Новая Зона. В рай без очереди - Сергей Клочков

– И сколько всего у меня долгов? – спросил я.

– Я тебе че, бухгалтерия? Понятия не имею, потому и считаю в процентах от энной суммы, которую, конечно, уточню в ближайшие две недели, ну, максимум, месяц. И да, пока не запамятовал. На следующий выход вам подарочек от меня, товарищ. На, я сегодня добрый, Ботаник уболтал-таки выдать эту фиговину. Не забудь только записи с аномалий делать. Наберешь тысяч хотя бы на двести пятьдесят – еще минус двадцать процентов. Сломаешь – стоимость придется возмещать.

И Паня вручил мне «Шелест-8».

– Напрягите нашего Склихософского, пусть он сбросит дяде инструкции, как с лялькой обращаться. Да и просто поболтать треба, – распорядился Закос. – Дурачков моих в Зоне не видели случаем? По данным коммуникаторов, они недалеко от вас тусовались.

Я спиной почувствовал, как напряглась Ксанка. Но Депутат, пожав плечами, нейтрально бросил:

– Не, не было нигде ваших хлопцев, шеф. Ежели бы мы их вдруг нашли, так сразу бы инфу Ботанику и скинули.

– Разминулись, видать. Ну и хорошо, что не встретились, пусть они сами свою косячину правят, если не сдохли уже. Эй, Цапель! Найдешь Банщика, передай, что он теперь мой зам. Кенаря можно сливать, даже если вернется. Понял меня?

– Понял. – Цапель, ухмыльнувшись, поймал брошенный Паней пистолет и сунул за ремень джинсов. – Сольем в лучшем виде, бо не впервой.

– О, Ботаника притащили. Привет, друг. – Закос хлопнул Гену по плечу. – Прибыли твои пузыревские и убыли, даже чаю не попили. И еще твой дружбан вернулся.

Гена улыбнулся одними глазами, незаметно кивнул.

– Такое дело, Паня. Набрел я на группу диких сталкеров, которым крыша нужна. Интересуются условиями.

– Ай, благодетель! – Бандит расплылся в широкой улыбке. – Не могу я на тебя, Склихософский, нарадоваться. Сколько их?

– Пять человек. Все очень опытные бродяги, большой стаж в той Зоне, пока их европейцы не выдавили. Главный Сионист, других не знаю по именам, да и не надо. Еще новость. Пузырь заинтересовался Лансером и мной. Предлагает тебе, Паня, пять лямов, по два с половиной за каждого.

Закос хмыкнул, пожевал губами, улыбнулся.

– Ах, едренать, как весело жить… С чего вдруг такая цена?

– С того, что Ланс ходил в Бермуды и вернулся, знает дороги на птицефабрику.

– Так теперь и Депутат с этой бабцой знают, вместе ходили. Я бы этих продал.

– Пузырь хочет купить Фрилансера и Ботаника. Сказал, чтобы других не предлагали, нужны только мы.

– По два… с половиной. Однако-сь. – Паня снова усмехнулся. – Скажи, что я прошу три за каждого, и по рукам.

– Паня, Пузырь никогда не торгуется. Ровно пять, не больше и не меньше.

Бандит крепко задумался. Он время от времени хмыкал, пожимал плечами, снимал и зачем-то тщательно протирал и без того чистые стекла очков.

– С одной стороны, ты, Склихософский, уже обеспечил пусть небольшой, но хороший доход на полнейшем безрыбье. С другой – Лансер завтра козланет или в аномалию залезет, и два с половиной лимончика псу под хвост. Ы-ых… Бот, ты как думаешь, продавать мне вас или не стоит?

– Продавай, – просто ответил Ботаник. – Скоро к тебе пополнение прибудет, пять опытных сталкеров, внакладе не останешься.

– А ты не разводишь меня, очкарик? – прищурился Паня. – Есть ли сталкеры эти, или ты мне баки набил?

– Я тебе за все время хоть один плохой совет дал? – поинтересовался Гена.

– Э-э…. В общем, нет. Пока только сплошной ништяк от тебя шел, Склихософский. Ну а вдруг?

– Тогда погоди, если хочешь, четыре денька, пока они не придут. Пузырю мы не к спеху, хотя деньги он тебе хоть сегодня вышлет.

– Продаю. – Закос хлопнул по коленям. – Через четыре дня продаю вас, решено. Пять лямов нам сейчас крепко пригодятся, Ботаник. Эх, а я к тебе почти успел привязаться, дружище. В подвале пока посидишь, уж извини.

– Привык, – криво усмехнулся Ботаник, незаметно кивнул мне, мол, вырвемся, Ланс.

– Ну, вот и хорошо. Отправь Пузырю, что я согласен на сделку.

– Как скот на рынке, честное слово, – процедила сквозь зубы Ксанка, ненавидящим взглядом проводив Закоса. – И что, в следующий выход мы, получается, уже без тебя выдвинемся, да, Ланс?

– Нет, не выдвинетесь, – сказал я так тихо, чтобы не услышали лишние уши. – Через четыре дня Ботаника выпустят из подвала. Он больше не заложник. Я и пахал на Закоса только потому, что он мог Бота убить или покалечить, понимаете?

