об палубу.]

— Очень хочется услышать продолжение насчет действий. А какие действия предпринял бы в такой ситуации Дмитрий Юрьевич Пучков?

— Это ты зачем спросил?

— Дмитрий, вот скажи, может, я чего-то не так понимаю, но это нормальная реакция для нормального человека — дать по роже тому, кто в тебя яйцами тухлыми кидается? Притом сразу и без оглядки на то, кто его там держит. Просто потому, что злоба разбирает.

— Это безобразный поступок. Однако тому есть причины. И далеко не каждый может сдержаться.

— Дмитрий Юрьевич, можно про Бродского вопрос? Ты считаешь, ему дали Нобелевку не за литературные заслуги, а в номинации «Активный антисоветчик»?

— А Солженицыну?

— Солженицын больше общественно-политический деятель, чем писатель. Разоблачения, борьба, выступления в Думе, по телеку, проезд в поезде от Владивостока и т. д.

— Я правильно понимаю — Нобелевскую премию ему дали по категории «Общественно-политический деятель»?

— Бродский — совершенно частный человек, и главное творчество его — про это, про частную жизнь.

— И кто его на Западе читает, частного?

— Михалков кажется каким-то лицемером, везде хочет казаться идеальным, самым правильным.

— Если не трудно — покажи, где это и что это? Без подколов, серьезно.

— Он сначала интеллигентно рассуждает о высоких материях, о том, как надо жить, как не надо, снимает фильм о правосудии, а затем не задумываясь лепит человеку с ноги из-за того, что тот бросил в него яйцо.

— Уточним: залепил он задолго до того. Журналист Хлебников вообще никого не бил, только книжку написал — а его грохнули.

— Вот никак не могу понять, Невзоров — он мегаджигит или гнида?

— Журналист.

— Т. е. оснароносец Михалков получил свой «Оскар» за антирусское и антисоветское кино «Сибирский цирюльник»?

— Да, долбанько, именно за него.

— «Я правильно понимаю — Нобелевскую премию ему дали по категории общественно-политический деятель»»? Пропагандистский эффект присуждения Нобелевской премии — привлечение внимания к лауреату.

— То есть на вопрос ты ответить не можешь?

— А читают Бродского на Западе все желающие.

— Спасибо, я и не знал.

— А на вопрос ответить я могу, разумеется. Солженицыну присудили Нобелевскую премию по литературе. Могу также предположить, что за этим последует вопрос: «Тогда зачем ты это написал?», относящийся к фразе об общественно-политическом деятеле. Затем, что пропагандистский эффект присуждения Нобелевской премии — привлечение широкого внимания к лауреату и, следовательно, ко всему, что он делает.

— Камрад, мы тут вроде не за последнюю корову сражаемся, нет? Если нет, отчего бы не сказать: Нобелевская премия по литературе была присуждена мегаписателю Солженицыну за антисоветскую пропаганду. Никакие литературные достоинства там ни при чем. Собственно, и все. Самому себе — зачем врать?

— Д.Ю. ты много всякого про интеллигентов говоришь…

— Да я про всякое.

— Вот интересно, до них это доносится? Тебя они знают, слышат?

— Какая разница?

— А вот такой в опрос Гоблину: ты бы подал руку Никите Михалкову? Допустим, на банкете представили вас друг другу или еще как судьба свела.

— Ну, эта. Надо понимать, что в глазах известной публики — я тупое быдло из подворотни. Посещение тусовок лично меня не интересует, мне там не интересно. Конкретно с Михалковым — лично мне было бы интересно задружиться, послушать, что говорит, посмотреть, как работает. Руку — отчего не пожать? Это ж не Борис Моисеев!!!

— Если Михалков так высокомерно-презрительно относится к «оскароносным американским коллегам», почему не рискнет заснять фильму, допустим, про истоки американского ККК или про цинизм еврейского нацизма?!

— А ты ему вопрос задай.

— Статьи читаются легко, хотя, когда доходит до «больной мозоли», агрессия «старшего уполномоченного» прет из каждой строчки. «Дебилы и дегенераты из числа советской интеллигенции», «для тех, чьи мозги забиты помоями», «стараниями невежественных интеллектуалов» — нехорошо вырывать цитаты из контекста, но, думаю, стилистика текстов понятна. Вылавливать из пропагандистского болота крохи объективной информации непросто.

— Справка для малолетних дол…бов: тексты не я писал. Но, понятно, малолетним дол…бам виднее.

— Д.Ю., разрешите вопрос. В свое время лучшим фильмом был признан «Взвод». Можно ли его, с твоей точки зрения, назвать антиамериканским?

— Конечно. Ярость ветеранов там была посильнее, чем у нас с «9 ротой».

Цытата:

Всегда интересна реакция ветеранов на фильмы о войне. Вдвойне интересно задумываться над иностранным военным фильмом (который уже занял свою культурную нишу, оброс некоторыми клише и в некоторой степени мифологизирован) сквозь реакцию тех ветеранов той войны. Как, к примеру, «Взвод» Оливера Стоуна, который считается одним из самых правдивых фильмов о войне во Вьетнаме. Именно что считается — вопрос кем? Критикой, публикой, публикой американской или неамериканской…

Ветераны вьетнамской войны в большинстве своем правдивым стоуновский фильм не посчитали — даром, что Стоун за основу взял свой опыт пребывания в Краю Больших Неприятностей. Единственное к чему не было особых претензий — к технической стороне. Но это и оправдано — все же консультантом выступал капитан морской пехоты Дэйл Дай, отслуживший 21 год, три раза побывавший во Вьетнаме, автор нескольких книг о той войне. Именно благодаря адовым усилиям Дая, нашивки и шевроны на форме были расположены на правильных местах, солдаты разговаривали на сленге того времени и так далее. Естественно, не обошлось без огрехов, но для военного фильма их на удивление мало — не сравнить с «Охотником на оленей», который с этой точки зрения раздолбали как орех.

В целом, по опросу журнала Soldier Of Fortune, 60 % ветеранов заявили, что фильм им не понравился. 25 % сказали, что фильм им понравился. Еще 11 % заявили, что фильм неплох, но к действительности отношения не имеет. И 4 % не смогли сформировать какого-то определенного мнения о картине.

Итак, мнения ветеранов о фильме «Взвод», все письма подлинные.

«Честно говоря, в этом фильме я увидел лучшие батальные сцены — подобного я не видел нигде. Но вот что касается сюжета… Стоун построил его на нетипичном материале. Действительно, время от времени происходили вещи, о которых лучше не рассказывать. Но они были именно что нетипичны и нехарактерны для большинства американцев, которые прошли через Вьетнам. Кино сделано хорошо — но именно поэтому аудитория может прийти к выводу, что частности были общим местом, а американские войска во Вьетнаме сплошь и рядом употребляли наркотики, насиловали женщин и стреляли друг в друга».