Абрек из Мюнхена - Дмитрий Щеглов

– Тише езжай!

– Чемодан, какого цвета был? – спросил водитель.

– Желтый!

– Кажется где-то здесь! – сказала Лона. И действительно, через километр они увидели инвалидную коляску. Сократ сходил за ней. Погрузив ее в газель, поехали дальше. Сократ в машину не стал садиться, а шел пешком вдоль полотна. Метров через пятьсот, он увидел в кустах скрюченный труп. Сократ вернулся и тихо сказал Дикому:

– Посмотри, за водителем, чтобы не рванул отсюда.

– Остановка! Остановка! – прокричал Дикой. Водитель посчитав неудобным вмешиваться в чужие дела деликатно ушел в дальние кусты.

За трупом сходили Сократ и Дикой. Они быстро занесли его в машину и посадили на заднее сиденье. Сократ натянул трупу на голову фуражку-аэродром.

– Я буду его одной рукой придерживать! – сказал Сократ, – а ты с остальными разберись.

Проснулся Карл Мюллер. Его ненароком толкнули. Он бестолково таращил глаза на противоположное сидение, на которое с таким трудом усаживали деревянного пассажира.

– Кто это? – удивленно спросил он Лону, сидящую впереди..

– Труп!

Водитель весело запрыгнул в машину. Видимо, Сократ ему пообещал хорошо заплатить, потому, что он готов был везти пассажиров хоть на края света. Но после того, как на вопрос Лоны, могут ли они быть теперь свободны, Дикой ответил, нет и вытащил пистолет, у водителя враз сел голос.

– Что случилось? – со страхом спросил он.

– Меньше будешь знать, – заявил Дикой, – дольше проживешь. Разворачивай обратно. И смотри у меня, без фокусов. И вы сидите, не рыпайтесь.

– Нас в заложники взяли? – придурковато спросил Карл Мюллер. – Что хотят эти террористы?

– Ничего не хотят! – ответила Лона. – они родственника везут домой, а денег, говорят у них нет на дорогу.

– Так, пусть скажут, я им дам денег! – дернулся Карл Мюллер.

– Вы лучше про деньги вообще не упоминайте. А то и правда из нас сделают заложников!

Лона подумала, что кроме нее и Тимура никто не поймет ее немецкий язык. Но Сократ неожиданно спросил ее:

– Этот жирный боров, бизнесмен?

– Да.

– А почему он по-немецки шпрехает?

– Он немец!

– И богатый немец?

– А что? – вопросом на вопрос ответила Лона.

– Да, так интересуюсь.

Он что-то быстро сказал Дикому на непонятном языке. Тот усмехнулся. А водитель, не собирался заводить двигатель. Он решил поторговаться со столь необычными заказчиками.

– И куда мне путь держать?

– На Крестовый пэрэвал. – коротко сказал Дикой и нехорошо улыбнулся.

– У нас там знакомые на границе. Помогут без документов перебраться на другую сторону. Проблем, я думаю не будет. – более миролюбиво заявил Сократ.

Однако водителя не так легко было уговорить. Он поднялся в салон, прошел к трупу и приподнял фуражку. На него глянуло обезображенное лицо. Вместо левого глаза зияла пустая глазница. Одежда на покойном была вываляна в пыли и разорвана в некоторых местах. На руках, как следствие падения с поезда, была содрана кожа. Водитель разочарованно покачал головой и сказал:

– До первой серьезной проверки на дороге доедем, нас остановят и будут три месяца потом допрашивать, где мы его убили и что с этого имеем. А имеем мы сейчас головную боль и больше ничего. Дайте на ваш документ посмотреть, от чего он умер.

– Нэт документа! – как отрезал, заявил Дикой. – Ехат надо! Он скоро вонят начнет.

А неживое, глинисто-податливое тело действительно начало источать уже специфический запах смерти и тлена.

– Отпустите нас! – еще раз попросила Лона. Сократ отрицательно покачал головой и сказал:

– Где гарантии, что вы не пойдете и сразу не заявите в милицию. Вы немцы законопослушные граждане. Я вас хорошо знаю. И поэтому пока не отпускаю. А вот ночь придет, тогда поговорим.

Между тем водитель гнул свою линию.

– Ребята. Без документов с трупом нельзя ездить. Его на нас повесят, быстро сознаешься, что это ты его оприходовал. Тем более у него видите, какая рана в глазу. А давайте, поедем ко мне в селение. У меня дядька родной председатель совета, он выпишет вам бумажку, что тот свергся с горы, чача крепкий был и он в пропасть упал, В гроб, его как человека положим, венок сверху. И тогда с этой бумажкой, можешь, хоть на край света ехать, никто к тебе не придерется. А то вы ей богу, что-то не то придумали. Тут езды всего сто километров. Нам главное, до гор без приключений дотянуть, а у нас в ущелье меня каждая собака знает. Базар я! Меня все знают. Да, и тут меня вряд ли остановят. А если остановят, номера у меня местные, деньги дадим, в салон не полезут проверять. Послушайтесь умного совета, не ищите себе на одно место приключений. А этих немцев, пока не отпускайте. Мы их оставим на одни сутки у моего дяди. А когда доедем до места, дядя их отпустит, и пусть тогда они идут и куда хотят жалуются. Им жаловаться не на что будет. Пусть пьют, кушают и …

Водитель не договорил, но так выразительно посмотрел на Тимура и Лону, что только глупый не понял бы, что он хотел сказать. Он надвинул поглубже фуражку на лоб покойнику, и задернул заднюю шторку.

