Герои умирают дважды - Даниил Аксенов

Зато Виктор был не горд. Гордость — это умение не замечать других. Она нужна, чтобы не расстраиваться, сравнивая свое мнение о себе с впечатлениями посторонних.

Антипов активно выкраивал время, чтобы пообщаться с лакеями, особенно с Нисттеа. Когда выяснилось, что распорядитель турнира не окажет никакой помощи, взаимодействие с низшими сословиями стало еще более интенсивным. Виктор многое успел. Он заслал Риксту к писарю, а потом встретился с Улеа сам. Простого и честного человека легко склонить к сомнительным поступкам, если разъяснить, как непросто и бесчестно все получится без его вмешательства.

Через несколько минут после писаря в зал зашли три мага в длинных мантиях тусклых серых и коричневых цветов. Хотя у каждого из магов было по одной Длани, три щупальца, перекрещиваясь, создавали впечатление гигантского и наглого спрута-привидения. Дворяне смотрели на магов слегка настороженно. Только ан-Суа и еще несколько человек, удовлетворив любопытство, быстро отвернулись от новых посетителей. Виктору казалось, что «черный» барон смог бы справиться один на один и с магом. Не самым сильным, конечно.

Две Длани устремились к столу писаря, «мазнули» по горшку, пергаменту, письменным принадлежностям и, вероятно, не обнаружив ничего интересного, убрались. Маги разбрелись по углам, чтобы дождаться главного действующего лица — графини.

Ласана, однако, не заставила себя ждать. Она появилась вскоре, одетая в синее платье с серебристыми узорами по краям и игривым вырезом на груди. Ее, как обычно, сопровождала Вирета.

Графиня уселась во главе стола, словно сейчас был ужин. Серебряное шитье переливалось, привлекая внимание, но глаза всех присутствующих были устремлены лишь на лицо Ласаны.

— Добрый вечер, господа, — звонким голоском сказала девушка. — Если все собрались, то с жеребьевкой затягивать не будем. Те, кто не передумал принимать участие в турнире, подходите к писарю и записывайтесь. Правила вы знаете. Если кто-то по какой-то причине останется без пары, то с ним решим позднее. Опоздавших к началу турнира записывать не будем, но если их будет много, то для них проведем жеребьевку отдельно. Однако если в замок прибудут выдающиеся бойцы с прочной репутацией, то им позволим встретиться с победителями в каждом из состязаний и без жеребьевки. Надеюсь, никто не возражает?

Всем было ясно, кого имеет в виду графиня. Возражений не было. Если появится Менел, то будет неприлично выставлять против него неопытных бойцов. Пусть сразу пробует силы на чемпионах.

Поток желающих потянулся к Улеа. Дворяне подходили, произносили свои имена, человечек тут же записывал их и бережно опускал кусочки пергамента в горшок. Каждый раз он погружал глубоко свою руку, чтобы положить их прямо на дно. Виктор тоже добрался до стола, назвал себя, был записан, и кусочек пергамента с его именем отправился в горшок.

Писарь управился быстро. Когда записался последний, Вирета подошла к столику Улеа, забрала горшок и отнесла его графине. Горшок был глиняный и не очень легкий. Ласана приняла его, демонстративно встряхнула, поставила перед собой и опустила внутрь руку, чтобы вытащить первые имена, лежащие сверху.

Все затаили дыхание, а Виктор особенно. Именно сейчас решалась его судьба. Если ему достанется кто-то из сильных противников, то пиши пропало. Вся деятельность окажется напрасной тратой сил. Антипов, конечно, подготовился к жеребьевке, но все равно существовала возможность, что что-то пойдет не так. Он сцепил пальцы и замер. Больше ничто не выдавало его волнения.

— Ан-Туреа и ан-Нерепт, — прочитала графиня.

Писарь тут же записал пару на большом листе. Сердце Виктора застучало. Он не думал, что окажется в числе первых, но надеялся, что будет так. Для него было главным попасть в первые четыре пары. Тогда выход в «финал» почти обеспечен.

— Ан-Марек и ан-Фадор-старший.

Прошел брат Ипики, боец не из великих. Антипов еще сильнее сжал пальцы.

— Ан-Приа и… ан-Орреант!

