Пятый курс - Денис Кащеев

– Иван Сергеевич? А, Маленький…

– Я не жду немедленного ответа, – сказал Петров.

– Подумайте, взвесьте все «за» и «против» и дайте мне знать, к какому решению пришли – через полковника Боголюбова. Договорились?

– Хорошо, – кивнул Голицын.

– Ну, тогда до связи, – они обменялись рукопожатиями. – Как местный глинтвейн? – спросил вдруг Петров.

– Они раньше добавляли молотые пряности – так он скрипел на зубах.

– Да нет, вроде, все нормально… – растерялся Иван.

– В таком случае, зайду, пропущу чашечку, – заявил Петров и скрылся за дверями кафе.

– Если ты останешься не Земле, я тоже останусь, не полечу ни на какую Эль-Дорадо, – проговорила Ника. – Переведусь в Академию в Москву, нам предлагали – с потерей года. Или тоже попрошусь в «Спираль». Понятно, второй курс, могут не взять, но из наших я лучше всех летала!

– Да ладно, зачем?.. – в который раз уже за этот день Голицын абсолютно не знал, что сказать. – Зачем такие жертвы?

– Это не жертвы. Хватит с меня космоса. И Альгера хватит. Я хочу быть рядом с тобой…

«А если я вернусь в Альгер?» – чуть было не спросил Иван, но вовремя прикусил язык.

– Как-то глупо звучит, да? – продолжала между тем девушка. – Мелодраматично… Но это так.

– Почему же глупо? – пробормотал Голицын. – Совсем не глупо…

Приобняв Нику за талию, он прижал ее к себе. Та положила голову ему на плечо, замерла на секунду, затем медленно подняла ее, пощекотав длинной челкой ухо Ивана, потянулась вверх, и их губы встретились.

– Разрешите, товарищ полковник? – открыв дверь, Иван решительно шагнул в кабинет Боголюбова на Мичуринском проспекте.

– Входите, Голицын. Что у вас?

– Как вы и предупреждали, на меня вышел Нивг. Сегодня днем. Он предложил мне продолжить службу в Альгере – под его началом.

– И?.. – поднял брови полковник.

– Вы просили не отказываться, не переговорив с вами. Вот я и пришел… Переговорить.

– То есть отказаться вы в любом случае собираетесь? – понял Сергей Владимирович.

– Так точно.

– Вам известно, какими вопросами ведает нард-кор Нивг?

– Насколько это вообще может быть кому-то известно. Контрразведка, как я понимаю?

– Совершенно верно. И кому попало такие предложения не делаются. И, тем не менее, вы собираетесь отказаться? Позвольте узнать, почему?

– Хватит с меня космоса. И Альгера хватит, – проговорил Иван, машинально повторяя слова Ники. – Мне и на Земле есть чем заняться. Та же «Спираль»…

– Чем заняться – найдется, это факт, – кивнул Боголюбов. – Хотя отправить вас в «Спираль» – все равно, что приспособить электронный микроскоп для забивания гвоздей в стену. А свой человек в ближайшем окружении Нивга нам бы очень пригодился. Не сейчас даже – на перспективу. Ну да ладно. Что касается Альгера – мне ясно. А вот насчет космоса… Уверены, что хватит?

– Так точно.

– Что ж, ваше право, – развел руками полковник. – И все же, пожалуй, предложу вам рассмотреть еще один вариант. Вам известно о компенсации, полученной Россией и Китаем от Альгера взамен на корветы «Альфа» и «Бета»?

– Так точно. Вы же сами мне и рассказывали. Тогда, в госпитале.

– Но я не рассказывал, что это за компенсация. Потому как на тот момент сам еще не располагал информацией на этот счет. Так вот, Альгер передал нам грузопассажирский звездолет, один на двоих, нам и КНР. Он не вооружен, не слишком быстроходен, но вполне способен добраться до Эль-Дорадо. Собственно, для этого нам его и отдали – наладить регулярное транспортное сообщение с колонией. Экипаж будет формироваться нами и Китаем на паритетных началах, но удалось договориться, что капитаном станет представитель России. На настоящий момент наиболее подходящих кандидатур на эту должность две: – вы и Соколов. Однако отзывать Соколова с Эль-Дорадо признано нецелесообразным. Так что остаетесь вы. Что скажете?

– Ммм… – предложение было слишком неожиданным. – А кто еще войдет в экипаж от России?

– Курсанты Школы, разумеется, в основном, третий-четвертый курсы, но не поголовно, человека по три с каждого года, чтобы наше представительство в Школе тоже не обнулялось. Может быть, возьмем кто-то со второго…

– Доренко, – выпалил Иван, не дав Боголюбову договорить.

– Что? – слегка нахмурил брови полковник.

– Курсанта Доренко со второго курса.

– Откровенно говоря, у меня на примете была другая кандидатура… – проговорил Боголюбов. – Но не возражаю и против Ники Доренко.