– Да, понятно. Но Кося записался к бандитам добровольно, так, Депутат?

– В общем, сам, – кивнул тот.

– Ну а я понятно почему пошла… завязать, блин.

– Как чувствуешь, получилось клин клином выбить? – спросил я.

Ксанка подумала и энергично кивнула:

– Тянет, но можно терпеть. Получилось, Ланс.

– Вот и валите, ребята, прямо со следующей ходки, в которую вас Паня отправит, – прошептал я. – Ни денег у вас тут не будет, ни жизни. Зону видели, что это такое, теперь знаете. Валите далеко, как можно дальше.

Кося погрустнел, но кивнул, соглашаясь. А Ксанка нахмурилась.

– И че? Ну, свалю я сейчас. Нет денег ни шиша, за ходку и трофеи нам не заплатили. Кося тоже гол как сокол.

– Еще не вечер, ребятки. Еще не вечер. – Я подмигнул и улыбнулся. – Чуть терпения, и все будет. Ровно через месяц, первого октября, мы с вами встретимся в Минске. Ты же из Минска, Ксанка? Вернись туда, к родителям, объясни все, они тебя примут. Или у знакомых, друзей, но месяц подождите. Какое место знаешь для встречи?

– Сквер Адама Мицкевича, например, там кафешка есть. – Ветерок с удивлением приподняла брови. – Можно встретиться. Но я…

– Отлично. Первого октября в кафе у сквера Адама Мицкевича, вторая половина дня. Я буду там вас ждать. Если что, вот мои координаты, не теряйтесь.

Листочек, на котором написал адрес Ботаника, я передал Ксанке.

– Я ничего не понимаю, Ланс.

– Просто сделайте так, как я говорю. Депутат, ты можешь где-нибудь до того времени перекантоваться?

– В Чернигове у меня сестра живет старшая. Звала к себе перебраться в гости или насовсем. Одна она, ни детей, ни родни, муж лет десять как помер. Туда поеду, ну.

– Главное, первого октября будь, где договаривались. Просто будь там. Обязательно.

– Не свихнулся ли ты, паря? – Кося недоверчиво покосился, но все-таки, увидев мой взгляд, кивнул. – Хорошо, договорились.

– У нас вообще нет денег, Ланс. Полторы тыщи твоих были, и те Егорушка унес.

– Проблему решу через четыре денька. Не беспокойтесь, наскребем вам и на билеты, и на первое время. Из тех денег, что вы заработали за ходку и за «сатурны». Я… поговорю с Закосом.

Ксанка вздохнула и опустила плечи.

– Ну, попробуй поговори. Только гнида он, Ланс. Бесполезно все.

Поговорить с Закосом у меня не вышло. Он уехал на два с половиной дня вместе с деньгами, потом вернулся крепко навеселе и отсыпался еще день. На мой вопрос, нельзя ли отдать напарникам хотя бы тысяч шесть-семь, он широко развел руками и, кривляясь, выдал: «Какые дэнги, дарагой? Нэту больше дэнги…» Ботаник, поморщившись на прямой вопрос Пани, когда мы сможем снова выйти в Зону, напомнил, что мы проданы Пузырю и по факту уже не должны работать на Закоса. Тот на удивление спокойно согласился, посмотрел на Ксанку с Депутатом, плюнул и ушел к себе в дом.

Сионист с командой из пяти сталкеров прибыл, как и обещал, на четвертый день. Высокий, с угольно-черными кудрявыми волосами и такого же цвета густой бородой, Сионист был высок, сух и очень сдержан в движениях. Из бороды выдавался вперед немного крючковатый нос, под густыми бровями на все с острым вниманием посматривали живые темно-карие глаза. Команда сталкера расселась у садового столика и начала тихо переговариваться между собой.

– Приветствую, соратник, – негромко, без малейшего акцента проговорил Сионист и крепко пожал мне руку. – Ну, здесь работу дают?

– Так точно, здесь.

– Это вы, значит, в Бермуды ходили, да, Фрилансер? Рисковый вы человек, надо сказать. Но это в каком-то смысле хорошо, да.

Непривычное обращение на «вы», негромкий, мягкий голос несколько не вязались со странной внешностью сталкера. Манера разговора, интонации были едва не профессорскими. Иначе я представлял себе Сиониста. Определенно иначе.

– Ба! Сионист! Е-мое! – Из флигеля вышел Кося и, открыв рот, от удивления даже присел. – Ты? Вот это да… Я слышал, что какой-то сталкер прибудет, но ты? Вот, Ланс, легендарный человек. Теперь Москва вся наша будет! Мы из нее все вытрясем до последнего арта. Хэ-э, Сионист приехал!

– Приветствую, Депутат, – улыбнулся сталкер. – Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть. Историями своими никого еще не замучил, нет?

– Во, я же говорил, знает меня Сионист, говорил же! – Кося цвел, как майская роза. – Та еще Зона, наша, э-эх! Как там Лунь с девкой своей? Живы аль нет? Слухи ходили всякие, когда я уезжал.