Виктор медленно выдохнул. Он только сейчас заметил, что почти не дышал с тех пор, как прозвучала первая пара. Теперь нужно было дождаться, когда же появятся имена сильных воинов.

Но, к счастью, обошлось без неожиданностей. Имена чемпионов, включая ан-Суа и ан-Котеа, по загадочной причине прозвучали в самом конце. Когда графиня вытащила последние кусочки пергамента, сначала даже не все поняли, что произошло, а потом слабый ропот пронесся по залу. Если победитель в одной паре бьется с победителем соседней пары, то получалось, что самые сильные бойцы схватятся друг с другом. Невероятное стечение обстоятельств!

Ласана тоже была удивлена. Она ожидала более равномерного распределения противников. Виктор смотрел на ее озабоченное лицо и даже сочувствовал графине. Он ведь наблюдал внимательно и видел, с каким трудом Ласана доставала последние имена. Тогда очаровательные брови хмурились, а губы поджимались с досадой. Создавалось впечатление, что горшок не совсем чист и часть кусочков пергамента просто прилипла ко дну…

Антипов подумал, что какой-нибудь кухарке наверняка достанется за небрежность. И решил потом материально компенсировать бедной женщине моральные и физические страдания. Виктор заботился даже о своих невольных союзниках. Кухарка ведь ни при чем, хотя горшок был действительно не совсем чист. А именно — покрыт легким налетом из муки и еще кое-каких ингредиентов в тех местах, где ко дну прикасался пергамент с именами чемпионов. Антипов так хорошо знал состав этой «грязи» потому, что ее своими руками сделал Рикста. Отличный клей получился, не очень стойкий, но и не слабый! Если совсем немного нанести на кусочек пергамента и прижать пергамент ко дну горшка, то этот кусочек там и останется. И встряхивание переживет. Спасибо ловким пальцам Улеа, который приклеил ко дну горшка пергамент с именами всех сильных бойцов. «Ничтожный человечек, от которого ничто не зависит» женится на своей избраннице, и совесть его останется чиста. После разговора с местным оратором Ролтом писарь был уверен, что его труд, пусть и оплачиваемый, служит идеалам справедливости, идет на пользу замку, а особенно — госпоже графине. Впрочем, Антипов во всем этом не сомневался.

Когда собравшиеся расходились, Виктор увидел выражение лица Женара. Графский сынок о чем-то напряженно думал, бросая озадаченные и растерянные взгляды на то место, где сидела графиня. О мыслях ан-Котеа легко было догадаться. Он был слишком недоверчив, чтобы предполагать случайность. Ему казалось, что Ласана все это подстроила сама.

ГЛАВА 13

Женар ан-Котеа, графский сынок, по характеру был очень похож на своего отца. Вспыльчивый, но коварный, храбрый, но скользкий, он весьма поднаторел в интригах. Сохраняя внешнюю пристойность, Женар был способен на любую подлость — лишь бы она не стала достоянием общественности. Каждый из ан-Котеа твердо шел к своим целям: большей власти, большему богатству, большему влиянию на короля и даже жрецов. У графов было все, что нужно для победы, и они бы уже давно сумели посадить на трон своего ставленника, если бы кое-что им не мешало. А именно — их собственные недостатки. Увы, эти недостатки были настолько грандиозны, что частенько перечеркивали все нелегкие труды. Например, дедушка Женара слишком любил выпить. И будучи разумным лицемером в трезвом состоянии, пьяным он превращался в рьяного правдорубца, борца с чужими пороками, невзирая на титулы. Он плохо кончил. На смену ему пришел сын — отец Женара. Мужественный и красивый, он обожал наносить удары в спины своих противников. Кражи, шантаж, заказные убийства — это было при нем поставлено на широкую ногу. Но он оказался настолько невоздержан по части женщин, что однажды покусился на фаворитку короля и мигом очутился в опале. Ему пришлось сделать ставку на сыновей. Женар был его любимчиком. Такой же красивый, умный и мужественный, он, казалось, был лишен губительных недостатков. Его ждало великое будущее! Так думали все, включая самого Женара. Но, к сожалению, последние события показали, что недостаток у него все же был. Наследный граф отчаянно влюбился в Ласану ан-Мереа.