– Вроде, от солнца!

Сократ с Диким стали совещаться. Видимо доводы у водителя были убедительные, потому что они приняли его предложение.

– Ладно, поедем к тебе дорогой, за справкой. Только, – Сократ обернулся к остальным, – на постах ГАИ, сидеть тихо, иначе получите пулю в живот. Мы и так уже потеряли свое лицо.

Водитель с облегчением вздохнул и завел двигатель.

– Куда мы теперь едем? – с беспокойством спросил Карл Мюллер. Хмель с него как рукой сняло. Он сидел бледный, и все время непроизвольно косился на покойника.

– Едем в горы, на труп документы оформлять! – сказала Лона, – а потом нас освободят, как только его похоронят.

– А почему нас сразу не хотят освободить?

– Не доверяют нам. – Лона впервые повысила на него голос. – Карл, сидите тихо, и вообще что бы ни произошло, не показывайте эмоций. Здесь Кавказ. Будьте, наконец, мужчиной. И не вздумайте мне что-нибудь шептать на ухо. Вас неправильно истолкуют.

Вовремя она предупредила своих спутников, потому что Тимур собирался поведать ей свой план их общего спасения.

Молчали. Водитель видимо знал все объездные дороги, потому что не въезжая в город он выскочил на трассу местного значения и взял путь на далекие горы. Лона прикинула расстояние до них. Среди черных отрогов вдалеке белели снежные шапки. Километров сто, может меньше. Часа через два доедем, подумала она. Она стала размышлять. Самым хорошим вариантом было бы, если бы вооруженный автоматами патруль положил их всех лицом на землю. Отписались бы как-нибудь. Может спровоцировать милицию на блок посту?

Нет, не надо никакого патруля. Придется писать, что это она его в окошко… Обещали ведь отпустить. И Сократ производит впечатление вменяемого человека. Похоже, действительно родственника везут, а денег нет.

Проехали пост ГАИ. Водитель еще издалека поднял руку в приветствии и даже посигналил. Дикой и Сократ сразу напряглись. А когда в ответ водителю гаишник помахал рукой, они окончательно уверились, что поступили правильно, доверившись ему.

– Если я Базар, – хвастался водитель, – сказал, что у вас все будет нормально, значит так и будет. Заедем ко мне, я барашка зарежу. Специально для немцев зарежу. Пусть шашлык-башлык кушают. Я хочу этому, который бизнесмен здесь, сделать подарок. Бизнесмен, как тебя звать?

– Его Карл Мюллер звать! – сказала Лона.

– А на чем он ездит?

– На чем вы ездите дома, спрашивают? – сказала Лона Мюллеру. Этот осел, не имея ни грана хитрости ответил:

– На Майбахе!

– Хорошая машина! Хорошая! Даже слишком хорошая. А скажите вы Карлу Мюллеру, – сказал Базар, – что я для него зарежу двух барашков. Овцу и барана. Овца у меня черная, а баран белый. И шкурки от них я ему подарю. Когда он на свой Майбах будет садиться в светлом костюме, пусть под зад подкладывает белую шкурку, а когда на прием соберется в черном смокинге, пусть пользуется черной шкуркой.

– Ты, ему лучше рога подари! – засмеялся Дикой. Водитель не оценил его шутки.

– А для вас, – он обратился к Сократу с Диким, – у меня есть деловое предложение. Просто гениальное предложение. Вы когда будете укладывать покойника в гроб, глаз ему новый поставьте. И на дороге вообще у вас тогда проблем не будет.

Дикой вскипел:

– Гдэ мы ему глаз возмем? Я что, свой выну?

– И…и! Зачем кричишь? – водитель неожиданно стал говорить с акцентом. – Я два барашка режу? Режу! Четыре глаз есть? Есть! Куда их девать? Умный, вещь тебе говорю.

Дикой обалдело крутил головой. Не смеются ли над ним? Никто даже не улыбался. Тогда он спросил Сократа:

– Сократ, что с глазом будэм дэлать? Может, правда, вставым? Культурно в гроб будет лежат!

Сократ, есть Сократ, сразу мыслителя видно. Он неспешно ответил:

– Подумай Дикой, если мы глаз бараний ему вставим, кого мы будем хоронить? Барана или нашего родственника? Или двоих? А вдруг кто узнает, что у него глаз бараний? Гиви, хотя бы, твой сосед!