– В таком случае, я согласен! – выпалил Голицын, но вдруг подумал, что с Никой-то он и не посоветовался. А вдруг она не захочет возвращаться в космос?! – Точнее… – замялся он, не зная, как теперь, не потеряв лица, пойти на попятный. – Разрешите взять два часа на размышление?

– Хорошо, – невозмутимо кивнул Боголюбов. – Жду вас через два часа. С Доренко, – добавил он, как показалось Ивану, с легкой улыбкой – впрочем, тут же растворившейся.

– Есть! Разрешите идти?

– Идите!

Голицын почти бегом вылетел в коридор.

Эпилог

Год спустя

Стоя на верхней ступеньке широкого парадного трапа, Иван задумчиво смотрел на летное поле. Пассажиры уже покинули борт и теперь виднелись вдалеке справа в очереди возле пункта иммиграционного контроля. Отпущенные в увольнение матросы тоже в большинстве своем уже убыли в город – им для этого никаких формальностей не требовалось, не приходилось даже предъявлять документы бойцу местной милиции на выходе из транзитной зоны – рейс не первый, его команду тут все давно уже узнают в лицо.

Голицын перевел взгляд влево: там, метрах в пятидесяти от него, возвышалась громадина транспортника Торговой Корпорации, закупавшей на Эль-Дорадо сельхозпродукцию – какую-то ценную монокультуру, Иван так и не запомнил ее название, хотя Глеб несколько раз называл – шутка ли, основа основ здешней молодой экономики. По сравнению с этим роскошным гигантом его собственный красавец-корабль казался утлым катерочком. Ну да уж каков есть, мал, да удал.

– А вот и я!

Иван оглянулся: сзади подошла Ника. На девушке был парадный форменный комбинезон, напоминающий покроем альгерский, но изготовленный на Земле, хотя, конечно, и не без использования заимствованных технологий.

– Товарищ капитан, бортпроводник Голицына убывает в плановое увольнение! – шутливо отсалютовав, проговорила она.

– Там Чан на вахте, по Уставу с этим вопросом – к нему, – усмехнулся Иван.

– Ему я уже доложила.

– Тогда чего же мы стоим?

Глеб и Пера ждали их в барчике за линией контроля. Ну как в барчике – в комнатке с парой столиков и прилавком, обычно пустым, но, конечно, не в день прилета рейса с Земли. Сейчас на нем возвышался пузатый бочонок, возле которого скучал длинноволосый бородатый мулат в широкой пестрой рубахе навыпуск, джинсовых шортах и резиновых шлепанцах на босу ногу. Завидев Ивана с Никой, он тут же оживился.

– Добрый день, сеньор капитан! Добрый день, сеньорита! Добро пожаловать на Эль-Дорадо!

– Привет, Роберто! – кивнул ему Голицын. – И тебе привет, вредный препод! – это уже – вскочившему из-за стола Глебу. На Соколове была парадная белая форма со знаками различия од-суна. Такая же, только с более скромной нашивкой пятикурсника – на подошедшей следом за ним Пере.

Покончив с бурными приветствиями, все четверо переместились за столик.

– Только какая же ты теперь сеньорита? – спросила Боголюбова, обращаясь к подруге. – Самая настоящая сеньора. Сеньора Голицына. Звучит!

– Нет, ну вообще вы, конечно, негодяи, – заметил Глеб. – Не могли подождать до лета? У меня бесплатный перелет в отпуск, Лерку тоже обещали отпустить. Эх, погуляли бы…

– Ну вот не могли, – развел руками Иван и принялся распечатывать принесенный с корабля пакетик с жареным арахисом. Содержимое он аккуратно высыпал в тарелку на столе.

– Так получилось, – с улыбкой добавила Ника.

– Неправильно получилось! Ладно-ладно, мы вам это еще припомним, господа Голицыны… Контрабандный товар? – спросил Соколов, кивнув на орешки.

– Зачем контрабандный? Все согласно квоте, для личного потребления экипажа. У вас я знаю, с этим делом дефицит, даже синтезатора нормального в Школе нет…

– Чего нет, того нет, – развел руками Глеб. – Зато пиво Роберто варит – пальчики оближешь!

– Тогда почему мы его до сих пор не пьем?

– Ну, вообще-то переводить столь чудесный напиток на жлобов, зажимающих от друзей собственную свадьбу… Но ладно уж, в порядке исключения… Роберто! – обернулся он к прилавку. – Четыре кружечки нацеди, рог favor!

– Три, – быстро поправила его Ника, беря с тарелки соленый орешек и отправляя его в рот. – Я не буду.

– А что так? – удивился Соколов. – Тебе же, вроде, понравилось в прошлый раз?

– Понравилось, – улыбнулась она, подцепляя тонкими пальцами еще один орешек. – Но сейчас, если можно, воды без газа.