Я стала злодейкой любовного романа (СИ) - Иствуд Кира

— Кушай, — раздаётся в воздухе. Я резко оборачиваюсь и вижу Кристинию. Она внутри одного из зеркал, улыбается своей прежней улыбкой.

— Почему ты…

— Снова в зеркале? — поднимает она брови.

— Да…

— Такова цена, — Кристиния изящно пожимает плечами. Потом поправляет чёрные волосы.

— Цена?

— За использование магии крови. Чтобы послать тебе копию книгу в другой мир, мне пришлось пожертвовать телесной оболочкой.

Я качаю головой:

— Хочешь сказать, ты ради меня обрекла себя на такую жизнь? Почему я должна тебе верить?

— Не должна, — женщина улыбается, однако глаза у неё остаются холодными. — Но это правда. А сейчас, прошу тебя, покушай. Суп остывает.

— Откуда он тут взялся?

Кристиния грустно вздыхает, словно её обижает моя подозрительность, а потом щёлкает пальцами и ложка, что лежит на столе, поднимается в воздух.

— Это мой дом. Здесь всё пропитано кровью… Моей кровью. Только тут я могу чувствовать себя хозяйкой. Продукты принёс помощник. А теперь кушай… Неужели ты думаешь, я хочу тебе навредить, милая? Ты же моя любимая доченька.

Меня передёргивает от её тона. От взгляда. Я с подозрением смотрю на тарелку. Но потом решаюсь. Сажусь на стул и беру в руки ложку. Ведь если бы Кристиния хотела, то я бы даже не проснулась. Стоит хотя бы изобразить, что верю её словам. Кто знает, на что способна ведьма, если её разозлить.

Суп оказывается очень даже вкусным. И словно бы знакомым… Мать смотрит на меня с любопытством, словно ждёт какой-то реакции. А когда не дожидается — спрашивает:

— Ну как? Узнаёшь?

Я непонимающе смотрю на неё.

— Ты любила это блюдо, когда была ребёнком, — объясняет она. — До того, как тебя разделило…

— Разделило?

— Да, — Кристиния смотрит пристально. — Когда твоя подружка Элиза написала книгу, сюжет настолько сильно противоречил реальности, что твою душу, Виктория, разорвало на две части. Одна половина осталась здесь, а другую забросило в другой мир.

Разорвало… на две части!

У меня начинает ломить виски, да так сильно, словно в них забивают гвозди. Если бы я не сидела на стуле, то наверняка бы упала от головокружения.

— Катя и Виктория — это части одной души? — бормочу я, пытаясь прийти в себя.

— Да, верно. Катя — скорее светлая твоя часть. А Виктория — ближе к тёмной. Хотя в вас намешано разного… В другом мире ты не рождалась, а просто появилась… Может быть заняла чьё-то пустое подходящее тело, что лежало в забытье. Поэтому возраст у вас с Викторией одинаковый

— Н-но… — Я тру переносицу. — Как в это можно поверить?!

— Подумай сама, милая моя, — озабоченно качает головой Кристиния. — Разве ты помнишь своё детство? Разве жизнь твоя не была серой и скучной? Скорее всего ты не могла в полной мере испытывать эмоции. Всё это последствия разделения души.

Кристиния права. Именно такой и была моя жизнь в России. И детство… да, я действительно ничего не могу о нём сказать. Словно его не было вовсе.

А ведь я думала, в истории с книгой замешано перемещение во времени. Похоже, всё проще. И сложнее одновременно… Получается, в книге Элизы характер злодейки настолько сильно отличался от реального, что единственным вариантом исполнить сюжет стало разделение души Виктории надвое.

Вот почему Виктория упала в обморок и не просыпалась! Вот почему после пробуждения вела себя так безумно! Вот почему изменился её характер!

— Если это правда…  — говорю я, — ...то почему части души соединились вновь? Что поменялось?

— В какой-то момент вы обе оказались близки к смерти, — отвечает Кристиния. — Вас притянуло как половинки целого, а в сознании осталась та, что была сильнее. Но даже так, наверняка, иногда Виктория даёт о себе знать. Ты может что-то такое замечала? — она наклоняет голову, точно пытаясь угадать, о чём я думаю.

Я вспоминаю, что и правда… ведь оказавшись в мире романа, я частенько говорю и делаю то, что мне не свойственно. Взять тот же сарказм. Или то, как иногда ловко вру и выкручиваюсь… Неужели в эти моменты во мне просыпается тёмная половина?

Как бы я не относилась к Кристинии, её история похожа на правду. Вот только мне до сих пор непонятно, что мать хочет от меня. Именно этот вопрос я ей и задаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Моя девочка, — ласково говорит Кристиния. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива. Месть мне не нужна. К смерти второй жены короля Руанда не имею отношения. Её записали на меня просто потому, что не нашли другого виновного.

Всё это звучит сомнительно… Я вспоминаю, как Кристиния меня душила. С какой угрозой говорила со мной в костяной башне… Нет, у этой женщины сто масок. Верить я ей не могу. Хочет мне счастья? Это вряд ли. Однако, свои подозрения решаю не высказывать.

— Значит… — говорю я. — Ты можешь связываться со мной через зеркала?

— Могла. Пока ты не надела кристалл ведьмы. Мои силы вне этого дома сильно ограничены… К тому же, приходилось оглядываться на книгу судьбы.

— Оглядываться на книгу?

— Да. Моё вмешательство может повлиять на концовку. Магия книги защищает финал как цербер. Как бы ты не пыталась, всё к сведётся к книжному финалу.

— Но я же меняла события… — бормочу.

— Лишь детали, которые не могут повлиять на итог. А именно он важен для магии книги. Ты, наверняка, пыталась избежать встречи с принцем. Пыталась не завязывать с ним отношений. Пыталась не прослыть злодейкой… Но что у тебя вышло?

«Получилось не очень…» — думаю я, а вслух говорю:

— Ты говоришь, финал не изменить. Но прямо сейчас я нахожусь от принца далеко. Он не знает, где меня искать. Значит опасности нет, верно? Нужно просто переждать несколько месяцев и всё.

— Если бы, — грустно улыбается Кристиния. — Магия книги сильна. Как бы ты не пряталась, как бы не убегала, она нагонит… так или иначе. Финал неизменен. Даже если к нему приведёт совсем другая дорога. Может быть нас найдут охотники, или тебя узнает случайный человек, или сюда нагрянут бандиты. Так или иначе, ты снова попадёшь к принцу. И он убьёт тебя… Если же будешь сопротивляться слишком сильно, кричать об авторе книги, или пытаться убить Элизу, то недавняя история повторится. Магия попытается уничтожить тебя.

Я сглатываю ком, вставший в горле.

— Значит… — бормочу, — меньше, чем через три месяца меня в любом случае ждёт смерть? — я стараюсь звучать беззаботно, но напряжение пробирается в голос.

— Так или иначе, — шепчет Кристиния и вдруг исчезает, а потом оказывается в зеркале за спиной. В груди становится тесно от страха.

Кристиния протягивает руки, и я чувствую её холодные ладони на плечах. Так же, как когда-то чувствовала их на горле… Усилием воли я заставляю себя не двигаться.

— Что же тогда делать? — шепчу.

— Всё это время ты сражалась с сюжетом, девочка моя. А тебе нужно быть с ним заодно. Помогать событиям идти своим чередом.

— Не понимаю… Мне надо стать Злодейкой?

— Именно, — белоснежно улыбается мать. — Или хотя бы не тревожить магию книги. Главное — выжить и выиграть время, чтобы успеть изменить сюжет.

— Изменить сюжет? — мой голос падает до шёпота.

— Да. Написать свой финал, — зловеще шепчет мать. Глаза её сверкают.

— Как?

— Оригинал книги изъяли оборотни, когда обнаружили хранилище моего ордена. Сейчас она во дворце короля оборотней. В столице Руанда. Прочитать они её не сумели, убрали в тайный архив.

— Мне надо найти книгу? — понимаю я.

— Да, моя умная девочка, верно. Когда принц вернётся на родину, ты помнишь?

— Примерно за месяц, когда закончит дела в Лимерии.

«А спустя ещё месяц должна состояться свадьба Виктории и Алана...», — думаю я про себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отлично. Нам хватит времени подготовиться. Через месяц ты должна будешь попасть во дворец. Найти книгу. Добыть кровь Элизы… С её помощью мы перепишем концовку.

От беззаботного тона матери у меня волосы на затылке встают дыбом. Она словно рассказывает про весёлую прогулку в парке. О чём она говорит?! Предлагает поехать в Руанд!? В его замок!? Да ещё и кровь добыть?!